Юрий Корчевский - Знахарь из будущего. Придворный лекарь царя

– Что еще изволишь, сударь?

– Пока хватает, а там видно будет.

Теперь они ели не спеша, запивая еду вином. Любава не сводила с Никиты восторженных глаз.

Сидели до вечера. О лекарне Никита в этот день и не вспомнил. Радость у него, жена из мертвых, можно сказать, воскресла. Вот и устроил он себе выходной.

А ночью Любава сама придвинулась поближе к нему, обняла:

– Я верность тебе блюла. Ни с кем не была, тебя дожидалась.

В эту ночь оба не спали, любя друг друга до изнеможения. Только когда Никита проводил рукой по телу Любавы, он ощущал рубцы.

Утром не выспавшийся, едва успевший позавтракать Никита отправился в лекарню. Там было полно пациентов.

Почти до самого вечера, забыв про обед, трудился он не покладая рук, а закончив, пошел к Елагину:

– Ага, пропащий явился! – встретил его князь. – Ты куда исчез?

– Жена нашлась второго дня! Обгорела, в рубцах от ожогов вся, но главное – жива.

– Радость-то какая! Я ведь с ней так и не познакомился. Давай обмоем!

– Я по делу.

– В сторону дела, а то жизнь стороной про-ходит.

Они выпили по кубку вина.

– Ты бы хоть жену показал, чего скрываешь?

– Не понравится она тебе, князь, рубцы на лице. Исправлю со временем – тогда покажу.

– Как говорится – Бог в помощь! А что за дело у тебя ко мне?

– Дом отремонтировать хочу, что сожгли.

– Деньги нужны?

– Люди нужны – столяры, плотники, печник. Материалы опять же.

– Есть такие холопы! И дерево сухое да выдержанное найдем – на полы да окна. Завтра с утра и отправлю.

– Я не задаром прошу, деньги есть. Заплачу за работу и материалы.

– Только за материалы, за работу не надо. Холопы мои, я их кормлю-пою, в доме у меня живут – вот пусть и делают.

– Спасибо.

– Это тебе спасибо.

– Мне-то за что?

– Помнишь, давно как-то на картах ты мне гадал?

– Было такое, помню.

– Не соврали твои карты. Государь после Смоленска к себе приблизил голову московских стрельцов, боярина Артамона Матвеева, сына Сергеева. Роду он худого, из боярских детей – однако ума недюжинного.

– И что из этого следует?

– А! Не скажи! Я ведь после гадания твоего знакомство с ним свел. На пирушках рядом садился, на охоту пару раз с ним съездил. Для него лестно. А теперь он к царю близок, а через него – и я.

– А Нащокин?

– Он еще в фаворе, но чует мое сердце – ненадолго. Давай за твое гадание еще выпьем.

Они опрокинули еще по кубку. Славное вино!

– Еще погадаешь?

– Карты трезвую голову любят.

– Ловлю на слове. Как дом в порядок приведем, на новоселье приглашаешь.

– Так ведь за столом сидеть будем, вино пить.

– Тогда раньше. Вот ведь незадача! Кстати, царь о какой-то игре упоминал – вроде как персидской. Ты его играть обещал научить.

– Было такое, в Вязьме обещал.

– Царь не забыл.

– Доску готовить надо, кости специальные.

– Займись – государь не из забывчивых.

– Хорошо, что напомнил.

– Только поперва меня научи, чтобы не как с шахматами вышло.

– Доска опять-таки нужна. Резчик по дереву искусный есть?

– Есть!

– И расписать бы ее надо.

– Ха! Расписать! Да я ее инкрустирую! Не сам, конечно. Ты только человечку объясни.

– Завтра же и займусь.

Cлегка пьяненький, Никита пошел на постоялый двор.

– Заждалась я тебя, – с легким укором сказала Любава.

– Работы много было. А потом к князю ходил – насчет холопов. Договорились мы с ним, дом они ремонтировать начнут.

– Ой, как здорово! Только я на доме быть хочу. Желаю, чтобы как прежде все было.

– Вот и смотри за холопами. Они уже завтра приедут – целая артель.

С того дня Никита утром отправлялся в лекарню, а Любава – к своему дому. Иногда Никита забегал.

Только ремонта пока не было. Освобождали дом, а фактически – уцелевшие стены – от сгоревших досок, мусора. Неделю все это телегами на свалку вывозили. И только потом приступили к крыше.

Медных листов у Елагина не было, пришлось на торгу покупать – а к ним еще медные гвозди потребны. И деньги начали стремительно таять. Никита опасался, что ремонт обойдется не дешевле покупки готового дома. А ему хотелось за ремонтом приглядеть – хозяин он все-таки, но и деньги зарабатывать надо.

И Никита стал браться за относительно сложные операции вроде резекции желудка. Конечно, не всем, а тем, кто не только по состоянию здоровья нуждался, но мог еще и выдержать операцию, и что немаловажно – оплатить.

А дом постепенно хорошел. Заблестела медью новая крыша, вставили окна и двери, настелили полы. В доме вкусно запахло свежим деревом.

Любава пропадала на дому целыми днями. Ей приятно было видеть, как дом восстанавливается, приобретая прежний облик. Никита же исподволь стал готовиться к задуманному – как избавить Любаву от рубцов.

Сложностей в этом деле было много. Рубцы глубокие, кожу стягивают. Чужую кожу на место рубцов не пересадишь. Стало быть, надо брать у нее же. Но где столько кожи взять? На бумаге и в голове строил он план операции. Одно несомненно – придется все делать не сразу, а поэтапно, кусочек за кусочком. И приспособление припомнил – старое, еще тридцатых-сороковых годов двадцатого века. Ожоги-то и раньше были – как и рубцы.

Брали у пациента непораженный участок кожи и делали на нем насечки на барабане с лезвиями. После такой процедуры небольшой клочок кожи можно было растянуть едва не вдвое.

Никому не говоря ни слова, он приступил к осуществлению плана. Да, опыта такого у него не было, ожогами занимались врачи другой специальности – комбустиологи.

Для начала Никита заказал у кузнеца валик небольшого диаметра из меди и с лезвиями по всей поверхности. Долго втолковывал мастеру, как все должно выглядеть, а через неделю уже любовался приспособлением. Даже пациента для похожей операции нашел – тот пришел к Никите с больными суставами. Никита же совершенно случайно увидел ожоговый рубец на его руке размером с ладонь и уговорил мужика пластику сделать.

– Да не мешает он мне, – попытался растерянно отговориться мужик, – привык я. А честно сказать – денег нет.

– Какие деньги? – махнул рукой Никита. – Я «за так» сделаю, бесплатно.

Пациент нехотя согласился.

Во время операции Никита взял небольшой кусок кожи с живота – довольно дряблого. Потом прокатал изъятый кусок кожи на приспособлении, для стерильности предварительно обожженном на огне. Попробовал его растянуть, и кусок кожи на глазах увеличился. Не вдвое, как он рассчитывал, – раза в полтора. Кстати, вспомнилось название книги – «Шагреневая кожа». Очень похоже!

Он наложил насеченный кусок на место удаленных рубцов, густо присыпал мхом и перебинтовал.

– Будешь у меня в лекарне лежать, – объявил он пациенту. Отдохнешь от трудов праведных, перевязочки тебе делать будем – с целебными мазями.