Юрий Корчевский - Знахарь из будущего. Придворный лекарь царя

– Я думал, знаешь. Ведь в баню ты голяком ходишь?

Никита уговорил Любаву оставить половину вещей дома, и оказался прав.

Судно оказалось небольшим и крепким речным ушкуем. Хозяин, Ульян, позаботился о пассажирах – в передней части суденышка был натянут полог из парусины для защиты от непогоды, и даже лежали два матраса, набитые душистым сеном.

Вся судовая рать состояла из трех человек: самого хозяина, сидевшего за рулевым веслом, повара Андрея и единственного матроса, внука Ульяна, Михаила.

Под парусом дошли до Волока Ламского, лошадьми перетащили судно по деревянным полозьям на реку Шоша – и снова пустились в путь по воде.

Первые несколько дней Любава не отводила глаз от берегов – ей было интересно. Погода баловала, днем пригревало солнце.

Но постепенно, по мере продвижения на север все стало меняться. Появилось множество валунов, и если днем было еще тепло, то ночью – уже зябко.

На одной из стоянок на местном торгу Никита купил несколько хорошо выделанных медвежьих шкур. Шкуры были мягкие, отлично греющие даже в морозы. Одну из шкур он преподнес в дар Ульяну. Тот долго мял ее в руках, дул на мех, потом цокнул языком:

– Царский подарок!

– Я же не царь, Ульян! А хочешь – на самом деле царский подарок покажу?

– Да кто же не хочет?

Перстень разглядывали все – сам Ульян, Михаил, Андрей. Восхищались, а Михаил даже позавидовал:

– Мне бы такой!

– Заслужи! – цыкнул на него дед. – Думаешь – просто так государь подарил? За службу верную! Понимать надо!

За две недели они добрались до реки Верховки.

– А где же источники? – удивился Никита. – Ульян, ты ничего не напутал?

– Обижаешь, Никита. Я сорок лет плаваю, в этих местах тоже бывал. А источники вон там. Пойдем, покажу.

Они сошли на берег, и Ульян показал на неширокий, в два аршина, ручей:

– Галец. В него вода из нескольких источников стекает – он даже в стужу не замерзает.

Недалеко от берега, шагах в трехстах находился первый источник. Выглядел он как-то уж очень обыденно. Круглая глубокая яма диаметром едва ли в сажень, из которой струился тоненький ручеек.

– Ключ?

– Нет, целебная вода. Да тут их полно, выбирай, какой понравится больше.

Никита зачерпнул воду взятой кружкой, попробовал. В самом деле, вода не ключевая – солоноватая, минерализованная и теплая.

За пару часов они обошли несколько десятков источников, но далеко не все. Никита воду пробовал везде. Поскольку никаких анализов сделать невозможно, он решил полагаться на вкус. Чем солоней вода – тем сильнее минерализация, тем выше лечебные свойства. На листке бумаги отмечал все опробованные источники, присваивая им номера: надо же перед царем отчитаться – да и самому знать. Не исключено, что он сюда сам людей посылать будет. И даже план в его голове созрел: ведь можно нанять людей, срубить большую избу, вроде постоялого двора, и возить сюда страждущих. Летом – на судах, зимой – санными обозами. И людям польза, и в его калиту копеечка упадет. Вот только самому опробовать надо да по Любаве оценить. Сейчас уже поздно, дело к вечеру идет.

С удовольствием отведали сытного кулеша с сушеным мясом да соленой рыбой вприкуску, запили все это сытом. А переночевав, отправились вдвоем к источнику. Никита медвежью шкуру взял с собой да полотенца.

Раздевшись первым, он забрался в источник. Вода была теплой, и чувствовалось, как она идет снизу, из-под ног. Посидев четверть часа, он почувствовал, как его стала одолевать какая-то сонливость.

– Эх, хорошо!

Выскочив на камни, он растерся докрасна и улегся на шкуру.

– А ну-ка раздевайся, полезай! – скомандовал он Любаве.

– Что ты меня в омут толкаешь? Вода – она и есть вода. Я-то думала…

– Не полезешь? Сейчас в одежде столкну, – пошутил Никита.

Любава разделась, прыгнула в источник и даже взвизгнула. Но посидела немного, понравилось, и Никите пришлось вытаскивать ее за руку. Минеральная вода – то же лекарство, только природное, и жадничать нельзя, меру знать надо.

Любава обтерлась, обсохла, оделась. Повалялись еще на шкуре. Камни были холодными, но медвежья шкура не давала холоду пробиться снизу.

Потом побродили по урочищу. Оно было в низине, и когда наверху дул ветер, тут, в лесу, было тихо и даже тепло. Любава наткнулась на костянику и морошку – северные ягоды.

– Это есть можно?

– Запросто.

– А как называются?

– Вот эта, на малину похожая, только белая, – морошка. Можешь от пуза есть, в Москве такой не купишь. А вот эта, красная, – костяника. Это уже на любителя. Косточки большие, не по мне.

Любава попробовала обе ягоды. Конечно, морошка ей понравилась, и она ела, пока не обобрала весь куст.

– Барышня, ты меру знай, – предостерег ее Никита.

– Больно вкусно! В первый раз попробовала.

– В этих краях еще черника есть и голубика.

– Хочу, хочу, хочу!

– Завтра поищем, а сейчас к Ульяну, обедать пора.

– А я уже наелась.

– Ну, как знаешь.

Зато Никита поел с аппетитом – что для него пригоршня морошки? Так, червячка заморить. Он даже вздремнул немного.

После еще на один источник сходили – его Никита отметил вторым по значимости. Вода в нем имела другой вкус и, следовательно – иной состав. Только долго в нем не усидишь, вода почти горячая, как в бане. Он сам высидел не больше пяти минут, выскочил с покрасневшей кожей, а Любава и трех минут не выдержала.

– Вытащи меня, а то как рак сварюсь.

Каждый день, два раза на день Никита с Любавой, как на службу, ходили на источники. Утром в обязательную программу входил источник с сильно минерализованной водой, а после обеда опробовали другие.

Так пролетели четыре недели. За это время Любава даже внешне изменилась: кожа посветлела, очистилась, рубцы на теле стали тоньше и как-то незаметнее.

Но ранняя осень на севере уже вступала в свои права. Еще стоял август, однако утром на траву уже ложился иней. И в лодке спать по ночам стало прохладно. Судовая рать стоически терпела эти неудобства и грелась у костра. Ульян же и сам ходил купаться в источниках, когда Никита с Любавой возвращались.

– Уж коли я здесь, суставы подлечу. А то скрипят, проклятые, да на непогоду ноют, – пожаловался он.

А после целебной водички ходить стал бодрее.

Никита же не только ванны принимал, но и воду пил, и Любаву заставлял это делать.

– Фу, противная вода! – протестовала она.

Вкус вода имела специфический. В некоторых источниках отдавала йодом, в других была солено-кислая. Но, осознавая, что это для ее же пользы, Любава пила по две-три кружки за день.

Через месяц Ульян засобирался:

– Никита, пора в обратную дорогу. Думаю, занепогодит вскоре. Да ладно бы – дожди, и то ведь и снежок пойдет, морозец прихватит. Да и провизия к концу подходит.