Дмитрий Силлов - Закон свободы

– И что делать будем? – спросила Касси, стряхивая с берцев налипшую грязь.

– Отрывать решетку, – ответил я, хотя не особо представлял, как это сделать…

А делать было надо, так как «всадница», обернувшись назад, побледнела как полотно.

Я посмотрел туда, куда она смотрела – и прикусил губу.

К нам, особо не скрываясь, направлялись два ктулху. Взрослых, матерых, таких же по габаритам, как тот урод, которого завалил нео – и который, в свою очередь, убил одного из самых страшных мутантов вселенной Кремля.

Гадать было нечего, нас вычислили. И отступать – некуда. Впереди болото, по которому ну никак не побежишь, позади – грёбаная решетка.

– Дай мне автомат, слышишь? – дрожащим голосом проговорила Касси.

Вместо ответа я снял один АК с плеча – и, резко засунув ствол между трубой и решеткой, надавил на приклад всем телом…

Без толку. Твою ж дивизию!!! Эх, как мне второй руки‑то не хватает, чтоб поудобнее ухватиться!

Я даванул со всей дури, и даже успел обрадоваться раздавшемуся треску…

Оказалось, радовался я рано. Треснул не ржавый сварочный шов, а цевье автомата.

– Блин, они уже близко…

Я бросил свои попытки оторвать решетку от трубы, сорвал с плеча «сто четвертый» и резко развернулся навстречу опасности.

Они и вправду были близко. Страшные порождения Зоны, растопырившие во все стороны свои щупальца, сейчас напоминающие формой чувствительные параболические антенны. Видно было, что ктулху в легком замешательстве, и сейчас пытаются разобраться, кто перед ними – сородич, или еда? Глядишь, не будь Касси, беда бы меня миновала, как в прошлый раз. Но сейчас девушка была в сознании, и ктулху прекрасно улавливали исходящие от нее эманации страха и запах пота, которые все теплокровные существа на земле обильно выделяют при сильном страхе. И уже понятно, что на этот раз прикрыть собой девушку не получится – все равно ктулху разнюхают обман, и прикончат обоих.

И потому когда чудовища были от меня метрах в пяти, я уже привычно положил цевье «сто четвертого» на предплечье правой руки, и нажал на спуск.

Обычно для того, чтобы убить атакующего ктулху, трем‑четырем сталкерам приходится одновременно выпустить в чудовище по полному магазину. В таком случае организм мутанта не успевает с регенерацией всех повреждений, механизм восстановления дает сбой, в результате чего ктулху дохнет от кровопотери, либо от фатального поражения нескольких жизненно важных органов. Бывает конечно, что кому‑то везет, и он с одного магазина валит это чудище. Но случается такое крайне редко.

И потому вполне естественно, что ни хрена у меня не вышло.

Ктулху, в которого я целился, задергался, когда в него ударила очередь… но продолжал идти. Я даже видел, как у твари моими пулями оторвало от морды два щупальца, как хлынула было – и тут же остановилась кровь…

Но ктулху эти потери были по барабану. Утер окровавленную морду лапой, как мужик, махнувший полстакана водки, крякнул – и пошел дальше. Не торопясь. Мол, куда ты денешься, друг любезный?

А я и не собирался никуда деваться. Я продолжал стрелять до тех пор, пока не кончились патроны. После чего зажал «сто четвертый» под мышкой, сменил магазин, извернулся, дослал патрон левой рукой и… не удержав, выронил автомат, который смачно плюхнулся в грязь под моими ногами. Бллляхамуха, как же неудобно быть инвалидом! И чревато. Особенно – в Зоне.

Оба ктулху смачно выдохнули, при этом тот, с оторванными щупальцами, харкнул кровью – остаток моего магазина прилетел туда, куда я целился, жаль только, что безрезультатно. Такого здорового мутанта только из гранатомета и валить…

Ктулху выдохнули снова, и в этих выдохах мне почудились издевательские нотки. А ведь они смеются! Ржут, падлы, над беспомощными попытками вкусного хомо спасти свою жалкую жизнь! Ну уж нет, твари, так просто я не сдамся.

Я наклонился, пошарил под ногами, нащупал ремень автомата, дернул, выдирая из грязи свое оружие… Бесполезно, не успею я выстрелить с одной‑то рукой, сначала надо хотя бы жидкую грязь из ствола вытряхнуть…

И тут позади меня что‑то затрещало, а потом с чавканьем упало в болотную жижу.

– Быстрее! – звонко крикнула Касси.

Да неужто?

Оборачиваться времени не было, поэтому я как стоял – так и рванулся назад, прыжком, изо всех сил отталкиваясь ногами от илистого дна, и при этом одновременно разворачиваясь на сто восемьдесят…

Получилось не так красиво, как хотелось бы, хорошо, что хоть ноги из грязищи выдрал. Но то, что я увидел, мне понравилось.

Решетки больше не было. Пока я шпиговал ктулху свинцом, плотно сбитая деваха ухватила искалеченный автомат и, действуя им как рычагом, все‑таки расшатала ржавые сварочные швы, которые лопнули под ее решительным напором. И сейчас Касси активно так лезла в трубу, во всей красе демонстрируя работу двух аппетитных ягодиц. Блин, и чего только мужик не простит девчонке за эдакое зрелище? А если та девчонка тебе еще и жизнь спасет заодно, так вообще можно влюбиться по гроб жизни.

Такими вот гормонально‑стимулирующими мыслями я развлекал себя, пока со всех ног ломился к спасительной трубе, ощущая на затылке уже не ироничные, а озабоченные выдохи ктулху. Им по заболоченному озеру с их весом тоже не особо просто было передвигаться, но они очень старались – видать, оголодали на службе.

Но все‑таки они совсем чуть‑чуть не успели. Ибо сталкер, спасающий свою жизнь, и одновременно лицезреющий совершенные филейные части красивой напарницы, это поистине страшная сила.

В трубу я влетел «рыбкой», при этом макушкой врубившись в задницу Касси, чем придал «всаднице» дополнительное ускорение. По ходу, не особо хотелось ей углубляться в канализационный сток. Но после моего толчка она лишь взвизгнула от неожиданности, и заскользила по дерьму как по маслу, перебирая конечностями – сразу видно, не впервой ей по трубам лазить. Стало быть, не соврала про то, как в том памятном бою свалила от квазимяса, сноровка чувствуется.

Правда, в глубь трубы Касси пролетела не так далеко, как хотелось бы.

Если б не пятая точка «всадницы», упругая, как два резиновых мяча, я бы влетел в трубу полностью. А так – не вышло. Берцы остались торчать наружу. И я уже знал, что сейчас будет. Поэтому все, что я успел сделать, так это перевернуться на спину.

После чего меня схватили за ноги два когтистых капкана – лапы ктулху, которыми он запросто разрывает безглазого пса на две части, когда тот невзначай встретится на узкой дорожке и не успеет удрать. Больно, блин! Мне показалось, что еще немного, и мои голени хрустнут, словно две тонкие спички.

Ктулху радостно выдохнул и рванул меня на себя, заранее разевая пасть, обрамленную щупальцами, готовясь впиться ими мне в лицо, когда то покажется из трубы…