Дмитрий Силлов - Закон свободы

Так или иначе, одной проблемой стало меньше. Но оставалась еще и вторая. Я на всякий случай сжал «Сталкер» в руке, готовясь ударить назад вслепую. Хотя если Касси захочет забить меня прикладом с безопасного расстояния, хрена с два я что‑то смогу сделать. И на звук ножом не полоснуть – после очереди над ухом башка гудит словно колокол.

Но удара не последовало. Вместо этого в темноте раздался звонкий голос, перекрывший гудение у меня в голове.

– Ты там живой?

– Относительно, – отозвался я. – Откуда у тебя магазин взялся?

– С автомата, который ты в решетке бросил. Отщелкнула и взяла про запас. Как видишь, пригодился.

– Временно, – сказал я. – Ктулху вполне может одуматься и вернуться.

– Так поползли вперед!

Идея была неплохой. У любой трубы два конца, и возвращаться туда, куда уполз контуженный кровопийца, мне совершенно не улыбалось. Упор в виде колена Касси, из‑за которого я не мог ползти дальше, исчез, я оттолкнулся было ногами – и невольно застонал сквозь зубы от адской боли. По ходу, ктулху порвал мне ногу гораздо серьезнее, чем я думал, и умный костюм, самозалепляющий и дезинфицирующий рану, помог не особо. По ноге явно продолжала течь горячая кровь.

Я вытащил из нарукавного кармана жгут, превозмогая боль, зажал один его конец между ног и, орудуя здоровой рукой, кое‑как сумел затянуть его на бедре.

– Ты чего там возишься?

Надо же, а я думал, она уже вперед уползла.

– Да так, мелочи. Ктулху своим маникюром ногу пощекотал.

– Понятно. Ползти сможешь?

– Приложу все усилия, – буркнул я.

Я и правда надеялся, что, отталкиваясь одной ногой, смогу преодолеть путь до конца трубы. Хотя мог и не преодолеть, ибо последствия кровопотери уже как следует давали о себе знать. Голова кружится, тошнота, слабость. Блин, не успеешь маленько отойти от одной нехилой травмы, и тут же вторая на подходе!

И тут я почувствовал, как меня ухватили за эвакуационную петлю на спине под воротником костюма, и потащили по трубе. Силы Касси было не занимать, дно трубы было достаточно скользким, берцы на ногах девушки шипованные, так что пёрла она меня достаточно эффективно. Ох, стыдобища‑то! Девка тащит матерого сталкера по дерьму, словно мешок, набитый им самым под завязку. Ибо беспомощный человек в Зоне реально подобен мешку нечистот: бесполезный и никому не нужный груз, от которого любой только и мечтает избавиться. Спрашивается – и на кой я ей сдался?

– Долг Жизни отрабатываю, – словно отвечая на мой немой вопрос пробормотала Касси. – Дура. И на хрен оно мне надо, если я в эти законы Зоны в упор не верю?

Я помогал чем мог, отталкиваясь здоровой ногой… которая с каждым движением становилась все тяжелее. Раненую ногу я уже вообще не чувствовал, и это было плохо. Живое – болит. Мертвое или умирающее мозг просто отключает от нервной системы, чтоб не перегружать ее ненужной болью.

Однако я осознавал, что с каждым нашим рывком вокруг становится светлее. То есть, мы приближались к выходу?

– Труба, – сказала Касси, внезапно останавливаясь.

– Она самая, капитан очевидность, – криво усмехнулся я.

– Обернись, блин, – проговорила «всадница».

Я повернул голову. Ну да, можно было догадаться. Выход из трубы перегораживала решетка номер два. Правда, стыки у нее были свежеподварены. То есть, выломать ее при помощи АК не получится. Хотя, как сказать…

– Дай‑ка сюда автомат, – сказал я.

– На хрена? – поинтересовалась Касси.

– Женщина, не беси нах, – сказал я. – Иначе так и останешься тут навсегда подыхать от вони.

Подобная перспектива, похоже, «всадницу» не устраивала, поэтому она нехотя протянула мне оружие.

Я отсоединил от автомата пустой магазин, вытащил из разгрузки и примкнул снаряженный, после чего упер приклад в дно трубы и дослал патрон в патронник, при этом едва не отрубившись от усилия. Но сейчас мне нужно было казаться сильным и решительным, иначе девка может сотворить какую‑нибудь глупость – еще большую, чем сейчас собирался совершить я.

– Теперь переползай назад.

– Зачем?

– Еще одно слово, и я тебе «Сталкер» в ляжку всажу. Чтоб у тебя появилась другая забота, нежели тупые вопросы задавать. Быстро, сказал!

Иногда женщину нужно напрягать. Например, когда она упрямится, а ты вот‑вот отрубишься от кровопотери. Ибо теперь уже ясно – из ноги вытекло чуть больше, чем до хрена, и хорошим это по‑любому не кончится. Плюс в рану, несмотря на защитный костюм, наверняка попала какая‑нибудь гадость, которой в этой трубе чуть больше, чем до хрена – любая защитная «шкура» рассчитана лишь на кратковременную герметизацию раны до оказания первой помощи, и совершенно не предусмотрена на вымачивание разодранной конечности в канализационных отходах.

Касси, ворча что‑то себе под нос, все‑таки переползла куда было сказано.

– Теперь согнись за мной в три погибели.

– Ты что, собрался по стыкам стрелять? Ополоумел? Нас же сейчас рикошетами посечет!

– Если кого и посечет, то только меня, – усмехнулся я, перехватывая автомат поудобнее. – Надо же мне тебе Долг Жизни возвращать за то, что меня сюда дотащила.

– Да я сейчас…

Окончание ее фразы потонуло в грохоте выстрела. Пуля ударила в верхний стык, выбила из него нехилую искру, и с визгом отлетела в сторону, ударив в боковую часть трубы немногим выше моей макушки. Отлично, можно сказать, повезло.

Я выстрелил снова, туда же. Еще лучше! От удара пули сварочный шов лопнул, верхняя часть решетки отогнулась наружу. Визга рикошета на этот раз не было, но через секунду я осознал, что было другое. Тупой удар в правое плечо, от которого в нем что‑то сильно хрустнуло. В трубе царил полумрак, но я смог разглядеть, как по плечу стремительно разливается бурое пятно. Понятно. На этот раз мне повезло меньше – плечом словил рикошет от второго выстрела. Сустав, похоже, в осколки. Нехорошо. Впрочем, теперь‑то какая разница?

Я выстрелил еще четыре раза. На четвертом выстреле решетка вылетела наружу и с приглушенным грохотом упала на что‑то твердое. Похоже, на кафель, покрытый слоем дерьма. Хотя этого я уже не видел. Картинка перед глазами стремительно тускнела, а в груди разливалась омерзительная тупая боль. Похоже, еще один рикошет я словил не конечностью, а тушкой. Что ж, по крайней мере, я попал туда, куда целился. Неплохой финал для снайпера, наконец‑то расплатившегося со всеми долгами…

* * *

– Он умрет?

– Все там будем, милочка. Но, похоже, этот господин прибудет туда раньше нас. Есть такой термин в военно‑полевой медицине: ранения, несовместимые с жизнью. Что ж вы хотите? Массивная, практически смертельная кровопотеря. Пулей полностью раздроблен плечевой сустав. Нога разодрана до кости с бесспорными показаниями для ампутации, которую пациент в таком состоянии просто не перенесет. Вдобавок проникающее ранение левого легкого, при котором пуля, расколов ребро, отклонилась от своей траектории и задела позвоночник. Думаю, совсем скоро мы будем любоваться на агонию, перед которой он, возможно, ненадолго придет в себя… Ну, что я говорил! Видите, он очнулся. Самое время попрощаться – если, конечно, этот человек вам дорог…