Анна Кочубей - Северный ветер

— Приказ, вы хотели сказать?

— Нет, на сей раз я не приказываю, мэтр. Если вам настолько противна здешняя вонь, можете отправляться в Магистрат и быть писарем до конца своих дней или до следующей войны, куда вас призовут и где вы бездарно подохнете. Итак?

— Я остаюсь, — решил Эверон.

— Иного я и не ждал. Вы вольны переделать тюрьму так, как сочтете нужным, но сметы расходов подписываю я лично, и если вы захотите установить в своих покоях мраморные бассейны с тиверским вином или золотые канделябры, я буду против.

— Мне не нужна подобная ерунда, но денег потребуется немало. Где можно достать планы здания?

— У мэтра Хельми. Вытрясите из него все, что вам нужно, а затем пните обратно в Магистрат. Он будет благодарен вам до самой смерти.

Так у Железной башни появился новый хозяин.

«Эверон, что с вами? Что?!» — в памяти почему-то ожил второй по счету приступ загадочной болезни. Он случился в Магистрате, прямо в кабинете Кеодана. Первый разбудил Эверона ночью и заставил кататься по кровати и выть. Боль разрывала голову изнутри, словно вспышка чужой магии, пока не прошла внезапно, как и накатила, оставив после себя болезненную слабость. И вот, снова. Эверон упал со стула, оборвав себя на полуслове, и увидел на лице Магистра брезгливую растерянность. Вызвали лекаря, который озадаченно развел руками и выписал успокоительные травы. Кеодан презрительно посоветовал больше спать и меньше работать, но Эверон был уверен, что дело не в переутомлении. Началась пытка, длившаяся восемь лет…

«Я так и не написал отцу. Сначала злился на него, а потом не смог оправдать свое молчание», — подумал Эверон, приходя в сознание. Он лежал связанный, а поодаль Алиссен сидела на коленях у незнакомого парня и выговаривала:

— Ты где трогаешь?! Я сказала — проверь ребра, а ты мне грудь тискаешь и не краснеешь!

— А ты думаешь, у тебя под титьками нет костей? Не нравится, как я руками смотрю? Скидывай платье совсем, посмотрю глазами!

— Еще чего не хватало!

— А то я тебя нагишом не видел!

— Целиком не видел!

— Ага, от стыда отворачивался. Целы твои кости, иначе вопила бы по-другому. А вот рана некрасиво заживет.

— Ну и ладно… — вздохнула Алиссен, затягивая тесемки корсажа.

— Откуда она у тебя?

— Меня немножко пытали.

— Не он, случайно? — Лето ткнул пальцем в Эверона, — если так, я ему ребра ногами переломаю. Все!

— Давай! И будешь его и дальше тащить! Не надоело? И вообще, это был другой арий, — уверила девушка после небольшой заминки.

— Гляди, очнулся. Что делать теперь будем? Утопить надо было!

— Никогда не поздно его убить.

— И то верно. Давай сама: нож к горлу и надрез до уха.

— Я не буду!

— А как бы ни пришлось! Арий умеет колдовать со связанными руками или нет?

Друзья озабоченно переглянулись.

— Спросим?

— А толку? Соврет же!

— Ты умеешь, Эверон? — спросила Алиссен напрямую, но не получила ответа.

— Давай рассуждать: если бы мог, почему до сих пор не освободился? Лежит, как мешок, и язык будто бы проглотил. Но если я ошибаюсь, то нам с тобой крышка.

«Так это он ударил сзади, а не Кеодан», — догадался Эверон, — «зачем они взяли меня с собой? Ради выкупа? Кому?» Арий и его похитители были уже далеко от города, но и здесь чувствовалось дыхание бури, вызванной Эвероном на главной площади Велеграда. Пахло пылью, грозное, желтовато-серое небо висело низко и тяжело. Кружилась голова то ли от удара, то ли от магии ария, силу которой Эверон выплеснул на Кеодана, на город, на ненавистные стены Железной башни и просто в белый свет. Обернувшись в сторону Велеграда, он увидел темную воронку смерча, — похоже, буря и не думала стихать.

— А куда мы пойдем, Лето? — допытывалась девушка у своего спутника, — посмотри, какая жуть осталась позади!

— Да уж. Давай-ка подальше от города, дорога сама подскажет.

— Это — плохой план! По тракту нельзя, меня и ария будут искать!

— Вернемся в Дорин огородами?

— Ты с ума сошел!

— Так предложи сама!

— Пойдем прямо?

— Отлично, подружка, лучшего бы и я не придумал, — съехидничал Лето, но Алис покачала головой:

— Нам нужно в Харматан! Там мой отец и твоя девушка, куда еще идти?

— А ведь ты права! Но в такую даль, да еще и с арием в придачу мы полгода будем добираться.

— А если по реке?

— Точно! Идем к Амарантину, — решительно сказал Лето, вешая себе на плечо холщовую торбу, — а ты случайно не знаешь, в какую это сторону?

— Лето!

— Подожди возмущаться. Мы переплыли Ракхайн и сейчас по левую руку от… чего-нибудь. Или по правую. Срежем путь, минуя столицу, и выйдем к Великой реке ниже по течению. Все просто.

— Мне не нравится, как это прозвучало. А чем пахнет твоя сумка?

— Пирогом с ливером.

— Почему ты молчал?! Я умираю от голода!

— Ты есть не просила.

— Я забыла про еду!

— Вот и я тоже.

Пирог достали из торбы, разделили пополам и принялись жевать прямо на ходу. Эверону приказали идти вперед, но Алиссен его обогнала и поднесла свой кусок ко рту ария:

— Угощайся!

Эверон отвернулся. О выкупе не было сказано ни слова, но беспечность девушки и ее спутника привели его в ужас. С такими провожатыми тюрьма не заставит себя ждать, и попадут в нее все трое!

— Как хочешь, — пожала плечами Алиссен, — а мне вкусно. Лето, ты где его стащил?

— Не помню, в какой-то городской лавке. Или в пекарне.

— Развяжите меня! — не выдержал Эверон.

— Наш пленник соизволил заговорить!

— Я уйду, я вас не трону.

— Угу. Спасибо, мэтр, но я ариям не верю, — невнятно сказал Лето.

— Эверон, ты пойдешь с нами связанный. Сам знаешь почему.

— Вот дела, Алис! Что за секреты? Я тоже хочу знать!

От неожиданности аквилеец остановился.

— Я в него влюбилась, Лето. По уши. До смерти. Жить без ария не могу.

— Чего ты мелешь?!

— Того! Чем не красавец? Только слегка в пыли вывалянный, но и у меня видок не лучше.

— Подруга, ты что-то задумала…

— Не я, Лето. Пока мы топчемся, как дети, у ария десяток планов в голове сменилось, один другого хуже. Снимем с него веревки, и в тот же миг роли поменяются. Пусть прогуляется с нами, пока сам для себя не выяснит, что к чему, а после отпустим. Или прикончим, — решила девушка.

— Зачем нам вообще такая обуза, Алис?

— А зачем Моргват хрустальный шар таскает?

— От дури.

— Точно. Я еще дурнее архонта, Лето. Пошли уже.

На ночь друзья остановились на опушке леса. Как далеко он простирается и в нужную ли сторону ведет, в сгущающейся темноте Лето не смог определить, и все дальнейшие планы бегства друзья отложили до завтра, не побоявшись развести костер. Эверон тревожно вглядывался в темноту, но вокруг было тихо, а авернский тракт остался далеко за холмами.