Анна Кочубей - Северный ветер

— Арий такой покорный. Подарок, а не пленник: ноги переставляет быстро, рта не раскрывает, жратвы не требует.

Алиссен мельком взглянула на Эверона, сидящего под деревом, и занялась ужином. Из торбы Лето появилось два полукольца домашней колбасы и краюшка пшеничного хлеба. Слишком мало, чтобы накормить троих, но если мясо согреть, будет сытнее.

— Выпить совсем нечего? — с тяжелым вздохом спросила она, — я бы сейчас напилась в стельку. Помнишь, ты залезал ко мне в окно ночью, и мы пили настойки, сворованные у дяди? А потом ты спал у меня под кроватью.

— Перестань вспоминать Дорин, Алис. Не будет этого больше, прошло-проехало.

— Да знаю я…

Нарезая колбасу толстыми ломтями, девушка накалывала их на острие ножа и запекала на огне, вовремя подставляя кусок хлеба под капающий жир. Эверону тоже досталась порция еды, но заметно меньшая по размеру. Арий от ужина не отказался, но продолжал молчать. Лето и Алиссен разлеглись на траве, изредка подкидывая в огонь топливо. За день произошло столько всего страшного, что сон не брал обоих.

— Давай в карты сыграем? — предложил Лето.

— Доставай.

— На раздевание?

— Да ну! Надоело на тебя смотреть, ты мне всегда проигрываешь.

— Только тогда, когда ты незаметно передергиваешь! Знаешь, что? Без мошенничества: кто смухлюет — тот и проиграл. Идет?

— Согласна. Если продуешься, пронесешь меня завтра две версты. Смотри, у меня туфли совсем разваливаются.

Алиссен помахала в воздухе ногой, показывая обувь. Туфельки из тонкой кожи, созданные для прогулок по булыжной мостовой города, совершенно не годились для дальних путешествий и, действительно, начали разъезжаться по швам.

— Две?! Версты?!

— Одну.

— Алис, ты наглеешь.

— Ты будешь нести меня, пока я считаю до ста.

— Ага, медленно-медленно. Сам буду считать!

— Быстро-быстро, да? Ладно, сто шагов тебя устроит?

— Договорились. При моем выигрыше ты… — взгляд Лето упал на Эверона, — поцелуешь ария. Ты же в него влюбилась, вроде как?

— Еще чего! Ты меня ревнуешь?

— Ни капельки! Я его тащил, тебя обязался, а ты струсила?

— Ничего подобного.

— Вот и раздавай.

Какое-то время прошло в молчании, картежники сидели друг против друга и сосредоточенно хлопали засаленными картами на плоско разложенную торбу. А потом Алиссен внезапно опрокинулась на спину, будто от усталости.

— К демону наш договор! Опять за свое, Алис!

— У меня поясница затекла.

— Нет, у тебя масть слабая.

— Ты все карты знаешь на вид и на ощупь.

— Вот открытие-то! Ты тоже!

Девушка села прямо и хотела продолжить игру, но Лето красноречиво бросил свои карты мастью вверх.

— Вытаскивай.

— О чем ты?

— Сам вытащу! — пригрозил аквилеец, — куда ты ее сунула? В корсаж или под попу?

— Ты не видел!

— Я тебя знаю и догадался.

— На! — Алиссен вынула из правого рукава шестерку червей и кинула на торбу поверх карт Лето, — я бы все равно проиграла, стоило попробовать.

— Ты хоть раз в жизни можешь сыграть честно или нет?

— Не-а, — насмешливо протянула девушка.

— Теперь уговор. Хотя… я передумал. Целуй меня, но не как брата, а как мужчину.

— А как же Лиандра?

— Ее здесь нет.

— И что? Если ты ее любишь, она всегда рядом. А если ты мне врал…

— Я не врал, Алис. Я Лиандру выбросить из головы не могу, по ночам — особенно. Засыпаю, и мне кажется, что я посреди Проклятой дороги и Лиа — вот она, только рукой коснись, но не дотянешься. И сердце начинает ныть и жаловаться, то ли от любви, то ли от страха. Может, любовь такая и есть? И если это — не она, то, что тогда?

— Не знаю, Лето. Я всегда думала, что любовь — это весело.

— Мне весело с тобой, Алис, но в Лиандре было нечто притягательное, чего тебе недостает. Магия какая-то. Без обид, ты хорошая девчонка, не будь я таким дураком, давно бы уже…

— Во мне магии мало?! Все, хватит, я иду целовать ария! — оборвала Алиссен Лето и поднялась с земли, направляясь к Эверону.

— Не надо, я забираю назад свой уговор. Он тебя укусит или плюнет.

— И пусть. Мне интересно попробовать.

Слова Лето задели девушку за живое. Значит, в ней действительно чего-то не хватает, раз лучший друг так говорит? А Эверон слушает и жжет своими угольными глазами, к нему и подходить-то близко не хочется. Почему арий такой бледный? Наверняка, его рот холодный, как у покойника. Алиссен зажмурилась, прикасаясь к губам ария. Они были теплые. На поцелуй Эверон не ответил.

— Противно? — сочувственно спросил Лето.

— Вовсе нет. Словно бы и не арий.

— Зато его всего передернуло.

— Неправда, он не шевельнулся даже.

— Равнодушным точно не остался. Не делай так больше, Алис. Надо ноги ему на ночь связать, чтобы самим выспаться.

Друзья привязали Эверона к дереву ремнем от торбы и улеглись спать.

Ночью Алиссен проснулась от тяжести, навалившейся на грудь. Она подумала, что Лето прилез погреться, но это был не аквилеец. На лицо падали черные волосы ария, а его руки твердо придерживали ее за шею. Эверон решил вернуть поцелуй, полученный накануне вечером, и сделал это неспешно и со знанием дела.

— Как ты освободился? — шепнула Алиссен.

Эверон плотно прикрыл ей рот ладонью. Она предприняла попытку вырваться и беспомощно обернулась на Лето, лежащего неподалеку.

— Он спит, — уверил арий.

В подтверждение его слов, Лето перевернулся на другой бок, опровергая худшие опасения. Значит, жив.

— Будешь кричать?

Алиссен отрицательно помотала головой, и Эверон убрал руку.

— Чего тебе надо?

Можно было и не спрашивать… Соглашаться или нет? Опытность не стоит путать с опытом, она приходит с поступками, а опыт можно усвоить и чужой, если достанет ума. Самые скотские проявления обыденной жизни не приводили доринскую мошенницу в смущение, она находила нормальными разврат, пьянство, воровство и обман, но это не значило, что Алиссен сама успела погрязнуть во всех мыслимых грехах. Скорее, она узнала их на ощупь, попробовала на вкус и прошла мимо, испачкавшись ровно настолько, сколько потребовалось для того, чтобы вписаться в общую картину бытия и не отсвечивать, как новенький золотой в навозной куче.

Оттолкнуть, ударить, завопить от возмущения, — сколько раз она поступала именно так? Надоело! Несмотря на жестокие слова и действия, отвращения арий не внушал. Его образ в ее сознании был неразрывно связан со штормом в хрустальной сфере, и девушке казалось, что она знает Эверона чуточку больше, чем он сам себя понимает. Алиссен крепко обняла мужчину, помешав себя раздевать. Она ждала нежности в ответ, но ошиблась — он воспринял этот жест как одобрение и занялся ремнем на своем поясе. Когда-нибудь это должно было случиться, почему не сейчас? Алис почувствовала, как волнение зажигает ее глаза магией архонта. Предсказуемо у Эверона не сразу получилось и он был грубее, чем стоило. Возможно, арий — хороший любовник, но пока не с кем сравнивать… И поскорее бы он закончил, физическая близость совсем не так приятна, как представлялось!