Анна Кочубей - Северный ветер

Одержимая вывела на тракт еще одну лошадь, щипавшую траву в поле, и забралась в седло тем же способом, что и Ханлейт, положив оружие Эверона перед собой. Конь заплясал было на месте, но тут же успокоился, а Хан заметил, как алые капли окропили дорогу. Фиона учила животное послушанию самым жестоким способом — своей магией. Ханлейт решил, что правильнее ничего не замечать. Путешествие в седле оказалось мучительным — от тряски боль проснулась и стала терзать тело с новой силой. Погода испортилась. Словно слетаясь со всех сторон Эймара, бесновался ветер. Меняя направление, он яростно дул то в лицо, то в спину и крутил тяжелые тучи, пронизанные редкими посверками молний. Ханлейт пустил лошадь в галоп, надеясь, что одержимая от него не отстанет. Иногда ему казалось, что дорога плывет под ногами, и тогда кобыла Когана скакала неровно, от обочины к обочине. Вдали то и дело громыхало, а пылевая буря порошила глаза. Впереди мутным пятном показался Велеград. Остановив лошадь, Ханлейт вгляделся в черное небо с воронкой урагана. Она накрыла город и расползалась по окрестностям. Внезапно из центра тучи вырвалась толстая синеватая молния и ударила в землю, куда-то в самый центр Велеграда, окруженного неприступными стенами. Испуганные лошади заплясали на месте.

— Что это было? — пробормотал Хан.

— Мэтр! — уверенно ответила Фиона.

Ханлейт обернулся — глаза одержимой сияли гордостью.

— Эверон?

— Да, мой мэтр — могучий маг! — восторженно подтвердила она, перекрикивая ветер.

— Это невозможно, Фиона. Слишком сильно для ария. Свернем с дороги, поедем к пристани напрямик, — решил Хан.

В одном одержимая права — магия повсюду. Такой концентрации энергии Ханлейт не помнил даже на полях сражений.

Он едва держался в седле. «Если нам и посчастливится найти Моргвата в этом аду, я рухну ему на руки», — подумал Ханлейт, пытаясь разглядеть сквозь морок полоску Ракхайна. Улицы у пристани были пусты и темны, лишь по причалу суматошно носились люди, перетаскивая тюки, привязывая легкий груз, чтобы не снесло ветром. Баржу Ставера отыскали с трудом. Заставленная десятками таких же судов, она прибыла в город давно и пока не собиралась его покидать. Хозяин нашелся в будке.

— Опять Моргват? Друзей у него многовато и все на мое судно ломятся: девчонка, кудрявый парень, а теперь ты — покойник вылитый. Где исхудал так? Аж жуть берет, — мрачно пробурчал Ставер, но выгонять не стал.

Ханлейт присел на табурет у стола. Но большее он был неспособен — только ждать.

— Река гневается, — продолжал говорить хозяин баржи, то ли с Фионой, скорчившейся на полу у порога, то ли сам с собой, — не к добру…

Баржу и впрямь качало. Старое судно протестующее скрипело, где-то на палубе перекатывалась бутылка… Сколько времени прошло в сидении за столом? За дверью стемнело, как к вечеру, хотя на часах было не больше, чем два часа пополудни. Уронив голову на корявые доски столешницы, Ханлейт забылся беспокойным сном и очнулся, когда его подняли в воздух легко, как перышко.

— Не клади эльфа на спину, — сказала Фиона.

— Не кладу.

Хан открыл глаза, встретившись с золотистым сиянием магии Моргвата — с ней архонту было легче его тащить.

— Что? — спросил Ханлейт, вложив в одно слово все терзающие его вопросы.

— Да все, Хранитель. Медный таз. Крышка гроба и камни. Всеобщая панихида. Апокалипсис. Сидеть сможешь?

— Ты нашел Алиссен?

— Нет, я опоздал.

— Мне жаль, это из-за меня. Ее повесили?

— Не знаю, тела не видел. Зубы разожми. Выпей, мать твою!

В горло Ханлейта полилась горькая спиртовая настойка.

— Уходи, Ставер, — архонт обратился к хозяину судна, — бросай все и беги. Тебе не выплыть ни вверх, ни вниз по течению — Ракхайн забит баржами, как мышеловка. Городу конец, этот шторм не остановить. Еще немного — и река переломает все в щепки.

— Зоран у жены в городе. Да и как я судно брошу?!

— Останешься — погибнешь. Решай сам.

Голос Моргвата прозвучал непривычно резко.

— Что с ним такое? Болен? Чем? — вопрос адресовался Фионе, — объясни, я разбираюсь.

Она потащила с плеч Ханлейта куртку. Хан почувствовал жесткие пальцы Моргвата на своем теле. Осмотр оказался болезненным. Архонт молчал.

— Что ты увидел? — не выдержал Хан.

— Тебе нужен настоящий лекарь, а не я.

— Это не ответ.

— У тебя была гангрена.

— Я знаю. Спина заживет?

— Рубцы зажили. Почти. Ты изможден и обессилен, но без горячки.

— Скажи, как есть, — попросил Ханлейт.

Моргват начал говорить после паузы.

— Если бы я вздумал снять с кого-то кожу, я бы сделал это аккуратнее. Повреждены нервы, мышцы и связки, а гниль, поразившая раны, довершила начатое. Особенно пострадала правая сторона. Меч тебе больше не держать, Хранитель. Ты — калека.

Хан крепко зажмурился. Такого приговора он не ожидал.

— Я все равно скоро умру, — прошептал Ханлейт.

— Отлично просто. Я спас труп, а молодая девочка, быть может, погибла!

— Где Эверон?

— Если бы я знал, кто это, подробно бы рассказал.

— Арий, душу которого ты носишь с собой. У него твой меч. Алиссен может быть с Эвероном.

— Да с кем угодно она может быть: даже с Создателем или с Лето. Помнишь болтливого аквилейца, Хранитель? Он тебя не раз поминал.

— Лето жив?

— И весьма упитан! Все, хватит. Я предпочитаю смотреть конец света издали.

Моргват встал, собираясь уходить.

— Тогда прощай.

— Ну, да, «прощай», — передразнил архонт, — ты — прирожденный самоубийца, Хранитель, поэтому старуха с косой до сих пор обходит тебя огородами. Тебя нести или собственные ноги удержат?

— Я сам.

Ханлейт поднялся, и к нему на помощь бросилась Фиона. На пристани Моргват подсадил эльфа в седло. Ураган не стихал, а только набирал силы. Со стороны реки стлался ледяной туман, его клубы смешивались с завихрениями пыли, поглощая песок и мусор. Самые благоразумные жители потянулись из города вон, но их было меньшинство. В центре Велеграда, где ветер начал срывать с домов крыши, небо озаряли огненные вспышки.

— Это арии, — пояснил архонт, — напрасные усилия! Своей магией они раскрывают ворота для демонов еще шире. Скоро в город хлынет вся погань, что пряталась по углам, и Дорин 3213 года всем покажется легким приключением. Но сейчас архонтов нет, и королевы Амаранты нет, а я… Если Создателю угодно, чтобы архонты покинули этот мир, то я стану последним из них. Держись ко мне ближе, Хранитель, для скверны души разочарованных — лучшее лакомство.

Окраинные улицы Велеграда, перекрытые сбитыми в кучу и брошенными повозками, захламленные осколками стекла и черепицей, сорванной с крыш, просвистываемые ветром насквозь, походили на лабиринт из кошмара, но Ханлейт их не видел. Закрыв глаза и выпустив из левой руки поводья, он слышал брань Моргвата как сквозь толстую стену Железной башни. Архонт, спешившись, вел обоих лошадей и разбирался с препятствиями, тормошил Хана и обзывался, мешая погрузиться в спасительное забытье. Фиона, следуя рядом на лошади, придерживала его за локоть, и прикосновения одержимой удерживали на грани сознания сильнее, чем ругательства архонта. Ханлейт пришел в себя, когда в лицо подул свежий ветер, без пыли, вони и гари. Лошади шли шагом по пустой дороге мощеной белым камнем, совсем не похожей на авернский тракт. Эльф лежал щекой на шее своей кобылы, рядом маячил затылок Моргвата, который вел животное под уздцы.