Савин Влад - Алеет восток

В марте 1948 года я был переведен в Москву, с поста командующего Группой Советских Войск в Германии, на должность первого заместителя наркома обороны. Время было крайне напряженное, во всех отношениях. Появление ядерного оружия, реактивной авиации, новых радиотехнических средств оказало огромное влияние на военную науку, технику и тактику. Атомная бомба в то время рассматривалась не как последнее политическое средство сдерживания, а как реальный инструмент поля боя. Что вызвало военную реформу 1947–1948 годов, после которой Советская Армия приняла качественно иной вид.

На всесокрушающую мощь ядерного оружия армия ответила мобильностью, рассредоточением и окапыванием. Поскольку на получение разведданных, принятие решения на применение оружия и доставку его к цели требуется время — тем более, что тогда единственными носителями атомных боеприпасов, громоздких и тяжелых, были исключительно стратегические бомбардировщики, а не артиллерия и не штурмовая авиация — то подвижные части и подразделения успевали ускользнуть из-под вражеского удара. Распределение по большой площади снижало потери войск, застигнутых на марше, а окапывание — в местах временной дислокации. Полигонные испытания показали, что даже простейшие укрытия (окоп, неперекрытая щель) уменьшали площадь поражения при ядерном взрыве в разы.

В ходе реформы, стрелковые дивизии Советской Армии (по крайней мере, в передовых военных округах) стали мотострелковыми. Сокращение армии позволило посадить все части, включая тылы, на автомобили. В состав дивизии вводилась механизированная инженерно-сапёрная рота с техникой на шасси танков и гусеничных тягачей — это позволяло ускорить прокладку и расчистку колонных путей на марше, окапывание и возведение укрытий. Особое внимание уделялось развитию танковых войск, как наиболее подходящих для действий в условиях ядерной войны. Танк Т-54, основная «рабочая лошадка» советских танковых частей конца Великой Отечественной, был всё же машиной военного времени, упрощённой и недолговечной. Поэтому с 1947 года на смену ему стали выпускать Т-55 ( прим. — примерно соотв. полноценным Т-54А нашей истории — В.С. ). Это было именно развитие «пятьдесятчетверки», с сохранением ее достоинств и ликвидацией обнаруженных недостатков; гарантийный срок эксплуатации был рассчитан уже на мирное время, ресурс двигателя достиг 600 часов, штатно устанавливалась система противоатомной защиты — герметизация боевого отделения, фильтро-вентиляционная установка. Сохранялся выпуск уже на его базе САУ калибра 122мм, остающейся главным противотанковым средством наших танковых частей до появления ПТУР — напомню, что так называемые «средние» танки вероятного противника после войны фактически приняли за стандарт «пантеру» с ее массой в 45 тонн, как у нашего тяжелого ИС. Получили развитие и тяжелые танки, для качественного усиления средних — а кроме того, именно на них, выпускаемых относительно малой серией, отрабатывались перспективные технические новшества, как стабилизация пушки, автомат заряжания, прицел-дальномер с баллистическим вычислителем, комбинированная броня — которые по мере совершенствования переходили на массовые средние машины. Выпускались и легкие танки — но исключительно как плавающие, или база для самоходок, ЗСУ, тягачей. ( прим. — соотв. реальной реформе Сов. Армии 1948 года — В.С.) .

Артиллерия осталась наиболее консервативным технически родом войск. Из новинок отмечу, 85мм пушки, дивизионную и противотанковую, а также 122мм гаубицу Д-30 — которые все же не смогли вытеснить из войск своих предшественников, выпущенных в огромном количестве — 76мм пушку Зис-3, 122мм гаубицу М-30. И конечно, зенитки — 23мм ЗУ-23, 57мм С-60, 100мм КС-19 — а вот они очень скоро превзошли числом прежние системы, калибров 37 и 85, поскольку сами штаты частей ПВО резко изменились в сторону увеличения. Также получила развитие реактивная артиллерия, «турбореактивные» снаряды улучшенной кучности, пускаемые из трубчатых направляющих, калибр от 140 до 320 мм, устанавливались на шасси грузовиков Газ-63, Зис-151. Не исчезло даже такое архаичное оружие, как бронепоезда — как основа для артиллерии большой и особой мощности (подобно 101й морской железнодорожной бригаде, отлично себя показавшей при обороне Ленинграда), и мобильное ПВО железнодорожных узлов (а это уже учет текущих реалий).

Был начат переход к организации «3-1-1-1», то есть в стрелковой дивизии три стрелковых полка, один танковый, один артиллерийский, один ПВО, в танковой дивизии соответственно, три танковых, один стрелковый, артиллерия и ПВО — в первую очередь на новый штат переводились именно танковые соединения, лучше умеющие эксплуатировать технику. Следует учесть: перевооружение проводилось, когда наша промышленность массово переходила на мирные рельсы! И например, ходовая часть танка Т-55 использовалась и для тягача АТ-Т, которых делалось даже больше, чем танков — и для артиллерии, и как база для инженерных машин, и в народном хозяйстве, где эти машины оказались очень востребованы при освоении северных районов. Потому в войсках можно было встретить и ленд-лизовскую технику, и производства ГДР — что добавляло забот с эксплуатацией и ремонтом. Имелся и печальный опыт — еще довоенная попытка включить с штат стрелковой дивизии батальон танков Т-26 — из-за отсутствия технически грамотного личного состава, процент неисправных машин был недопустимо высок. Потому, и сейчас переходу на новый штат подвергались прежде всего танковые и механизированные части. И все равно, проблема подготовки личного состава стояла очень остро — было очевидно, что решить ее в самих строевых частях не удастся, и значит, необходимо сформировать учебные батальоны, обеспечить их техникой и инструкторами, выделить полигоны.

А ведь были еще проблемы унификации техники и уставов (для взаимодействия) с Фольксармее ГДР, с Армией Народной Италии, а также с болгарскими, румынскими, венгерскими, польскими товарищами. И если танки унифицировать удалось — передачей наших Т-54, Т-44, даже Т-34-85, то с артиллерией и легкой бронетехникой был полный разнобой, так в Фольксармее основным бронетранспортером все еще оставался «тип 251», производство которого было налажено — выпуск наших БТР-40 и БТР-152 не обеспечивал потребности даже Советской Армии. Аналогично и со стрелковым вооружением — если в СССР в целом был осуществлен переход на «промежуточный» патрон 7.62 обр.1943, то в армиях наших европейских союзников оставались «немецкие» калибры 7.92 и 9мм (под последний, он же «парабеллум», в ГДР даже выпускался вариант нашего автомата ППС, понравившегося немцам больше, чем их собственный МР-40).