Владимир Кузнецов - Ртуть и соль

– Убьет тебя страх. – Темнота поднимается к самому лицу твари, вплетаясь в волосы, оставляя только горящие красным глаза – два уголька в живой, изменчивой черноте. Рука, длинная, с крючковатыми, когтистыми пальцами, протягивается к Солу. На ней пульсируют черные вздувшиеся жилы, словно вместо крови у этой твари – нефть.

Холодный ужас снова сдавливает грудь Эдварда, в ушах начинает оглушительно стучать пульс. Застыв в каких-то миллиметрах от лица, рука застывает. Сол отчетливо может разглядеть когти, толстые, щербатые, грязные.

– Я уже видел таких, – Эд старается говорить спокойно. – И ты далеко не самый страшный из них.

Тварь одергивает руку, мерзко хихикнув.

– Я и не должен быть. Важно другое. Важно – боишься ли ты меня.

– Не боюсь.

– Врешь! – Пронзительное шипение заставляет Сола содрогнуться. Более противного звука он еще не слышал. Тварь подается вперед, задирая голову, – ростом она едва доходит Солу до груди. – Я – Крысиный капитан, истинный хозяин этого судна! Я решаю, кому тут жить, а кому умереть. Я сожру твою плоть, перемелю кости в муку и засыплю ее в пороховые заряды.

Удар ногой в живот опрокидывает тварь на палубу. Сол прыгает сверху, с размаху добавляя кулаком. Прежде чем капитан успевает прийти в себя, он добавляет еще два тяжелых удара, всем весом придавив крысу к доскам. Каждый такой отправил бы обычного человека в нокаут, но тварь с неожиданной ловкостью выворачивается и с размаху полосует Сола когтями. Щеку пронзает острая боль. Полуослепший, Эд наотмашь бьет кулаком, попадает в плечо, ударом валит противника и тут же прыгает к канатной бухте. На ощупь он находит ее, шарит внутри…

Крысиный капитан падает сверху, когти глубоко вонзаются в плечи Сола, рядом с лицом щелкают зубы, от жуткой вони перехватывает дыхание. Рука нащупывает ствол пистоля, хватает его. Как дубиной, Эд бьет капитана пистолетной рукоятью по голове. Тварь на мгновение теряется, получает еще один удар, пинок и отлетает назад. Сол перехватывает оружие, приставляет дуло к груди Крысиного капитана и спускает курок.

От грохота закладывает уши. Слышится противное, режущее верещание, серый дым лезет в глаза, ничего не разглядеть.

Через секунду дым рассеивается, но на палубе уже никого нет. Озадаченный, Сол оглядывается. Пусто. Даже темнота отступила. Снизу слышится возня и крики матросов, всполошенных выстрелом. Эд устало садится на бочонок, роняет пистолет и обхватывает ладонями голову. Его бьет крупная дрожь. На палубу одна за одной капают темные густые капли.

– Удачная была охота? – Данбрелл выжидающе смотрит на Сола, левая щека которого, и без того вся в ожоговых шрамах, теперь похожа на рваную тряпку. МакКаттерли, как мог, заштопал ее, но шрам обещал остаться жуткий. Эд вместо ответа кивает – говорить больно.

– Бумагу, – стараясь не тревожить щеку, шепчет он.

Данбрелл кивает, достает из-за пазухи два сложенных листка.

– Ваше освобождение и письмо к капитану «Эржебет», торговой шхуны, которая отплывет на Вурд через неделю. Ваш ход.

Сол смотрит на него пристально, ожидая подвоха.

– Ялик, – требует он.

Данбрелл кивает. Они выходят на шкафут, становятся у фальшборта. Внизу качается небольшая лодка. В ней Сол видит Хорста, удивленно взирающего на них с капитаном.

– Довольны? – Данбрелл с трудом сдерживает гнев.

Всю команду мастер и его помощники загнали на нижние палубы, из свидетелей – только сам Диверли. Сол снова отвечает кивком. Прохладный утренний ветер приятно холодит кожу. Похоже, у него жар. Лишь бы не заражение. Он промывал рану и водой, и алкоголем, но этого могло не хватить.

– Республиканец. Бывший капитан «Десницы».

Гримаса гнева искажает лицо Данбрелла. Он делает шаг вперед, намереваясь схватить Сола за одежду.

– Оборотень, – продолжает Эдвард. – Крыса.

Слова не убеждают Данбрелла. Сол прикидывает, кого валить первым – мастера или капитана. Данбрелл ближе, и у него пистоль за поясом. У Диверли – дубина и кортик. Данбрелл стар, Диверли – быстр и опытен.

– Издеваешься надо мной? – шипит капитан. – Да я тебя…

Внезапный грохот заставляет всех троих обернуться. Из трюма стоящей в миле «Кровавой десницы» столбом поднимается черный дым. Доносятся выкрики Паттерли и мидшипменов, матросы спешно спускают на воду шлюпки.

Эд вырывает из рук застывшего Данбрелла бумаги, перескакивает через борт. Бесконечная секунда падения – и он погружается в воду, выныривает. Хорст подает ему руку, вытягивает.

– На весла! – орет Сол. Морская вода нестерпимо жжет разорванную щеку. Сверху отчаянно бранится Данбрелл, слышатся команды мастера. Нужно спешить, или с корабля их расстреляют, как уток.

Сол хватает весло, оборачивается к Хорсту, завозившемуся на корме.

Перед глазами мелькает что-то темное, и страшный, тупой удар бросает Эдварда на дно ялика. В ушах звенит, перед глазами плывут черные круги. Сол мотает головой, пытаясь прийти в себя, но второй удар окончательно вырубает его.

– Трибунала не будет. В Порт-Рокхарте нет морского офицера званием выше Данбрелла. Тебя повесят прямо здесь, на «Агамемноне».

Эдвард молча разглядывает пальцы своих ног. Он сидит в грубо сколоченной клетке, установленной прямо на шкафуте, между грот-мачтой и дымовой трубой. Солнце нещадно печет затылок, но шляпы у Сола нет, как нет и тени, в которой можно спрятаться. Клетка высотой чуть больше метра, площадью полтора на полтора. Не то что встать, даже сесть нормально негде.

– Не держи на меня зла. Не уходи на тот свет с проклятием.

Сол поднимает голову. На губах – слабая улыбка, настолько спокойная, что кажется безумной. Хорст встречает взгляд Сола, как встретил бы пулю – с отчаянием и решимостью. Но в этом взгляде нет ни обвинений, ни злости.

– За что мне на тебя злиться? Ты правильно сделал. Нас бы расстреляли из ружей и фальконетов еще до того, как мы отошли бы на сотню ярдов. А даже если бы не расстреляли, взяли бы в порту. Бежать в глубь континента? Без припасов, без оружия – самоубийство. Ты все правильно сделал. А я сглупил. Иди с миром, Хорст. Я не злюсь на тебя.

Матрос сокрушенно качает головой, поднимается с корточек.

– Преподобный Сейдж говорит, что повесит двоих: тебя и капитана-республиканца. Вроде бы это он людей убивал и взрыв устроил.

Сол кивает. Даже из клетки он видит «Кровавую десницу», похожую отсюда на заросшую ракушками спину исполинского кита. Фрегат перевернулся, в корме собрался воздушный пузырь, который не давал ему окончательно затонуть. В боку «Десницы» зияет огромная дыра. Судя по обрывкам разговоров, которые слышал из своей клетки Сол, виновника взрыва так и не нашли. Такое предприятие требовало серьезной подготовки – просто взорвать одну из бочек в корабельном арсенале было недостаточно. Порох там хранился так, что взрыв одной бочки не приводил к детонации остальных. Стальные перегородки, умелое чередование взрывчатки и снарядов, создающих мощное, тяжелое препятствие на пути взрывной волны, – все это было плодами опыта и изысканий многих лет и многих умов. Взрыв такой мощности требовал перемещения значительных объемов пороха к «слабым местам». Как все это было сделано перед носом у десятка морских пехотинцев, дежурных офицеров, команды? Похоже, только Сол знает ответ. Ну и еще Данбрелл – если он решил поверить словам Эдварда и повесить Крысиного капитана.