Иван Плотников - Осколки надежд

– Мы можем договориться, – продолжил он. – Давайте поступим так: я кладу здесь на землю свое оружие и поднимаюсь наверх. Мои товарищи остаются внизу – под вашим контролем. Мы побеседуем. Потом, если вы будете настаивать, мы покинем этот лес и вернемся к себе на базу. Так хорошо?

Закончив предложение, Градус в подтверждение своих слов стащил винтовку с плеча и передал ее другому бойцу.

– Поднимайтесь! – последовало распоряжение.

– Уже бегу, – с готовностью подхватил «анархист» и вскарабкался по склону, ориентируясь на голос.

Его встречали двое молодых, до тридцати лет, мужчин. Тот, что показался Градусу помладше, стоял чуть в стороне с автоматом в руках, его карие глаза недоверчиво буравили бойца. Второй оружия в руках не держал, смотрел прямо и уверенно. По всей видимости, он был за главного. К нему и направился Градус.

– Ну? Так о чем вы хотели поговорить? – с акцентом спросил он.

«Анархист» узнал голос, который раздавался сверху. Выдержав деловую паузу, он ответил:

– Я хочу сразу заявить, что в настоящий момент действую не по приказу своего командования, а только по личной инициативе, и прошу рассматривать меня как частное лицо, а не боевую единицу нашего формирования. Вы понимаете, о чем я говорю?

Вместо ответа американец подумал немного и кивнул, его лицо было полностью бесстрастным.

– У меня был приказ, согласно которому я и мой отряд должны были разыскать и постараться задержать вашу группу, – лицо американца приняло удивленное выражение, и Градус мысленно похвалил себя за то, что выбрал правильную позицию в разговоре. – Я не знаю, кто вы такие и зачем вас нам это делать. Однако мы обнаружили вешки, и нам стало ясно, что вам известен проход в центр Зоны.

Собеседник упрямо молчал, не желая подтверждать или опровергать сказанное.

– Данное обстоятельство вынудило меня пересмотреть свое отношение к приказу, – продолжал Градус. – Иными словами, мне показалось нецелесообразным исполнять распоряжение, которое может принести вред подчиненным. В случае моего повиновения, дело могло закончиться потасовкой между нашими отрядами. Наша цель была войти с вами в контакт и предложить соглашение. Но так уж получилось, что вам стало известно о нашем приближении раньше, чем нам о том, что мы настигаем вас.

– Какое еще соглашение? – наконец отозвался американец.

– О сотрудничестве. Я думаю, что в том месте, куда вы направляетесь, хабара хватит всем. И нашим, и вашим.

– Хорошо, что дальше?

– Мы могли бы объединить наши отряды, чтобы повысить боеспособность. Нас пятеро, и у всех есть навык выживания в Зоне, подогнанное снаряжение и надежное оружие. В то же время я догадываюсь, что у вас и ваших людей нет опыта походов в Зону. Не так ли? Вместе мы дополним друг друга и почти удвоим численность отряда. Дюжина человек уже способна на многое. К тому же разбежаться мы можем в любой момент, и никто никому не будет должен. Ну, так как?

– У нас разные цели, – задумчиво протянул американец, – мы отправляемся не за… хабаром. Наша задача – научная экспедиция. Имеет ли смысл нам объединяться с вами?

– Так это просто замечательно! – улыбнулся Градус. – Значит, нам совсем нечего делить. Идем вместе, хабар – нам, остальное – вам.

– Хорошо, – кивнул головой американец после непродолжительного раздумья, – приводите своих солдат. Но вы должны понимать, что в зависимости от обстоятельств я без колебаний отдам приказ своим людям отходить, оставив вас. Вы понимаете?

– Понимаю, – согласился Градус, – но мы готовы к этому.

– Тогда идите.

– Зачем вы согласились? – Егор подошел к агенту, когда «анархист» отправился за сослуживцами на дно оврага. – Не нравятся мне эти алчные рожи…

– Они не отступились бы. Если не принять их предложение, они и дальше будут преследовать нас. Не убивать же их? Лучше держать на виду.

– Представьте, если они узнают о приборе.

Вместо ответа Вайс лишь пожал плечами, мол, будь что будет.

Градус спустился к бойцам.

– Ну что, бродяги? Нам пока везет! Идемте.

Повесив винтовку на плечо, командир отряда стал подниматься по склону. Бойцы гуськом потянулись вслед за ним. Вскарабкавшись, они обнаружили, что к Егору и Вайсу присоединились солдаты в количестве четырех человек.

– У меня была информация, что вас семеро, – заметил Градус, пересчитав «туристов».

– Она ошибочная, – отрезал Вайс. – Ваше предложение принято, но есть условия…

– Ага, – кивнул командир «анархистов», – я этого ждал.

– Первое: на время похода вы должны исполнять мои приказания, второе: мы имеем право в любой момент расторгнуть соглашение. Третье: порядок движения на первое время такой: я с проводником иду впереди, вы – за нами, следом идут мои солдаты. Устраивают вас такие условия?

– Выбирать не приходится, – пожал плечами Градус.

Но, несмотря на покорность, с какой это было сказано, в воздухе почему-то повисла напряженность. Егор, на которого внезапно волнами стала накатывать враждебность по отношению к «анархистам», стиснул рукоять автомата. Атмосфера словно наэлектризовалась. Градус попытался выдавить улыбку, но вместо этого поморщился от рези в глазах. Он несколько раз с усилием моргнул, но боль не исчезла, в воздухе поплыли белые пятна. Что-то тихонько щелкало в кармане агента. Вайс извлек черную коробочку со спиралевидной антенной. Стрелка на шкале-индикаторе убежала в самый край и, то откатываясь назад, то снова устремляясь к максимуму, билась о стенку прибора. На секунду Вайс потерял дар речи и застыл с открытым ртом, выпучив глаза. Егор услышал чье-то тихое пение. Хор нестройных, но приятных, журчащих голосов выводил нежные рулады, и журналист словно погрузился в сон наяву. Руки сами сняли автомат с предохранителя.

– Излучение! – крикнул агент.

– Что? – щурясь от рези в глазах, спросил Градус.

И это был последний вопрос, заданный командиром отряда. Стоявший позади него боец с пустыми, как у марионетки, глазами поднял автомат и выстрелил командиру в затылок. Градус упал. Наэлектризованный воздух буквально взорвался напряженностью. Друг другу навстречу ударили автоматные очереди. Вайс бросился к журналисту, оцепенение схлынуло с Егора, и он прыгнул за дерево, уходя в сторону от перестрелки. Следом за ним шмыгнул и Вайс.

– Сюда!

Агент дернул Полянина за руку, и оба скатились в овраг. Наверху раздался взрыв. Следом еще один. Кто-то продолжал стрелять, и треск автоматных очередей разносился по лесу.

– На другую сторону! – скомандовал Вайс, и они принялись карабкаться по склону прочь, подальше от звуков пальбы и визжащих пуль.

Цепляясь за корни деревьев, журналист первым забрался на край оврага и, обернувшись, протянул руку агенту. Вайс с готовностью уцепился за Егора и поднялся наверх. Он огляделся и краем глаза увидел какое-то шевеление за деревьями, но сделать ничего не успел. По голове словно мешком с песком ударили, стало вдруг тяжело двигаться, руки и ноги не слушались. Полянин чувствовал себя не лучше. Но снова запели голоса, а перед глазами поплыли белые точки. Качнулась земля. На смену тяжести пришло состояние покоя и расслабленности. И тут Полянин увидел… его. Обезображенное лицо таращилось на журналиста из-за дерева, глубоко посаженные, бездонные глаза звали к себе, а перемотанные бинтами руки были разведены в стороны, словно у радушного хозяина, мечтавшего обнять дорогих гостей. Лицо приблизилось, глаза, казалось, заслонили полнеба, и Егор испытал восторг и радость служения будущему господину.