Иван Плотников - Осколки надежд

– Пытался ли? – прищурился Егор. – Ты застал его с артефактом в руках, но хотел ли он его выкрасть?

– Для чего тогда было идти на такой риск?

– Когда мы улетели, он на время потерял «черное сердце» из вида. Должен ли он был убедиться, что артефакт все еще у тебя? По-другому определить его местоположение Охотник не мог.

– Кстати, ты не ответил еще на этот вопрос, – спохватился агент, – о местоположении. Как Охотник находил артефакты?

– За годы существования Зоны охотники организовали целую лабораторию, в которой пытались применять на практике знания, полученные от Ока. Ее основное назначение заключалось в облегчении процесса поиска и возврата осколков Ока. Так, например, было создано устройство телепортации, которое помогало перемещаться по свету и избегать кое-каких опасностей. И одной из разработок была система обнаружения артефактов. Они имеют некоторую связь между собой и, являясь частью целого, влияют на сеть, которая генерируется Оком и должна охватывать всю планету. На эффекте искажения сети основан принцип построения системы поиска. Точнее сказать не могу, знаю только, что внутри Зоны сама сеть мешает определению положения артефакта. Система не в состоянии найти его, если он находится в пределах Зоны.

– Что за сеть такая?

– Сеть Ока. В нормальном состоянии она покрывает весь земной шар, образуя канал, по которому к человечеству приходят знания. Она же обеспечивает и эволюционное развитие. А что есть «эволюция»?

– Видоизменение, – пожал плечами агент.

– Именно. А еще можно использовать термин «мутация». В случае раскола Ока, сетка рвется и стягивается в определенной точке планеты. Как будто лопается надувной шарик. Получается пятно диаметром в несколько десятков километров, с центром, где произошел раскол. Это пятно и есть Зона. В пределах данного пятна сеть хаотично перемешивается, и в местах ее экстремумов возникают аномалии. В них, в свою очередь, порождаются артефакты низшего и среднего классов. Выброс, который нам так и не довелось пережить, это процесс восстановления Ока. Точнее «попытки восстановления», которые до тех пор будут безуспешными, пока все осколки не сойдутся вместе. Причем чем больше артефактов собрано – тем сильнее Выбросы. Интервалы между ними разные. Когда это случается, сеть вновь трансформируется, аномалии перестраиваются, порождаются новые артефакты и новые мутации. Оказавшийся под Выбросом человек обязательно мутирует. Во что? Бог его знает. Сейчас мне несколько тревожно.

– От чего?

– Приближение такого мощного артефакта, как «черное сердце» к центру Зоны неизбежно должно было вызвать непрогнозируемые трансформации сети. И я вспомнил: когда мы шли по лесу по вешкам Охотника, как мимо нас мчались толпы мутантов. Было такое ощущение, будто их что-то напугало. Что мы встретим на пути домой? Я не знаю, но почему-то как подумаю об этом, становится зябко.

Вайс тяжело вздохнул и поднялся.

– Что мне теперь указать в отчете? Если я напишу все то, что ты мне рассказал… Господи, да я и сам в это не верю!

– Знаешь, Джерри, однажды я наткнулся в интернете на один старый детективный сериал и очень им увлекся. Представь себе, главный герой тоже агент ФБР, как и ты. Так вот, мне хорошо запомнилась его фраза, произнесенная тогда, когда шериф городка поставил под сомнения выдвинутую им версию. Он ответил так: «Гарри, неужели проще поверить в то, что отец убил и изнасиловал собственную дочь, чем в то, что в него вселился злой дух?» Этот пример не имеет отношения к нашему случаю, но он прекрасно иллюстрирует то, во что мы должны верить, или стараться верить, а во что – нет. Если тебе хочется думать, что Охотник убивал ни в чем не повинных людей просто потому, что он свихнувшийся маньяк, – пожалуйста, верь.

– Я уже не знаю – во что мне верить, – взмахнул рукой агент. – Вот, смотри.

Он достал из внутреннего кармана куртки сложенный вчетверо листок и, развернув, протянул его Егору.

– Что это?

– Прочти. Это обнаружил Айкер все в том же подвале.

– Признание, – бегло пробежав текст глазами, кивнул журналист.

– Да. Он сам пишет, что убил Дениза Лейна с целью завладеть особо редким артефактом.

– Как это мило с его стороны, – пробормотал Полянин. – Джерри, он ведь облегчает тебе работу! Орудие убийства у тебя есть, признание есть, чего тебе для счастья не хватает?

– Лейн был убит уже после похищения артефакта. Так что опять вранье… Кроме того, без самого подозреваемого – это просто бумажка, которой можно…

Вайс не договорил и мрачно уставился вдаль, размышляя о чем-то. Журналист тоже молчал. Как и агент, он смотрел куда-то и думал о своем. Было хорошо после всех тревог и тягот просто сидеть, расслабившись.

– Что будет дальше, Егор? – спросил агент. – С Зоной, мутантами, сталкерами?

Полянин пожал плечами, хотя на самом деле знал ответ и на этот вопрос, просто не хотел затрагивать данную тему. Отвернувшись, Вайс направился к солдатам разведать, что же такое булькает в котелке.

– Cынок, ты главное – не бери в голову, – Старик даже поднялся из своего кресла, чего ранее никогда не делал. – Ну, что комиссия? Завтра они о тебе уже забудут. Отдохнешь пока, наберешься сил. Судя по твоему докладу, тебе действительно здорово досталось. Да ты посмотри на себя: исхудал весь, осунулся.

Пять минут назад Вайс покинул зал заседаний комиссии по внешним делам, где четыре часа кряду отвечал на вопросы по делу Дениза Лейна. В конце слушания председатель комиссии, неприятного вида брюнет в квадратных очочках, холодно посмотрел на агента и объявил ему, что он свободен. Снаружи его ожидал Коллер, сообщивший, что после заседания его ждет Старик. Джерри коротко кивнул и направился в знаменитый треугольный кабинет.

– Я читал твой отчет, – вслед ему сказал Коллер, – это все правда?

Вайс промолчал. Что он должен был ответить? Теперь он держал ответ перед Стариком, но тот хотя бы не сомневался в правдивости написанного подчиненного.

– Честно говоря, выглядит твой рассказ довольно фантастично. Но я тебе верю, вижу, что говоришь правду. Члены комиссии – другое дело. Но они легко предсказуемы. Сейчас посовещаются немного и вынесут решение о временном отстранении от должности, – скрежетал Старик, размахивая сигарой. – Не пугайся. Для этого у них должны быть основания. Основанием же является недобросовестное исполнение тобой своих обязанностей или превышение полномочий. Полномочия ты не превышал, ну, если только чуть-чуть. Что касается остального, то сначала тебе придется посетить врача, моего старого друга Лионеля Кертиса, который должен дать оценку, мог ли ты, в принципе, ответственно подойти к своим обязанностям. А здесь я уже обо всем договорился. Кертис поставит диагноз – нервное истощение. И я с чистым сердцем отправлю тебя в месячный отпуск.