Евгений Щепетнов - Демон

Мучил и другой вопрос – разве не Анга была убита? Откуда взялась вдруг эта родовитая дама? С какой стати убийство этой дамы приписывают ему, Щенку? Он не спал ни с одной родовитой дамой! Анга, только она имела доступ в его постель! Странные дела творят боги…

Итак, где спрятаться? Мастер Смерти умеет не только убивать. Чтобы убить, нужно еще и подойти к жертве, а когда закончил свое дело – суметь уйти. Иначе этот мастер не стоит потраченного на него времени обучения. И одна из первых истин, вдолбленных в голову тихим убийцам: «Хочешь спрятать вещь – положи ее на видное место! Туда, где никто не будет ее искать!»

Где не будут искать Щенка? На государственной службе. А где, на какую государственную службу принимают всех подряд, даже бродяг и нищих? Конечно, в армию!

Адрус доел похлебку, посмотрел в пустую миску и сдержал желание вытереть ее кусочком лепешки – что ни говори, а какое-то понимание воспитанности в него вбили вместе с боевыми искусствами.

Допил из кружки слабенькое жидкое пиво, все достоинство которого было лишь в том, что оно холодило глотку (видимо, бочонок хранился на леднике), подозвал вышибалу, недолго поговорил с ним и через несколько минут уже шагал по каменной мостовой к порту. Там, за воротами, находился вербовочный армейский пункт – рядом с портовой управой, трехэтажным каменным зданием, больше похожим на крепостной замок, чем на то место, в котором сидит начальник порта и вся его многочисленная свита, начиная с уборщиц, со стражников, собирающих мзду за постой кораблей, и заканчивая двумя смазливыми помощницами начальника и несколькими бухгалтерами, ведущими подсчет портовой прибыли.

Стражники, кроме поддержания порядка в порту, исполняли еще и роль таможенников, проверявших грузы, и за место стражника нужно было выложить начальнику порта кругленькую сумму, которая окупалась в считаные месяцы.

Выгодное дело – контролировать поток товаров. И начальник порта, и его заместитель, и все, кто имел отношение к портоуправлению, жили безбедно и, можно даже сказать, богато. Более пятидесяти процентов товаров доставлялось по морю, и часть денег, которые платили за эти товары, оседала в карманах чиновников.

Вербовочный пункт находился в торце здания, под вывеской – выцветшей, битой ветрами, дождем и чьей-то злой рукой. На ней был изображен вербовщик, вручающий новобранцу огромный мешок с золотом, и сам новобранец, растянувший в идиотской улыбке свои толстые губы селянина. Лицо вербовщика рассмотреть было невозможно – чья-то зловредная рука избила его камнями, изрешетила то ли из лука, то ли из арбалета – дырки в ржавом металле густо усыпали вдавленное внутрь вывески лицо.

Кроме лица пострадал почему-то еще и пах вербовщика – в самом его интересном месте, что наводило на мысль о неких нестандартных сексуальных пристрастиях вербовщика, женщина ведь не пойдет расстреливать из арбалета портрет обидчика. Хотя… может, это был обманутый ревнивый муж? В любом случае – сохранились лишь очертания фигуры, судя по нашивкам, сотника, и огромный королевский знак, любовно выписанный на его плече. Знак не расстреляли, зная, что согласно закону пойманный за осквернением королевского герба подлежит суду и немедленной казни, ибо это приравнивается к государственной измене. Королевский суд скор на расправу, что известно и младенцу.

Внутри пункта сидел грузный мужчина в форме сотника, расстегнутой на все пуговицы. Красный от жары, он обмахивался веером, на котором изображены были два больших женских глаза, будто бы рассматривавших каждого, кто перешагивал порог. Где он взял такой веер, почему пользовался претенциозным, чисто женским веером – загадка, на которую Адрус ответа не знал и, честно говоря, знать не хотел.

Вербовщик смотрел в окно, за которым виделись причал, корабли, сияющее море, морские птицы над волнами, и на лице вояки была написана вселенская скука, которую он развеивал лишь жестокими убийствами мух, время от времени неосторожно оказывающихся в радиусе действия смертоносного оружия – вырезанной из упругого легкого дерева лопаточки, густо испещренной кровавыми следами старых побед. Вот и сейчас сотник остановил плавное движение веера, прицелился, прищурив глаз, и с громким хлопком врезал по столу, вызвав грохот, достойный сравнения с громом. Потом поднял лопатку, осмотрел лопасть и торжествующие крякнул:

– Ах-ха! Попалась, сучка драная! Будешь еще мои пироги жрать, подлое отродье?!

Осторожно примерившись, он подцепил раздавленный трупик мухи за прозрачное крыло толстыми пальцами, бросил на пол, растер ногой и только потом спросил, не глядя на вошедшего:

– Чего приперся-то? Небось приключений захотелось, да? Мир повидать? Северный материк? Приключений на свою задницу хочешь? Трахать красивых баб, падких на вояк, заработать кучу денег? А стрелу в свое сраное брюхо не хочешь? А топором по башке, да чтобы мозги слетели в твое же дерьмо? Не хочешь?

– Не хочу, – буркнул Адрус, проходя и садясь на скамью перед столом вербовщика. – Могу я где-то устроиться, чтобы в армии, но не воевать? Не люблю кровь…

– Он не любит кровь! Ха-ха-ха… Вы только посмотрите на него… – хохотнул сотник и тут же осекся, лицо его посерьезнело, нахмурилось. – Эй, парень, где тебя так помяло? Поучаствовал, что ли? На границе бывал?

– Нет, под телегу попал, – нашелся Адрус и прямо посмотрел в глаза сотнику. – А какое это имеет значение? Вам нужны солдаты? Я готов послужить. Только не хочу воевать. Не люблю кровь.

– Хм… даже не знаю, что тебе предложить, – пожал плечами сотник, стараясь не смотреть в изуродованное шрамом лицо парня. – Говоришь, крови не любишь? Хм…

Сотник посмотрел в окно, вздохнул, и вдруг лицо его просветлело, будто за мутными стеклами он увидел нечто такое, что подвигнуло его на правильную мысль:

– А как ты относишься в тому, чтобы ухаживать за животными? Есть тут у меня заявочка, но… не знаю, как выполнить. Никто не идет на эту работу! Оплата вполне приличная, надбавка за опасность, двойной оклад! И кровь проливать не нужно!

– А почему никто не идет на эту работу? – осведомился Адрус, подозрительно поглядывая на сотника. Тот ему совершенно не казался честным человеком – пройдоха и жулик, судя по всему. Впрочем, внешность бывает обманчива, это Зверь знал точно. По самому себе.

– Ну… опасная работа, опасная! – сотник пошлепал губами, не глядя на Адруса. – Говорят, что опасная, но я в это не верю! Просто дураки были, и все тут! Дураки они все! Работают же люди и работают – служат! И жалованье хорошее! Ну где такое жалованье найдешь?! Двойной оклад десятника! И всего лишь за то, чтобы говно вынести да корму задать!

– Кому задать-то?! – еще более настороженно спросил Адрус. – Да что ты все крутишь?! Говори прямо!