Сергей Кусков - Золотая планета

— Хорошо, я сделаю это без твоего участия. — Она показно отвернулась и пошла к столику с косметикой.

— Что?.. Ты хочешь сказать что…?

Его челюсть отвисла. Лицо вспыхнуло, затем накатила волна жгучей злобы. То есть, она готова оставить его за бортом? В вопросе рождения наследника, ребенка? ИХ ребенка, о котором столько было сказано? Ну ничего себе?!

Приступ накатил волной. С бешенными глазами он подскочил, принялся что-то кричать, кинулся к ней…

…Но оказался лежащим на полу лицом вниз с вывернутой рукой. Сознание медленно прояснялось.

— Полегчало? — спросил сверху участливый, но одновременно ледяной голос. Это была все та же Лея, но отчего-то вдруг переставшая быть его. Какая-то чужая, незнакомая.

— Да, отпусти.

Она отпустила. Он поднялся, потирая запястье, пытаясь понять, что чувствует и что только что произошло. Вот здесь и сейчас.

Это был ключевой, поворотный момент в их жизни, потому что незаметно для обоих они перешли грань, за которой… За которой их ждет что-то другое, совершенно иное.

— Лей, не делай так. Я против.

Она была непрошибаема.

— Если тебе плевать, я улечу домой, в Нижний.

— Лети. — Она пожала плечами.

— Завтра же.

— Я не буду тебя держать.

Она отвернулась и снова пошла к столику — приводить себя в порядок.

Вот такой вот он, поворотный момент. Точка выбора. И он, похоже, свой только что сделал. А королева?

У королевы еще есть время найти Лее кого-то достойного. И теперь он не будет ей мешать своим присутствием.

Сергей принялся искать и одевать теперь уже свои вещи. Дворец, к которому он так и не смог привыкнуть, резко навалился, погребая под своей массой. Ему захотелось поскорее выйти отсюда, вздохнуть воздуха, броситься прочь из этой цитадели венерианских монархов. Из места, где рушатся судьбы, а люди становятся живыми роботами. Лея, словно не замечая его волнения, аккуратно причесывалась перед зеркалом. Он не выдержал:

— Что, вот так все и закончится?

Она отрицательно замахала головой.

— Я люблю тебя. Но есть вещи важнее любви. Жаль, что ты этого не понимаешь. Нет, ты понимаешь, но не можешь принять. Так что извини.

Она отвернулась, продолжая делать давно заученные действия, священный ритуал для любой женщины. Точка поставлена. А до космопорта можно доехать на такси, которых полно на площади Независимости даже в это время. Экспрессы до «Роси» ходят почти каждый час, а там посадочным модулем до Нижнего…

Он уже почти оделся, когда ее вдруг ни с того ни с сего скрючило.

— Ой!..

Забыв обо всем, он подскочил к ней:

— Лей, что такое?

— Не знаю… Резко так затошнило… — Она оттолкнула его и побежала в туалетную. — Я сейчас!..

Ведомый тяжелым предчувствием, он последовал за ней, тактично встав за приоткрытой дверью, из-за которой раздавались характерные звуки опорожнения желудка. Наконец, постучался и толкнул ее.

— Все в порядке?

— Да… — Лея сидела, обняв унитаз. По ее лицу текли слезы. — Как назывался твой вчерашний «прикольный» китайский ресторанчик?

Он ответил. Хотя знал, что ресторан тут не при чем. И она знала тоже.

— Ты ведь не бросишь меня, нет? Не улетишь? Хотя бы прямо сейчас?

Он присел и обнял ее. Она тут же разрыдалась, уткнувшись в плечо.

— Глупая!.. — он принялся нежно гладить ее по волосам.

Минут через пятнадцать зашла Елена. Сергей знал, что у всех девчонок ее взвода давно уже персональные комнаты в гостевых покоях, в этом же крыле, в нескольких шагах. То есть, она не спешила, и это слабо сказано. Окинув довольным оценивающим взглядом его голый торс и фигуру, Гарсия с показной ленцой кивнула ему:

— Че случилось? Че она хотела?

Сергей многозначительно указал в сторону душа.

— У нашей Принцесски появилась улетная идея. К счастью, кажется, она ей не понадобится…

Он победно улыбнулся, не зная, что ошибается.

Чья-то рука легонько толкнула меня в плечо. Я открыл глаза. «Эсперанса». А рядом Катарина.

Я моментально все вспомнил и поежился. За фонарем кабины виднелись космонавты со стороны Нейла Армстронга.

— Пошли.

Я согласно кивнул и полез наружу. Пора закончить всю эту мутную дурацкую историю.

Мы перешли дорогу и опустились на лавочку напротив основного монумента. Я молчал — мне нечего было ей сказать. Она же долго собиралась с мыслями, теребила сцепленные в замок пальцы. При ее-то самоконтроле! Мимо проходили люди и удивленно пялились на экзотическую ангельскую форму, тыкали пальцами, но и ее, и тем более меня это мало волновало. Наконец, она созрела:

— Ты хочешь знать, как было дело?

— А если скажу «нет» — ты мне поверишь? — усмехнулся я.

Ее губы тронул намек на улыбку.

— Я могла бы сейчас распинаться, какие мы хорошие, спасли тебя от подлого и коварного недоноска по имени Бенито, но я не буду этого делать.

— И поступишь мудро. Ты и так спалилась выше крыши, рекламируя свой корпус. Я просто тебя пошлю.

Она кивнула — примерно так она и думала. Я продолжил:

— Убийство гвардейца — наглое, незаконное. Реклама вседозволенности. Увод меня из тюрьмы — без документов, без логичных юридических обоснований. То же самое. Я не говорю, что я против, мне там как бы… Не совсем было уютно, но Кать, тебе не кажется, что это явный пиар?

Она улыбнулась.

— Так и было задумано.

— А дальше та дурацкая погоня. На розовой «Эсперансе»! Розовой! По всему городу! Взрыв машины в тоннеле, контролируемом дорожной полицией! А расстрел из ракетниц и деструкторов? Что это такое? Ты могла поступить по-иному, не надо заливать! И корпус поддержал бы тебя! Это все-таки была его операция, что бы ты мне тогда не врала! Но вы замыслили именно это, и именно это вы сделали.

Я глотнул воздуха — сбился от избытка чувств. Достало!

— А кафе? Как расценить твой монолог в кафе, прежде чем ты предала меня? ВЫ предали? Чистая пропаганда, ничем не завуалированная! Я не осадил тебя только потому, что был под впечатлением от погони, не хотел связываться! Но это перебор, Кать! Может, хватит?

Она задумчиво кивнула.

— Да, это изначально была операция корпуса, ты прав. С самого начала и до самого конца.

Началось все незадолго до того, как ты хлопнул дверью. В целях обеспечения твоей безопасности после эпизода с сапогами одна хорошая девочка согласно приказу Мишель «случайно» познакомилась с Бенито. У нас не учат этому, но в императорской гвардии есть специальный отдел, занимающийся подобными вещами. Готовит агентов-соблазнительниц для разведки и контрразведки. Мы поставляем им «мясо», тех, кто не годен для нашей службы, но кого не за что утилизировать. Например, кто дал вассальную клятву, но не может служить по здоровью, по ранению. И иногда используем свои кадры для собственных нужд.