Сергей Кусков - Золотая планета

Она сотворила невозможное. Задала команду автопилоту и повернулась ко мне, глядя прямо в глаза чистым незамутненным взглядом.

— Ты забываешь, что на самом деле я женщина, просто женщина. И что как женщине, мне хочется собственных мелких радостей, не связанных с работой. И гастроли одного из уважаемых мною театров — одна из них.

А почему бы мне не пойти на спектакль не абы с кем, чьего имени я через год не вспомню, а с грамотным образованным юношей, знающим французский и могущим оценить то, что перед ним развернется? Да-да, большинство тех, кого я могу пригласить, пойдет туда лишь для галочки, как на придаток к моему обществу. Считая эти два часа неизбежным злом, которое надо вытерпеть прежде, чем меня трахнуть. Ты же не попадаешь под эту категорию. Так почему бы и нет?

Молчание.

— С тобой интересно, малыш, я как-то уже говорила это. И не надо искать никакое дно. Сегодня его нет. Не сегодня… — Она откинулась на спинку и блаженно потянулась.

Я непроизвольно вздохнул и задумался, смотря на дорогу. Да, я слишком предвзято отношусь, она права. Но после того, что она сделала, это неудивительно.

Но она совсем не такая, как я ее себе представлял до сего дня. Да, она та еще… Валькирия. Но внутри валькирии прячется ранимое существо, надежно оберегаемое толстой броней первоклассной стервы. Она лишь на миг показала, что это так, лишь на миг приоткрыла броню, и надо пользоваться этим мигом. Потому, что нам нужно найти общий язык, нужно научиться общаться, принимая друг друга такими, как есть. В первую очередь это касается меня, ибо уж она найдет способ, как общаться со мной. Любым мной.

— Куда мы едем?

За раздумьями я вдруг понял, что едем мы совсем не туда, куда должны были. Не к району космонавтов.

Она невозмутимо пожала плечами.

— Варианта три. Или куда-нибудь прогуляться, а после посидеть в хорошем баре. Или поехали ко мне, в гости, покажу, как живут офицеры корпуса, заодно и поговорим — я же обещала поговорить. А что у меня?.. У тебя некомфортно. — От этих слов я скривился, словно в меня дерьмом запустили, но правоту ее признал. Да, там некомфортно, плюс, там мама. — Или, третий вариант: если устал — давай отвезу тебя домой, и закончим на сегодня.

Итак, все решено. Выбора нет, хотя теоретически его возможность мне предоставлена.

— Гулять я не хочу, — усмехнулся в голос я, пытаясь иронизировать. — Костюм жмет. Да и много ходить… — Продолжать не требовалось. — И домой не хочу. Насиделся за неделю.

Она хищно улыбнулась:

— Вот видишь, все и определилось!

Естественно, к автопилоту она не притронулась — до этого все было введено правильно. Я же попытался подавить охватившее вдруг меня волнение.

Это был престижный район. Не элитный, где живут сливки общества, но и далеко не рабочий. Дом же был из самых-самых, какие возможны под этим куполом: аккуратный, со шлагбаумом и охраной в будке, подземной парковкой с персональными машиноместами, где Катарина и оставила «Эсперансу». Кстати, все еще битую и мятую после тех приключений, хотя это ее не портило. Рядом, на ее же площадке, стояло два не меньших красавца стоимостью пониже, но оба гоночного класса, затюннингованные донельзя. Чувствуя в себе что-то от Хуана Карлоса, я обошел их обоих, постучал ногой по крыльям и присвистнул.

— Нравится? — Катарина сияла словно девочка, куклу которой похвалили.

— А то! И какая из них всех круче?

Она указала на «Эсперансу».

— Эта. К сожалению.

— Почему «к сожалению»?

Вздох.

— Ее я решила оставить себе. Насовсем. Она как бы продолжение меня самой. А значит, в самых сложных и ответственных гонках приходится летать на чем-то другом, не на ней. А они — кивок на стоящие рядом машины, — и тяжелее моей красавицы, и не такие надежные.

Я покачал головой, про себя подумав, что у каждого свои проблемы. Многим на этой планете Катарину не понять. Кроме таких же безбашенных пилотов, живущих скоростью, наверное.

— Ну что, пошли? — улыбнулась она.

Большой чистый аккуратненький лифт поднял нас на несколько этажей. Неспешно, вразвалочку, копируя образ жизни людей, которые должны жить в подобных зданиях. На площадке располагалась всего одна дверь, и это сразу произвело впечатление.

— Обалдеть!

Дальнейшее подтвердило и усугубило эту мысль. Я ходил по квартире, пытаясь вернуть дар речи. Комнат в ней не было вообще — одна большая комната-палата, занимающая целый этаж. С зеркальной стеной, колоннами, диванами и шкафами, стоящими так, чтобы отгородить друг от друга небольшие закутки пространства, столами и столиками, пристроившейся в углу кухней и огромной, скорее напоминающей космодром, кроватью в дальнем конце, за колонной, на которой спокойно разместится полк. Ну, человек десять точно, и это не преувеличение. Глядя на эту кровать и вспомнив акробатические трюки с Эммой на своей, я почувствовал, что настроение мое экспоненциально падает.

— Все офицеры так живут?

Я обернулся, пытаясь взять себя в руки. Не дело это, завидовать. Зависть — плохое чувство, мерзкое. Оно означает комплекс неполноценности, с которым надо бороться. Что я и буду делать. Я уже покончил с прежней жизнью, у меня все будет, такие хоромы в том числе. Только не сразу.

Катарина в районе кухни по-хозяйски сервировала небольшой журнальный столик и разливала кроваво-красное вино из темной бутылки в два хрустальных бокала. Указала мне на кресло напротив себя:

— Присаживайся!

Я сел.

— Нет, конечно. — Она плавно опустилась напротив, каждое ее движение отдавало снисходительным достоинством. — Мишель живет не хуже, была у нее, знаю. Но она — глава корпуса, доверенное лицо королевы, ей положено. Она в курсе самых страшных дворцовых тайн, было бы странным, если б такая, как она, обитала с семьей в нищете. Гарсия могла бы так жить, ну, не беднее, но все время проводит во дворце. У нее там свои апартаменты, уже много лет. В городе есть дом, само собой, но она использует его для работы, как перевалочную базу для агентов. А в таких условиях какая может быть жизнь? — Катарина рассмеялась. — Остальные живут скромнее, но, конечно, не чета твоей комнатенке… — Она вновь усмехнулась, но одними глазами, щадя мое самолюбие.

— А рядовые бойцы? Когда выходят на пенсию?

— Ты собираешься стать всего лишь рядовым бойцом? — Она удивленно закатила глаза. — А когда мы последний раз это обсуждали, ты рвался в элиту элит! — На сей раз усмешка последовала более обидная.

— Нет, конечно, — я опустил голову, пробормотав про себя что-то не очень литературное.

— Тогда о чем речь?

«Действительно, о чем, мой дорогой?» — подхватил внутренний голос.

— За нас! — Она подняла бокал и протянула в мою сторону. Спохватившись, я поднял свой и чокнулся. — Чтобы не в последний!