Сергей Кусков - Золотая планета

— Да вот, решили зайти. Благодарности принять. Хорошо же получилось!

Фрейя нахмурилась.

— Опять камень в мой огород?

Я глянул вниз. У фонтана стояла небольшая толпа, причем из тех, кто "в теме". "Ромеровцы" низшего звена, вроде наших танцоров и моих напарников по группе. Те, кто не участвует в банкете и собирается отмечать своими силами. Ну, и плюс все еще не разошедшиеся зрители.

— Твой? — Я нахмурился и покачал головой. — Ни в коем случае. Ты — это ты. С тобой у нас одни взаимоотношения. Она — это она. С нею другие. Или хочешь сказать, что девушка не имеет права высказать благодарность помогшему ей симпатичному парню, дав автограф его далекой от мира музыки родственнице?

— Бени мне рассказывал про другую благодарность, — ядовито фыркнула Фрейя, глазки ее сузились. — И эта благодарность блестела золотым цветом.

Я философски пожал плечами.

— Благодарность — благодарностью, комиссионные — комиссионными. — После чего развернулся уходить, но она окликнула.

— Стой! — Обернулся. — Я специально искала тебя после концерта. — Пауза. — Хуан, я не хочу быть должной или обязанной. Извини, раньше было некогда, только сейчас.

Она раскрыла маленькую тканевую сумочку размером чуть больше раритетного кошелька, которую держала в руках. И протянула из нее мне несколько… Золотых пластинок.

— До концерта не успела, курьер задержался. Это тебе. И… Спасибо за помощь! — Ее глаза потеплели, в них полыхнула искренность. — И за ту, что хотел… Но не получилось, — смущенный взгляд в пол, — и за ту, что получилось.

К слову, спела она сегодня замечательно. Аплодировал зал не стоя, но это был один из самых ярких моментов.

Я взял пластины в руку. Ого, тяжеловато! Да тут не несколько тысяч империалов! Немного подумал, протянул другую руку, в которую она вложила пустую сумочку. Совершенно пустую, я как бы мог ее забрать, чтоб не рассовывать золото по карманам и иным ненадежным местам.

Подержав и взвесив сие богатство в руке, я подумал и демонстративно вложил пластины обратно. После чего протянул сумочку ей.

— Возьми.

Фрейя на автомате послушалась, взяла. После чего до нее дошло — протянула ее назад и вспыхнула:

— Хуан, я не играю в дурацкие игры! Это вопрос престижа! Ты старался, потратил усилия, и я обязана тебя наградить! В конце концов, я принцесса, и мои долги автоматически ложатся пятном на честь семьи!

Интересная девочка. И честь для нее звук не пустой. Ишь, курьера посылала!.. А в гневе как прекрасна!..

Я глянул на нее в упор таким презрительным взглядом, что она стушевалась.

— Маленькая богиня, ты действительно думаешь, что мне нужно твое золото?

— Что же тебе нужно? — парировала она, не собираясь сдаваться. — Или скажешь, помогал из голого альтруизма? — Пауза. — Нет, скорее выслуживался перед принцессой. На будущее. Инвестиции делал. Не так?

— Плевал я на будущее! — почти рыкнул я, сверкнув глазами. — И тем более плевал, что ты — принцесса. И за время нашего общения уж это ты должна была понять.

Она снова стушевалась. Ай да я! Но собралась, и даже сверкнула глазами:

— Тогда чего ж тебе надо?

Вот она, точка экстремума. Пора.

И я закончил представление, последний концерт на сегодняшний многострадальный день. Протянул руки, сгребая ее в охапку, и впился в губы.

— М-м-м-м-м!!!..

Фрейя попыталась что-то прохрипеть, протестовать, заколотила ручками по спине… Но тут же опала, вливаясь в этот интересный и сокровенный процесс межличностного общения под названием "поцелуй".

Сколько прошло времени — не знаю, не скажу. Когда целуешь такую девочку, и когда она целует тебя, время не имеет значения. Но, наконец, я ее отпустил.

Отдышавшись, она подняла глаза, пряча бесенят в уголках глаз:

— Это смелая заявка, Хуан! Уверен, что потянешь?

Я выдал в ответ самую самоуверенную, но при этом невероятно искреннюю свою улыбку.

— Меня такие вопросы никогда не останавливали. До встречи, красавица!

Чмокнув указательный и средний пальцы, я поднес их к ее носику. После чего развернулся и все-таки пошел прочь. Концерты удались. Все. Заявки озвучены. А вот теперь поиграем! В игре совсем-совсем, совершенно иного уровня!..

— До встречи!.. — задумчиво произнесли сзади.

Малышни в этом году прибыло много, аж четыре подразделения вместо положенных двух. Ну, третьим приняли взвод вместо списаных раньше срока хранителей, но четвертый… Корпус явно начал набор численности. К добру, к худу, оправдано это, нет — пусть голова болит у королевы и офицеров, но то, что что-то изменилось, сдвинулось, заметно даже невооруженным взглядом.

Например, все обратили внимание, что наказующие начали предельно жестко пресекать не только неуставщину по отношению к "зелени", но и драки между полноправными ангелами. То есть, был взят курс на консолидацию коллектива, на создание единого монолита. Так же были увеличены нагрузки по боевой подготовке, и до этого немаленькие. Вывод? Королева к чему-то готовиться, и туз в ее рукаве должен быть не просто тузом, а неким сверхкозырем.

Это было первое увиденное мною пополнение. В марте у кандидатов проходит первый, теретический этап отсева, в апреле-мае — второй, на полигоне в Сьерра-дель-Мьедо. После чего сильно поредевшие коллективы еще немного "дрючат", и в июне-июле, уже после посвящения "зелени" до кадровых бойцов, привозят сюда, на базу, где начинают гонять и в хвост и в гриву в атмосфере, близкой к той, в которой им придется служить до тридцати пяти лет.

Эти девочки ничем не отличались от других сверстниц, попавших в незнакомую и условно враждебную обстановку — настороженные взгляды, отторжение, принятие в штыки всего вокруг. Дикие волчата, а не дети! Мне было при встрече с ними не по себе, и девчонки, все, кого знал, уговаривали, чтобы не "заморачивался", что так и должно быть. В Сьерра-дель-Мьедо они прошли не просто отбраковку, а психологический отсев в экстремальных условиях, в которых любой шаг мог стать последним, а любая из напарниц ударить в спину, чтоб отчислили тебя, а не ее. Это стресс, который накладывается на и так расшатанную психику детей из приютов. Именно борьба с этим злым огнем в глазах и есть работа Катарины и остальных штатных психологов. Но мне, повторюсь, все равно было не по себе.

Первые сказки после их появления прошли старым составом. Я просто боялся приглашать пополнение в слушатели! Мало ли, как себя поведут — вдруг последует неадекват? Несколько раз попытался навести мосты в столовой и в кубрике, куда их выпускают до двадцати двух ноль ноль, прощупать почву, но получил лишь настороженные взгляды и нестройный хор ответов на вопросы — взрослому ангелу, да еще мужчине, перечить они не смели. Причем, они не боялись меня, как мужчину — эти девочки от мужчин еще не отвыкли, боялись меня в принципе.