Сергей Кусков - Золотая планета

— Что ты от них хочешь, Хуан? — усмехнулась Катарина, когда я пришел к ней с разговором. — Так и должно быть.

— Хочу помочь вам, — не моргнув глазом ответил я. — Хочу повлиять на них со своей стороны. Неформальной.

Лока Идальга задумчиво покачала головой.

— Они еще полгода будут из столовой тайком булочки выносить и прятать. И не только булочки. Даже если их на убой закормят. Нет, оставь их в покое, Чико, у нас есть опробованные методики отшибания им приютских рогов — вот и не мешай.

— Я не хочу мешать, — не сдавался я. — Я просто хочу понять, с какой стороны зайти, чтобы быть услышанным.

Какое-то время она молчала. Наконец, выдала:

— Надо запустить инфу, что твои сказки — это круто. Вещь, котирующаяся среди взрослых ангелов. Это недалеко от истины, важно, чтобы эта информация дошла до них. Озадачь своих "пятнашек" и "зелень" — они по возрасту максимально близки. Пусть парочку человек из молодняка на это мероприятие затащат "по блату", а дальше сработает эстафета. И все они будут твои. Вопрос в том, что им рассказывать…

— Солнышко, именно за этим я и пришел — что им рассказывать? — косо скривился я. Ибо и информацию о "крутости" к тому моменту уже внедрил, и даже отклик получил — девочки страсть как захотели приобщиться к местному культурному мероприятию. Пока самые "крутые" из них, но иного и не следовало ожидать.

— Попробуй для начала сказки, — произнесла Катарина. — Просто сказки, без философских закидонов. Они дети, и еще не столкнулись с реальностью. А старые добрые детские истории поймут.

В "сказочной", как окрестили аудиторию, выделенную Мишель для этого таинства на постоянной основе, в тот вечер набилось народа выше крыши. "Зелень", кое-кто из кадровых ангелов и почти вся "малышня" — а это пять десятков человек! Я упросил Норму, оставшуюся за оперативную, договориться с кураторами, чтобы не "драконили" детвору временными рамками — хотя бы в этот раз. Итого собралось более сотни слушателей, стояли и сидели на любом свободном участке — столах, стульях, принесенных подстилках и даже на голом полу. Такого аншлага еще не было никогда.

— Итак, у нас пополнение, — начал я, обводя всех глазами. — Поскольку служить нам долго, вместе, предлагаю познакомиться. А заодно выяснить, кто что из вас знает. Вы знаете сказки? — обратился я к "малышне", компактно занявший целый угол и держащейся все так же насторожено.

Молчание.

— Хорошо, давайте я буду спрашивать, а вы отвечать. Вот ты! Да, ты, девочка, как тебя зовут?

— Альба.

— Альба, ты откуда? И какие знаешь сказки?

— Из Санта-Розы. — Глаза в пол. — Не знаю. Мама с папой никогда не рассказывали.

— А в приюте? — давил я. Это первая девочка, если ее задавить — другие пойдут на контакт легче.

Пауза.

— В приюте читали.

— Что читали? Ты нам не расскажешь? Здесь все были в разных приютах, с разными порядками, — окинул я зал, стараясь захватить старшую аудиторию.

Альба кивнула и начала перечислять.

— Хорошо, умница. Теперь ты. Как тебя зовут?

— Мария Фернанда. Можно Марифе…

Марифе отвечала уже спокойнее, настороженности в глазах поубавилось. И чем дальше, тем получалось все легче и легче. Ну, вот, Рубикон перейден.

Постепенно я вытягивал каждую на сокровенность, выясняя поднаготную, прощупывая, что им говорить дальше. Не за один раз, разумеется — слишком много их было, но растянув процесс на несколько вечеров, своего добился и пообщался с каждой.

В тот же день я рассказал им что-то нейтральное, без особого смысла. Нет, смысл был — нужно хорошо работать, чтобы что-то получить и быть счастливым, счастье не дается просто так, но для моих историй это как бы стандартный смысл, все к нему уже привыкли.

На следующий день как прострелило. Я понял, что нужно говорить и делать. И в очередном перерыве между занятиями в школе искусств, вновь собрал всех, стараясь захватить побольше "зелени" и малышей, как целевую аудиторию, и поменьше "взрослых", которые привычно посмотрят меня в трансляции в кубрике или каютах.

— Ну, здравствуйте, — старательно улыбнулся я всем, обводя аудиторию глазами. Привычное недоверие у новичков осталось, хотя не было таким диким, как первое время. "Зелень" же давно привыкла к сказкам и сидела в ожидании очередного чуда, что подкупало их младших товарищей. — Долго думал, что же рассказать, — продолжил я, прочувствовав аудиторию. — Такого, чтобы вам было интересно. И придумал. Расскажу-ка я про рыцаря в алмазных доспехах!..

— Ой, про рыцаря! — воскликнула девочка, которую я запомнил, как Хану. Это была смуглая, но светловолосая девчонка с кудряшками из сорок четвертого взвода. Да-да, сорок четвертого! Старый сорок четвертый покинул корпус, и освободившийся номер достался им. — Так вы знаете про рыцаря? А почему позавчера сказали, что не знаете?

Я показно поморщился.

— Хана, на "вы" здесь принято называть только офицеров, мы уже это обсуждали. И то до определенного возраста. Мы все здесь — боевое братство, должны прикрывать спину друг другу. Называйте меня на "ты" и "Хуан". Договорились?

— Договорились… Хуан… — Пауза. И с новой энергией:

— Хуан, ты же сказал, что не знаешь этой сказки?

Действительно, когда я спрашивал, что они знают, она назвала ее — сказку про рыцаря в алмазных доспехах. Я это название где-то слышал, но так, мельком. И на досуге пробежал глазами сеть, что это. Оказывается, есть такая сказка, непонятно как попавшая в латиноамериканский фольклор, и даже непонятно откуда. Смысл сказки — по преданию, один рыцарь получил от какой-то там феи, или мага, сверхпрочные доспехи из алмаза, которые нельзя пробить, в которых он неуязвим. Единственное условие их ношения — свершение только добрых дел, иначе доспехи рассыплются алмазной пылью. Подозреваю, это какое-то старинное фэнтези, перекочевавшее с изменениями и дополнениями в фольклор и частично забывшееся. Но память о котором кое-где, да проскакивает, как, например, в книжках семьи Ханы.

— Я не знаю ТВОЮ сказку, — покачал я головой. — Но знаю другую. Но тоже про этого рыцаря.

— Про ЭТОГО рыцаря? — недоверчиво сверлила меня глазами девчушка.

— Про ЭТОГО, — улыбнулся я. — Это немного не такая сказка, как у тебя. Причем она не одна — их много, сказок про этого рыцаря. И все разные.

В глазах окружающей детворы загорелся огонек интереса. Я начал:

— Давным-давно, на Земле, во времена, когда там еще жили короли и драконы, когда еще существовали магия и колдовство, а мир был полон волшебства и чудес, в одной далекой-далекой стране жил был рыцарь. Бедный такой, ничего у него не было, кроме старого меча, да полуобвалившегося замка, скорее напоминавшего одинокую покосившуюся башню, чем крепость…

Дальше мою фантазию понесло. Не знал я сказок ни про каких рыцарей. Этот "рыцарь" рождался у меня прямо тут, в "сказочной", в голове.