Андрей Посняков - Зов крови

«Так ведь и не повидался со своими, – подняв капот, с досадой подумал Рад. – Теперь уж и не успеть. Жаль… Та, с Катериной Олеговной встреча, не в счет. А ведь хотел встретиться. Поговорить…так, не узнанным. С другой стороны, какой смысл?»

Кровью, говоришь, переход-дорожка мощена? С неприязнью вспомнил слова жреца Радомир. Сам-то он уже знал, как обойтись без ритуальных жертв – просто, кроме заклинания, еще нужна подходящая скорость и масса. «Победа» как раз подойдет – проверено. Во-он на тот пригорочек ее загнать, развернуться – и вниз, со всей дури! Слава богу, автомобильный движок на низах хорошо скоростенку берет. Вот, аккумулятор зарядить только. Тяжелый, гад… Что ж, делать нечего – до станицы на себе переть придется. Ни-чо – сдюжим, своя-то ноша не тянет.

Достав из багажника ключи, Родион принялся откручивать клемму.

Тем временем юная девушка – активистка-спортсменка Леночка – догнала идущего к гати странного старика с клюкой.

– Здравствуйте, дедушка. Вы в станицу? И короткий путь знаете. Вот здорово! Можно с вами?

– Идем. – Ухмыльнулся Влекумер-навий – вот и искать ничего не пришлось! Помогают Мокошь с Чернобогом, не зря приносил им хорошие жертвы. Завел приблудную девку подальше. Остановился. Незаметно вытащил кривой жертвенный нож. Забормотал заклинание.

– Что-что вы сказали, дедушка? Ой…

Сверкнул на солнце клинок. Хлюпнула злобно трясина. Дорожка-то – она кровью вымощена…

– Не, ты глянь, Кочан, что тут такое-то? – «Бычок» Гриша едва не споткнулся о старую тумбочку и выругался, порвав футболку о гвоздь. – Похоже, – тут склад какой-то.

– И верно – склад, – Кочан осторожно переступил через кроватную сетку. – Кровати какие-то, тумбочки… О, матрасы!

– Матрасы?! Где? – обрадовано переспросил Гриша. – А, вижу! Вот их сейчас и разложим… А козулю нашу – на них. Ну, помогай, брателло, не стой.

Кочан с сомнением покачал круглой, коротко стриженной башкой, и в самом деле чем-то напоминавшей капустный вилок:

– Че, в этой грязи и будем?

– Да где тут грязь-то? Тоже еще, маркиз Карабас выискался.

– Но-но! Ты не очень-то.

Разложив на пыльном полу старые матрасы, гопники переглянулись и, подойдя к двери, осторожно выглянули в коридор.

– Хорошо, что не заперта, правда? – шепнул Гриша.

– Да чего тут запирать-то… Тс-с!

Где-то неподалеку послышались шаги… скрипнув, распахнулась створка двери, и поперек темного коридор легла светлая солнечная дорожка с желтыми тихо кружившимися пылинками, средь которых возникла стройная девичья фигурка в открытом светло-голубом платье.

– Милый, ты наконец пришел?

– Мы, подруга, оба милые! А ну, цыц!

Схватив девчонку в охапку, Кочан приставили к ее шее нож и негромко скомандовал:

– Иди. Вздумаешь кричать – зарежу.

– Ух, и краля! – бросив Хильду на матрас, гопник схватил ее за лямку платья, обнажив грудь, которую тут же и облапал.

Его напарник уже расстегнул штаны и, примостившись рядом, рванул тонкую ткань…

– Ой, какие дойки… а животик какой? Кочан, чур, я первый!

– А че ты-то?

– Ну, я ж первый предложил.

– И что?

– Славные воины! – тихо засмеялась Хильда. – Вижу, вы привыкли брать добычу, не таясь. Люблю таких.

– О! – Заспорившие было братки удивленно переглянулись. – Слышь, Кочан, чего она мелет-то?

– Говорит, нравимся мы ей.

– Во, подруга! А я что говорил? Ну, че, Кочан, давай тогда спичку потянем! Короткая – я первый, длинная – ты.

Гриша радостно засмеялся:

– Умный ты мужик, Кочан! Ну, что подруга, давай, принимай нужную позу… Да не бойся, тебе только приятно будет – зуб даю!

– Я и не боюсь.

– Во, молодец! О-о-о! Слышь, Кочан, а она без трусиков!

– Заметил уже…

Хильда не переживала нисколько и, уж тем более, не боялась. Да, это были враги, но враги неосторожные, глупые. Ишь, толоку хотят устроить, ну-ну… Ножик-то, дурачки, бросили… Плохой, конечно, ножик – сразу видать, но уж какой есть… какой есть…

– Ты что, подруга, вертишься-то? Уа-у-у-у!!!

Темновато все-таки было. Первого, промахнувшись, Хильда ударила в печень, второго уже нормально – под сердце. А первого пришлось по горлу, чтоб не орал, не пугал народ. Глупые бычки. Они-то, бедолаги, всерьез думали, что весь мир крутится вокруг них. Пацан сказал – пацан сделал. Вообще, девчонок «быки» за людей не считали. Тем более – за опасных врагов. Вот и просчитались – в том мире, откуда явилась Хильда, лить человеческую кровь, защищаясь, вовсе не считалось предосудительным. Скорее – наоборот. И уж, тем более – кровь врагов. А эти двое были отнюдь не друзья – точно! Еще и сами напали. Убить! Запросто и без всяких проблем. Лег-ко!

– Славные воины, славные, – готская красавица с улыбкой покрутила в окровавленных руках ножик. – А кинжал-то у вас плохой. Выкинуть? Или все ж пригодится?

Поставив аккумулятор в траву, Родион вытер пот и, глянув на возившуюся во дворе у рукомойника супругу, озадаченно вытаращил глаза:

– Ты что это делаешь, милая?

– Кинжалец мою, – повернув голову, мягко улыбнулась Хильда. – А тебя я давно заметила – не умеешь ты неслышно ходить.

– Постой, какой еще кинжалец? – уже предчувствуя что-то недоброе, нервно спросил молодой человек. – И… и почему ты вообще – голая? Ну, нагая почему?

– Так платье-то разорвали, – резонно пояснила супруга. – А старую одежку я выкинула – вот и нечего одеть. Да и некогда – кровь застынет, потом не отмоешь.

Рад покусал губу:

– Господи… Какая еще кровь?

Не торопясь вымыв нож – увесистую, с наборной зэковской ручкой финку, Хильда провела муженька, показала – откуда взялась кровь.

Тот, как стоял у порога, так и сел, только что не в кровавую лужу. Присвистнул:

– Ну, и дела, однако. Откуда здесь эти паразиты взялись-то?

Нагая красавица повела плечом:

– А я почем знаю – откуда? Это ж не мой край. Ворвались в дом, снасильничать хотели… думали – боги им помогут. Не помогли.

– Я вижу, что не помогли, – глядя на два аккуратно уложенных в рядок трупа, задумчиво протянул князь.

Прямо там, на пороге, и посидел, подумал, а потом махнул рукой:

– А и черт с ними, все равно уходить.

– Уходить? – Хильда окатила муженька сверкающей бирюзовой волной удивленного взгляда. – Куда?

– Домой, люба. Людям там плохо – гибнут. На нас с тобой вся надежа осталась.

Девушка накрутила на палец длинный, сверкнувший белым золотом, локон и, опустив глаза, справилась:

– Это тебе Влекумер-навий сказал?

– Он, – не стал таиться Рад.

– Он и мне снова снился. Говорил, мол, гунны черную смерть принесли, Аттилой-рэксом насланную. Мстит рэкс за корону… причем ведь не за свою, за чужую. Бургундский венец этому гуннскому проходимцу не должен был принадлежать!