Георгий Бес - Я – Гагарин. «Звездные войны» СССР

По окружности приборно-агрегатного отсека одного из состыкованных вместе «Союзов» открылись пусковые шахты самонаводящихся ракет-перехватчиков класса «космос – космос». Двадцать четыре ракеты готовы стартовать, окружив «Константина Циолковского» огненным поясом. Любой космический объект искусственного или естественного происхождения был бы перехвачен и уничтожен. Любой – и для этого на советском корабле были подходящие средства.

Юрий предпочел использовать оружие ближнего боя с ручным управлением и наведением с помощью телекамер и радиолокатора. Космонавт плавно повел штурвалом, перемещая перекрестие прицела. Снаружи на корпусе космического корабля развернулась башенная турель со спаренными пулеметами Березина.

– Цель захвачена системой наведения, дистанция тридцать километров и сокращается. Объект идентифицирован – это приборный отсек командного модуля «Аполлона-13», – доложил Юрий.

– Йес, мы сбросили приборный отсек перед вынужденной посадкой на Луну, – подтвердил Джеймс Ловелл.

Тем временем дистанция между космическим кораблем и обломком «Аполлона-13» сократилась до восемнадцати километров. Существовала серьезная опасность столкновения.

– Цель вижу – работаю. – Юрий сбросил красную предохранительную скобу на «роге» штурвала и плавно втопил гашетку стрельбы.

Очередь двух крупнокалиберных пулеметов отозвалась дрожью по всему кораблю. Включились двигатели коррекции и ориентации, гася реактивный момент отдачи. Сверкающие трассеры прошили темноту космического пространства иглами света. Эти иглы коснулись приборного отсека, разорвав его на тысячу кусков.

Выглядывавшие в иллюминатор американцы многозначительно переглянулись. Заметивший их растерянность и удивление Юрий процитировал: «Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути!» В английском переводе фраза звучала не так красиво, но общий смысл был понятен.

– Цель уничтожена, отбой боевой тревоги.

Оставив на орбите Луны сверкающее «ожерелье» обломков, космический корабль «Константин Циолковский» включил на полную мощь маршевый реактивный двигатель второго разгонного блока. Для того чтобы стартовать из окололунного пространства и набрать вторую космическую скорость, которая позволяет вернуться на Землю, нужно было совсем немного. Первая космическая скорость на Луне равняется 1,68 километра в секунду против 7,9 километра в секунду на Земле. Вторая космическая скорость соответственно на Луне равна всего 2,38 километра в секунду вместо 11,2 километра в секунду в поле тяготения Земли.

– Экипаж, мы возвращаемся домой!

Юрий провел сеансы радиосвязи с Байконуром и с Хьюстоном. Он доложил об успешном завершении первой в истории человечества космической спасательной операции на поверхности иного небесного тела. Впрочем, шестерым отважным землянам еще предстоял путь домой протяженностью 384 000 километров.

К Юрию «подплыл» Игорь Тимофеев. Взглядом он указал на спускаемый аппарат, мол, нужно переговорить с глазу на глаз. Они оба перелетели в спускаемый аппарат одного из «Союзов».

– Что случилось, Игорь?

– Командир, тому американцу, что сейчас находится у меня в медицинском блоке, нужно делать операцию. Это – довольно серьезное хирургическое вмешательство. Нужно, чтобы кто-нибудь из нашего экипажа мне ассистировал.

– А что там с ним стряслось?

– Я так понимаю, что в момент посадки на Луну американец умудрился сломать руку, причем случился открытый перелом со смещением. К тому же астронавт потерял много крови плюс – усталость и нервный стресс… В общем, все это время я занимался только тем, чтобы стабилизировать его состояние. Но теперь нужно провести хирургическую обработку раны, промыть и очистить ее, иначе разовьется заражение крови и гангрена. Тогда руку придется ампутировать.

– Понятно, я предупрежу командира американского экипажа.

Джеймс Ловелл выслушал пояснения Юрия и врача Игоря Тимофеева с непроницаемым лицом. Помолчал немного, глубоко задумавшись. Хирургическая операция в космосе, на борту корабля, – случай уникальный, но необходимый.

– О’кей, если это нужно, значит, делайте операцию. Одно условие – я буду рядом со своим астронавтом.

– Хорошо, нам еще одна пара рук не помешает, – решил Игорь Тимофеев. – Обрабатывайте руки обеззараживающим раствором, надевайте стерильные комбинезоны, маски и – приступаем.

Трое космонавтов «вплыли» в бытовой отсек второго состыкованного «Союза». Там располагался медицинский блок. Джеймс Ловелл подлетел к лежащему на операционном столе Джону Суайгерту, взял его за руку:

– Держись, дружище, русские тебя вылечат.

Астронавт открыл глаза и медленно кивнул.

Состояние Суайгерта было очень тяжелым. Он потерял много крови. Дело в том, что в земных условиях сердце прокачивает кровь, сопротивляясь в том числе и силе тяготения. При силе тяжести в шесть раз меньшей, как на Луне, и кровь из раны будет вытекать быстрее. Соответственно кровообращение тоже будет протекать быстрее, поскольку гравитация в сочетании с прямохождением не будет создавать дополнительную нагрузку. Именно поэтому с хирургической обработкой раны следовало поспешить, пока токсины не разошлись с кровотоком по всему организму и не убили астронавта.

Юрий с некоторой опаской наблюдал, как «космический врач» готовит хирургические инструменты. Операция в космосе, в условиях невесомости – вообще уникальна.

Ведь обычная капельница в отсутствие гравитации абсолютно бесполезна. Поэтому ее заменил герметичный резервуар с лекарственным раствором под давлением. Точно так же работает вытеснительная система жидкого ракетного топлива и окислителя в реактивном двигателе. Чтобы регулировать частоту и дозу введения препарата, на прозрачной трубочке рядом с фильтром устроен специальный дозатор – система клапанов, которая и регулирует частоту введения лекарства. Да и система внутривенного вливания заполняется полностью – без единого пузырька воздуха.

Скальпели, пинцеты, зажимы, шприцы с лекарствами нельзя было просто разложить на специальном столике из-за невесомости. Весь инструментарий находился под широкой эластичной лентой, которая и фиксировала сверкающие никелем и хромом инструменты.

– Внимание, приступаем к хирургической операции.

Юрий Тимофеев завис рядом с пациентом, вдев ноги в специальные эластичные петли в «полу» возле операционного стола. Таким же образом разместились рядом Юрий Гагарин и Джеймс Ловелл.

«Космический хирург» дал наркоз пациенту. Для этого была выбрана внутривенная инъекция, поскольку газовая смесь в условиях замкнутого объема космического корабля могла распространиться по системам вентиляции. Или того хуже – загореться или взорваться.