Георгий Бес - Я – Гагарин. «Звездные войны» СССР

Рана на правой руке Джона Суайгерта выглядела ужасно. Из-за открытого перелома отломки костей вывернулись наружу, порвав мышцы и кожу. Жгут, хоть его и послабляли регулярно, привел к тому, что от локтя и ниже конечность посинела и распухла. Когда Игорь Тимофеев сделал надрез скальпелем, из-под острого лезвия брызнул гной. Но у Юрия в руках уже наготове была стерильная салфетка, которой он и промокнул рану.

Игорь точными и быстрыми движениями иссек пораженные мышечные ткани, откачал гной шприцем. Пинцетом вытащил мелкие отломки костей. Работа хирурга была просто ювелирной. Гной и омертвевшие участки тканей были убраны из раны. Игорь Тимофеев трудился, пока не выступила «чистая» красная кровь. После чего он дополнительно обколол шприцем с тонкой иглой саму поверхность раны, вводя антибиотик.

Но и у самого искусного хирурга случаются ошибки: Игорь задел крупный кровеносный сосуд, кровь из него брызнула темно-рубиновым фонтанчиком. В невесомости облачко крови дробилось на мельчайшие капли. Юрий быстро прижал стерильный марлевый тампон на корнцанге к ране.

– Сейчас я пережму сосуд. – Игорь Тимофеев поставил кровеостанавливающий зажим-«москит». – Подай мне шелковую нить.

Доктор наложил лигатуру и завязал двойным хирургическим узлом.

В завершение операции Игорь выполнил несколько швов и поставил дренаж. Вправить перелом и загипсовать руку он не мог, но этого и не требовалось. Достаточно, что поврежденную руку уложили в специальный бандаж и прикрыли стерильной повязкой. Дополнительно он ввел американскому астронавту большую дозу антибиотика широкого спектра действия. Первая в истории человечества хирургическая операция в космосе была завершена успешно.

Первые часы после операции Игорь Тимофеев не отходил от больного, проверяя его пульс, давление и температуру тела. Джона Суайгерта знобило, термометр показывал 37,8. Но выше температура пока не поднималась. Молодой, здоровый и тренированный организм боролся. Доктор делал уколы антибиотиков и витаминов, поддерживая эту невидимую борьбу иммунной системы.

Но уже на пятый час после операции температура тела Джона Суайгерта понизилась до 37,2, почки работали нормально. Суайгерт благополучно отошел от наркоза и попросил пить. Постепенно его состояние стабилизировалось. Хотя рука болела очень сильно, отек понемногу начал спадать. Через дренажные катетеры в ране выходил гной.

Больного покормили мясным пюре и яблочным повидлом из тюбиков. Дали вдоволь фруктового сока. Постепенно тренированный организм астронавта перебарывал болезнь.

Полет продолжался своим чередом. Юрий вместе с Алексеем выполняли необходимые расчеты, корректировали траекторию полета. Кислородно-керосиновый разгонный блок был все же менее эффективен, чем кислородно-водородный. Поэтому обратно к Земле «Константин Циолковский» летел в полтора раза дольше. Космонавты и астронавты регулярно выходили на связь с Байконуром и Хьюстоном, выполняли и научные эксперименты по программе исследований.

Зелено-голубой диск Земли становился все больше. Тысячи километров космической бездны сгорали в яростном сиянии реактивного пламени. А тем временем космонавты и астронавты решили пообедать. Накрыли общий стол, американские астронавты прихватили часть своих припасов. Консервированные продукты у советских космонавтов оказались сытнее, американские «космические консервы» воспринимались скорее как экзотика. С позволения командира экипажа «Константина Циолковского» выпили по глотку водки – за здоровье Джона Суайгерта.

После уникальной хирургической операции астронавт быстро шел на поправку.

Американские астронавты на борту «Константина Циолковского» откровенно блаженствовали. После тесной и промерзшей насквозь кабины лунного модуля русский космический корабль представлялся роскошным дворцом после убогой коммунальной квартиры. Они вдоволь отъедались и отсыпались. Сменили провонявшую потом одежду на чистые комплекты, которые им передали советские космонавты. Джеймс Ловелл, правда, распорядился аккуратно срезать со старой одежды звездно-полосатые флаги и эмблемы миссии и пришить на чистые комбинезоны. Эта инициатива была с пониманием встречена советскими космонавтами. Такой патриотизм действительно дорогого стоил.

Но самое главное – астронавты могли воспользоваться еще и космическим туалетом! В американских кораблях такое было не предусмотрено, обходились памперсами. Резервуары для сбора мочи появились только на космических кораблях серии «Спейс Шаттл». А в остальном… В общем, и тут советская космонавтика была впереди планеты всей.

– Вот и не верь после этого пророчествам писателей-фантастов, – сказал как-то Фред Хейз.

– А в чем дело, при чем тут фантасты к нашей спасательной экспедиции?.. – поинтересовался Юрий.

– Наш, американский писатель-фантаст Мартин Кейдин не так давно, в 1964 году, написал роман «Marooned» – «Потерянные». В книге описывалась спасательная экспедиция корабля «Меркурий», который вместе с советскими космонавтами спасает после катастрофы на околоземной орбите американский аппарат «Джемини». А в 1969 году вышел одноименный фильм – «Потерянные». Там тоже трое астронавтов, как мы, остались на околоземной орбите в терпящем бедствие корабле «Джемини». НАСА срочно разрабатывает план спасательной экспедиции, но в самый важный момент на помощь приходят русские космонавты на своем новейшем корабле. Этот фильм даже получил «Оскара»!

– Да уж, действительно – ничего себе, фантастика!

При подлете к Земле на вытянутой эллиптической орбите «Константина Циолковского» встретили космические корабли «Союз» и «Аполлон». Космонавты и астронавты на борту межпланетного корабля были рады увидеть своих коллег. Вместе они вернулись на околоземную орбиту. Корабли-спутники постоянно фотографировали и снимали на кинокамеры исторический момент возвращения первой в истории человечества межпланетной спасательной экспедиции. Конечно, Луна – это не совсем планета, но скажите это в лицо шестерым отважным космонавтам и астронавтам, которые совершили поистине невероятный и исключительный по своему риску подвиг. Теперь уже никто не скажет, что пилотируемые полеты на Луну – заслуга скорее Голливуда, нежели НАСА или титанической промышленности Советского Союза.

Спустя пять витков вокруг Земли экипаж «Константина Циолковского» стал готовиться к завершающему этапу полета – спуску на Землю. К сожалению, первый в истории человечества межпланетный корабль сохранить было невозможно. Ведь спускаемые аппараты являлись неотъемлемой конструктивной частью двух состыкованных вместе «Союзов». Вернули на Землю в автоматическом режиме два ЭПОСа. Да и то только после установки на них теплозащитных экранов. Кстати, полет через атмосферу планеты и автоматическая посадка на взлетную полосу аэродрома тоже выполнялись впервые.