Елена Горелик - Стальная роза

Базар этого городишки маленький, народец тут обитает небогатый. Бахрам, как владелец самого малогабаритного товара, отчитался одним из первых и, получив серебряную пайцзу ещё вчера вечером, наслаждался отдыхом в гостином дворе. Выбор блюд местной харчевенки далеко не столичный, но купец в пути не может позволить себе изысканные яства, дабы потом в дороге не искать кусты. Лучше простая сытная пища, от которой желудок не завяжется узлом в самый неподходящий момент. Неспешно позавтракав, купец всё же решил прогуляться по базарной площади. Не то чтобы он рассчитывал что-то купить или найти покупателя на свой товар, просто ему было скучно. Крепкорукий слуга и охранник Шерзод остался сторожить сундуки и лошадей, а Рустам, любимый и единственный сын, отправился с отцом.

Конечно, в пути Бахрам обращал внимание на женскую красоту, тем более что румийки, индуски или китаянки не скрывали лиц и не кутались в покрывала с ног до головы. Он знал меру и не расшвыривал деньги на ветер, покупая благосклонность шлюшек на каждой остановке, но временами природа брала своё. Последний раз он одарил вниманием женщину… да, дней пятнадцать назад, в становище северных варваров, где сбыл с рук несколько грубоватых изделий с запада. Многовато. Потому даже пугливые и тощие китайские девчонки, которых потихоньку предлагал гостям хозяин здешнего постоялого двора, начинали казаться желанными. Бахрам уже решил было, если караван задержится ещё на сутки – чего не хотелось бы, конечно – взять на ложе какую-нибудь из них. Всё равно какую, все на одно лицо. Но тут его взгляд отыскал в не слишком густой толпе покупателей такое, отчего купец даже, не сдержавшись, причмокнул.

Женщина. В китайском повседневном платье, какие носят жёны и дочери средней руки ремесленников, но с походкой и осанкой шахини. В сопровождении всего лишь одной служанки. И – похожая на того беловолосого варвара, что продал статуэтку, словно родная сестра. Вот это да! Как она сюда попала? Хотя дороги открыты всем и во все стороны… Бахрам не назвал бы её сказочно красивой, у него по поводу красоты было своё мнение, но необычность женщины вызывала смешанные чувства.

– Отец, кто она? – спросил Рустам. Ну да, в его-то четырнадцать пора уже проявлять определённый интерес.

– Не знаю, сынок, – ответил он. – Видел таких в землях западного кайсара. Мужчины служили в страже, а женщины сопровождали богатых хозяек. Германка, должно быть. Или из иных варваров, которых румийцы именуют «анты».

И ведь держится незнакомка с таким достоинством, что не подкатишь к ней с предложением немножко подзаработать. Хотя платье на ней не новое, а служанка – беззубая старуха. Значит, в деньгах нуждается. Можно рискнуть. Разумеется, начав разговор в самом уважительном тоне, дабы в случае отказа отступить без ущерба для чести.

О! А ведь женщина смотрит на него! Более того – что-то говорит старухе! Неужто тоже скучает? Впрочем, не стоит подгонять коня нетерпения. Лучше послушать, что скажет старая карга, посланная к нему госпожой.

– Господин, – старуха привычно поклонилась и прошамкала: – Госпожа Янь просила передать, что видела вас вчера и слышала, будто вы торгуете драгоценностями. Госпожа со всем почтением просит вас показать товар, чтобы она могла выбрать что-нибудь.

Покупательница? Здесь, в этом захолустье? Надо же, а по виду и не скажешь. Бахрам расплылся в улыбке и заверил старуху, что покажет её госпоже чудесные изделия мастеров из дальних стран. Тоже неплохо. Шахские вещи, ясное дело, он распаковывать не станет, а вот массивные румийские кольца и висюльки, которые ценились беловолосыми варварами и здешними степняками, конечно же покажет. А на ложе, так и быть, возьмёт служанку с постоялого двора.

– Рада видеть вас, достойный купец, – Яна ещё с вечера придумала себе легенду для беседы с персом и тщательно подобрала нужные китайские слова. – Прошу говорить со мной на языке хань, ибо я не знаю фарси, а вы наверняка не знаете моего родного языка.

– Более того, я даже не представляю, откуда родом моя госпожа, – лучезарно улыбнулся торговец. – Но в том, что в ваших жилах течёт шахская кровь, я уверен.

– Вы ошибаетесь, – мягко улыбнулась Яна. – Но сейчас это неважно. Могу ли я посмотреть на диковинные вещи, которые вы так нахваливали, и узнать их цену?

– Мои сундуки на постоялом дворе, госпожа. Не будет ли ущерба вашей чести, если я приглашу вас туда?

– Там есть харчевня, а моя служанка будет свидетельницей, что ущерба чести не было.

«Ишь ты, как перья распустил, – думала Яна, время от времени зыркая на перса из-под скромно опущенных ресниц. – Сейчас выложит самый бросовый товар и загнёт космическую цену. А мы улыбнёмся и… обратим его хитрость против него самого».

Она собиралась применить свой излюбленный приёмчик из прошлой жизни, за который её дружно невзлюбили барыги с ювелирной барахолки. Какой именно? Всему своё время.

Харчевня была новая, ещё очень чистая, и устроенная скорее в персидском духе, хотя распоряжался здесь толстый ханец. Ковры на полу скромные, чисто выметенные, подушки мягкие. Подносы, правда, использовались тоже не персидские, а китайские, зато посуда представляла собой весь Восток. Купец заказал чай и послал сына за ларцом.

И, в отличие от персидских харчевен, здесь имели место занавеси, дабы желающие конфиденциальности посетители могли вкушать пищу и совершать сделки, не мозоля глаза окружающим. А таковых было много.

Пока служанки принесли чайничек и чашки, паренёк явился с тяжёлым, окованным железными полосами ящичком. Повозился с замком и с загадочной улыбкой откинул крышку.

Старая Гу Инь ахнула. Яна изобразила заинтересованность, а купец просиял. Но на взгляд женщины, видевшей куда более утончённые изделия, в ящичке находился склад кое-как отшлифованных самоцветов размером с блок пирамиды Хеопса, оправленных в грубо спаянные между собой куски листового золота. Да, камни неплохи. Если попадут в руки хорошего гранильщика. Да, золото чистое, и его много. Но выглядели эти заморские диковинки, на её взгляд, вульгарно до тошноты. Обвешаться ими – и на панель, от клиентов отбоя не будет. И неважно, что вон то кольцо, если верить персу, когда-то носил румийский – римский, что ли? – кайсар. Это кольцо могло заинтересовать Яну только в качестве кастета. Пожалуй, единственной действительно красивой вещью здесь был неширокий золотой браслет со вставками из тёмно-синего лазурита. Застёжки браслета были выполнены в древнеегипетском стиле, в виде фигурок каких-то богов. Очень похоже на добычу грабителей гробниц, уж слишком тонкая работа по сравнению с остальными вещицами. Нет, явного интереса она к браслету не проявила, но заметочку для себя сделала. Начала интересоваться ценами. Старуху чуть дед Кондратий не прихватил, когда купец назвал стоимость «кольца румийского кайсара».