Константин Туманов - Запасный выход

Радость капитана, «севшего на хвост» неуловимым доселе «продавцам», очень быстро оказалась подпорчена тем фактом, что автомобиль оказался взят напрокат в Астрахани. Где они и оказались всего через 8 часов. Бюрократический механизм заскрипел и закрутился по-новой, отыскивая информацию по предоставленным в рент-компании документам. Вот только результат все равно опоздал. Задерживаться в городе, облегчая работу Звонареву, вот негодяи, двое спортивного телосложения парней в городе не стали. Да и на трассе не останавливались ни разу. Оставив машину во дворе компании, они поймали такси и покинули на нем Астрахань, не задержавшись в городе даже перекусить.

Не спавший практически сутки и половину этого времени проведя за рулем, капитан даже не сильно разочаровался, когда все-таки упустил «клиентов». Спустя час они сели в проходящий через поселок Аксарайский поезд, предъявив заранее купленные билеты. И появившись на станции за две минуты до отправления. Как выяснилось, состав шел прямиком к казахстанской границе, до которой было всего несколько десятков километров. Ни купить билет, ни задержать парней капитан так и не успел. А поднимать «погранцов» в рекордные сроки… На это нужно было иметь что-то посерьезнее голословного подозрения. На его глазах «продавцы» даже правил дорожного движения ни разу не нарушили.

Почти два месяца нового ожидания пролетели впустую. Очевидно, интерес к себе курьеры, а на серьезных персонажей виденные Звонаревым парни нисколько не походили, все-таки обнаружили. И в Ростове так больше и не появились. Да и сведения из Донецка подтверждали затянувшуюся паузу. Так бы и остался капитан «у разбитого корыта», нервируя свое новое начальство, если бы не интерес ко всему, связанному с золотом. Снова выйти на неуловимых «золотоносов» помог неясный слушок, за который капитан ухватился по большому счету с отчаяния. Один из нумизматов, знакомство с которым свел Звонарев, поделился сведениями, что уже несколько месяцев как в России в больших количествах появились царские червонцы. И не старье какое, а явный новодел, для знающего человека отличимый на раз. Только непонятно было, в каком же именно городе идет распространение отчеканенного лика последнего императора Российского.

Спустя неделю ФСБшник заверил начальство, что дело продвигается, выпросив еще двух помощников. Умолчав только, что не у него, а у его подопечных. Такого размаха он даже предположить не мог.

Какой-то определенной географией эти люди явно не «заморачивались». Десятирублевые монеты появились практически равномерно по всей территории страны. Причем не одновременно, а по какой-то неведомой ему схеме. Первый вброс произошел в районе Нового года в столице. Но тогда на сей факт никто внимания не обратил. И масштабы пока были достаточно скромными и продавались монеты по ломбардам всего по несколько штук. Как лом. А затем пошло-поехало: Санкт-Петербург, Красноярск, Новосибирск, Владивосток, Ростов… информация до сих пор стекалась к капитану на стол, но было понятно – в оборот попали десятки тысяч монет.

А еще он подозревал, что подделке подверглись не только червонцы. Да и по обрывкам информации от нумизматов, в Казахстане и Беларуси неведомые «альпийские гномы», широкими горстями разбрасывавшие блестящие кружочки, тоже побывали. И даже предсказать, где именно состоится очередная «акция», не получалось. Большая карта настенная бывшего Советского Союза, появившаяся не так давно у Звонарева, просто пестрела разнообразными пометками. Но ни одна из них не могла ответить на два вопроса: где и когда.

Еще одним неприятным моментом стала экспертиза. Получив в свои руки в первый раз образец, то есть став обладателем нескольких новехоньких монет, Звонарев внутренне возликовал. Еще бы! Ведь по составу драгоценного металла можно с большой уверенностью узнать, где он добыт. Сам он в этом не разбирался, но специалисты говорили что-то об изотопах и прочей своей научной лабуде. Вот только результат, перепроверенный несколько раз незнакомыми друг с другом людьми, принес больше вопросов, чем дал ответов. Да черт возьми! Он не дал вообще ни одного ответа. Потому как все эти умники утверждали прямо хором: золото добыто в окрестностях Кейптауна. И нигде больше!

Прокладка дороги от нового моста через Крокодиловую до Находки заняла две недели – ровно в два раза больше, чем планировал Самедов. Все прошло в точности по поговорке, то самой, про овраги. Два нападения аборигенов, один перевернутый и помятый грузовик, почти утопленная ИМРка, воспалившийся аппендикс, лишняя сотня километров объездов и первый седой волос на моей голове – таковы итоги этого поистине беспрецедентного рейда по Африке.

Неприятности начались, можно сказать, еще до старта. Сначала при наводке моста на резиновых надувных лодках. Оказалось: а) Река не зря названа Крокодиловой, ибо сих тварей тут, в низовьях, несчетное количество, б) крокодилы и резиновые лодки сочетаются плохо, а вот резина «надувнушек» и зубы «аллигаторов» как раз наоборот. Пришлось возвращаться к первоначальному варианту с деревянными лодкообразными понтонами, заполненными пенопластом.

Потом заболел механик-водитель инженерной машины. Точнее сказать, не очень хорошо себя почувствовал, но медики категорически отказались выпускать его в такой сложный путь. Так что за рычаги пришлось садиться самому Ильдару. Понятно, что практического опыта нашему моторному татарину не хватало, хоть и умел он обращаться с такой техникой. Что немедленно сказалось при переправе: ИМР «нашла» какую-то яму, накренилась, черпанула воздухозаборником воды и заглохла прямо посередине реки. На глубине метра в четыре с лишним. Хорошо, что такой вариант предусматривался и наш инженерный танк тащил за собой трос, а экипаж обеспечили дыхательными аппаратами ИП-5. Впрочем, вытащили технику довольно легко – тягач на базе КрАЗа, способный перевозить этот танк на платформе, потянул за свой конец троса, и спустя несколько минут Ильдар уже открывал люк изнутри…

Вторую попытку он предпринял на следующее утро. На сей раз машина легко преодолела водную преграду и сноровисто выползла на тот берег, а экипаж выскочил и станцевал на радостях что-то вроде лезгинки. Прямо на моторном отсеке. Впрочем, когда я высказал предположение о национальной принадлежности этих телодвижений, наблюдаемых нами в бинокли, на меня обиделся Зурабов. Напрочь отказавшийся считать эти фрикции не только лезгинкой, но и танцем вообще.

Первые километры пути прошли, можно сказать, в райских условиях. Практически безлесный пологий подъем, минимальное количество петель и поворотов, ровная поверхность. Идущая впереди небольшой колонны ИМР даже отвал свой бульдозерный до самой земли не опускала – незачем срезать и так не сильно толстый слой дерна. А потом пошли трудности. По мере приближения к горной части маршрута появилась растительность, стали преграждать путь ведущие к протекающей рядом реке промоины, скальные выступы. Вот тут уже дорогу пришлось по-настоящему «торить». Колонна начала двигаться рывками: бульдозер пробьет метров пятьдесят-сто, остальные машины заводятся и подъезжают поближе. Понятно, что такие «попрыгайки», как их в сердцах назвал Самедов, были не везде. Но намного легче от этого не стало никому.