Борис Громов - Терской фронт (сборник)

Краем глаза замечаю, что Толян начал осматривать уже «ошкуренных» мною боевиков по второму кругу.

– Толян, ты чего?

– Да ничего, командир, воду ищу. Твоей-то только и хватило, что рожу слегка ополоснуть, а пить-то охота.

С этими словами он снимает с пояса одного из мертвых оборотней флягу и трясет ею возле уха, а потом разочарованно отбрасывает в сторону.

– Тьфу, твою мать, и у этого пустая. Да что ж вы, сволочи, такие незапасливые-то все были?!

Наконец у третьего по счету «оборотня» он находит почти полную фляжку и со счастливой рожей припадает к горлышку.

– Ай, хорошо!

– Рад, что тебе понравилось, а теперь давай тут все снимай в темпе, и сваливаем, – командую я.

Толя быстро фотографирует мертвых «оборотней», особенно подробно – их чернокожего «чифа» [109]и его татуировку. А потом распихиваем трофеи по подсумкам и РД, а все, что не можем унести: и автоматы, и пистолеты, и даже «разгрузки» и РПС – не мудрствуя лукаво зашвыриваем в болотце, предварительно погнув и поломав возвратные пружины, повынимав затворные рамы и повытряхивав из них затворы. Если так сильно нужно – пусть лазят да ищут. Сотворив непримиримым очередную пакость, со всех ног бросаемся на восток в сторону Сержень-Юрта. Вообще, я поначалу хотел трупы «оборотней» заминировать, благо – гранат снова хватало, но потом решил, что подобная «шалость» после предложения не глумиться над трупами может быть местными неправильно понята.

– Мишаня, я что-то не въехал, на кой черт мы назад-то возвращаемся? Нам же Шали проскочить и на Аргун рвать надо.

– Именно, Толя, именно. Ты видел, кто на нас охоту устроил? Думаю, они этот наш рывок к Аргуну уже давно просчитали. И выставили или прямо сейчас выставляют у нас на пути заслоны. Так что в Белгатое, Шали и Герменчуге нас уже точно ждут, да и между ними по-любому «секретов» понаставят. Ближе к Аргуну, конечно, не сунутся, можно и нашим патрулям на глаза попасться, а те, не будь дураки, минометы вызовут, и – пишите письма мелким почерком. Так что напролом, изображая танковую дивизию, мы с тобою не попрем. Как умные, обойдем по большой дуге, от Серженя по руслу Хулхулау спустимся аж до самого Цоцин-Юрта. А оттуда нас парни с КПП на своей «броне» подхватят.

– Думаешь, прокатит? – в голосе Толи звучат нотки сомнения.

– Стопроцентную гарантию требуй в сберегательной кассе! – весело огрызнулся я. – Единственное сомнение у меня вызывают Автуры, но там вроде, как и в Шали, – никого нет, так что должны проскочить, особенно если дурить и наглеть не будем, а потихонечку, по зарослям в русле… Кстати, ранетый… Ты давай, бросай тут красного командира Щорса изображать! Тоже мне: «Голова обвязана, кровь на рукаве…» Ну-ка, бандану поверх повязки аккуратно повяжи, а лучше – еще и капюшон «горки» сверху накинь. А то демаскируешь нас своими бинтами конкретно!

Про Щорса Толя явно не понял, по лицу вижу, но общий смысл явно уловил.

– Понял, сделаю! А насчет маршрута… Ох, командир, твои бы слова да богу в уши!

В очередной раз убеждаюсь в справедливости поговорки, гласящей, что разведчика, как и волка кормят и спасают исключительно ноги. Не зря, ох не зря я и сам бегать начал, и Толю гонял как проклятого. Только благодаря этим пробежкам мы еще и двигаемся: взмокшие, взмыленные, словно загнанные лошади, с хрипом и нитями слюны, повисшими на подбородках, но бежим, а не валяемся обессилевшими тушками. Судя по всему, нам опять повезло: противник, похоже, действительно решил, что мы напрямую рванули к Аргунскому КПП. Ну, и хорошо, можете нас там ждать до морковкина заговенья! А мы, как завещал великий Ленин, пойдем другим путем! Одно погано: Аргунское КПП как точку выхода мы засветили по полной программе, надо искать другие варианты. Ладно, это когда вернемся, с Костылевым и Исмагиловым обсудим. Главное – вернуться.

В ущелье, по которому текла Хулхулау, мы буквально скатились. Кубарем. Сил стоять вертикально просто не было. Толя на четвереньках пополз к реке – фляги наши давно опустели.

– А ну, стоять, Курсант! Ты что, совсем с ума сошел? Вчерашнюю ночь забыл или думаешь, ты единственный, кто эту речушку вместо туалета использует? Да и вообще, она столько всякой грязи с гор тащит… Только дизентерии твоей мне для полного счастья не хватает!

– Не могу, командир! – хрипит пересохшим голосом напарник. – Просто помру сейчас!

– Тебе, воин, помирать еще приказа не было!!! – приглушенным голосом рявкнул я. – Успокойся, тут рядом родник есть, из него пить точно можно. А пока – просто умойся, голову и шею намочи – легче будет.

Минут через двадцать мы действительно нашли памятный мне родник, напились, по-новой наполнили фляги, а я еще и сменил Толе повязку: наспех накрученные им бинты уже начали расползаться, напоминая неряшливую чалму.

– Все, Толя, подъем. Знаю – отдохнуть очень хочется, но нельзя. Пошли!

До Цоцин-Юрта добрели только к закату: уставшие, как сволочи, со сбитыми о камни ногами Толя вообще здорово ослаб – рана на голове поначалу сильно кровила. Мимо Автуров пробирались с особой осторожностью, и не зря. Село хоть и оказалось брошенным, но сторожевой пост непримиримых в нем был. На наше счастье – не из «оборотней», а из бойцов местного тейпа. Службу несли бдительно (еще бы, после всего того «тарарама с блинами», что мы устроили), но опыта все равно не хватило. Проскользнули мы мимо них по зарослям разросшегося в русле реки орешника, осторожно и аккуратно, ни одна ветка не шелохнулась. Ну, а потом стало совсем просто – по глубокому руслу вышли прямо на окраины Цоцина, добрались до знакомых по началу пути развалин и стали вызывать «эвакуационную группу». Какой там у Сергея позывной-то?

– Кондрат – Чужому, Кондрат – Чужому, прием.

– На связи Кондрат.

– Мы на месте, можно забирать. Только будьте осторожнее.

– Да мы уже в курсе, скоро будем, ждите.

Забрали нас красиво: кроме уже знакомых «буханки» и «Нивы», пришлепала еще, грохоча траками, БМП-«копейка». Вот это я понимаю – почет и уважение.

– Вы там чего натворили? – пытается выпытать у меня подробности рейда Сергей, когда мы уже добрались до КПП и каждый занялся своим делом: я – чаи гоняю, а Толя – в уголке шипит, как помойный котяра: протяжно, с чувством и с жалобными подвываниями – ему здешний санинструктор швы на рассеченную голову накладывает. Хороший шрам вышел, на восемь стежков, удивительно, что совсем скальп не сняло!

– А с чего ты решил, что мы чего-то натворили? – прикидываюсь дурачком я.

– Да ну тебя, – обижается тот. – Да тут с самого утра беготня и суета: говорят, Ханкалинская РЭБ какой-то уж совсем необыкновенный радиоперехват сделала – вся ОВГ на уши встала. По всем КПП вдоль границы с непримиримыми – усиление. «Броню» пригнали, пехоту, на крупные блоки – по взводу, на мелкие – по два отделения. На самые большие: к нам, в Гудермес и в Пригородное – вообще ОсНаз. Рожи у всех серьезные, бегают как заведенные, а что почем – фиг его знает… Ну, я и решил, что не иначе ваша работа.