Борис Громов - Терской фронт (сборник)

– Дружище, на нас с тобою начали охоту такие зверюги, что тебе, молодому-неопытному, лучше даже и не знать, что такие монстры и на свете-то бывают. Но мы мало того, что о них узнали, мы им крепко напинали задницу. И теперь они хотят отомстить. И пока хоть один из них жив или пока живы мы, война уже не прекратится. Будь к этому готов. Так что ты пока разберись с пулеметом и патронами к нему, а я мотанусь в Комендатуру, пару цинков автоматных патронов прихвачу, пистолетных патронов коробки по две, ВОГов у нас своих еще полцинка, ручных гранат по десятку на нос. Мины брать не будем, это уже явно лишнее.

– Да уж, – заржав, согласился Толя. – Противопехотная МОН-50 на Большой Садовой [116]явно будет выглядеть неуместно! Ладно, пойду у Кости ленту поклянчу. Коробку просить?

– Нет, Толь, патронный короб-«сотка» у нас есть, только лента нужна и патроны. А как с этим закончим – будем вещи собирать. Всякие там майки-футболки-трусы-портянки, «мыльно-рыльные», короче, личные вещи из расчета на пару месяцев «автономки». Ну, не совсем «автономки», конечно, если припрет – можно будет что-то и в Ростове купить. Но, как мне кажется, глупо будет тратить там деньги на то, что отсюда можно забрать бесплатно. Ладно, давай сперва сходим, пообедаем, а потом – каждый по своей программе.

Перекусив чем бог послал, я отправил Толю к Убивцу, а сам двинул к Степанычу в гараж, забирать УАЗ.

Пожилой старший техник сделал все, как и обещал, в лучшем виде. Дополнительные бронелисты были аккуратно приклепаны, канистры в «собачнике» – закреплены в простеньких, но надежных держателях: не трясутся, не болтаются, но достаются легко. И ячейки под патронные короба сделаны толково – даже если понадобится снять турель и поставить на место заднее сиденье, они мешаться не будут.

– Только предупреждаю сразу, – говорит мне Семеныч, – машина стала почти на двести пятьдесят килограммов тяжелее и жрать будет литров двадцать на сотню, не меньше, хотя движок у тебя тут что надо, и регулировал его мастер – золотые руки. Но ничего не поделать… Зато дополнительная защита и увеличенный запас хода.

– Да ладно, что ж я, по-твоему, ничего не понимаю? – отвечаю я. – За все надо платить. И за дополнительные удобства тоже.

– Ну, вот и хорошо, раз понимаешь! – оживляется тот. – Я вот тут еще что сказать хотел: пока работал, запустил нос в твой ЗИП…

– Погоди, – удивляюсь я, – а чего ты там не видел? Ты ж мне его сам выдавал!

– Так-то оно так, да только выдавал я то, что было приказано. А сейчас предлагаю то, что тебе на самом деле понадобиться может.

– И что же это? – во мне проснулся искренний интерес – похоже, ушлый дед хочет предложить мне что-то стоящее.

– А сам погляди. Насос ножной я тебе выдал? Выдал! Новый, чин-чинарем. А вот сколько ты им такое колесище накачивать будешь, ты подумал? Это ж не велосипед, блин! Тут компрессор автомобильный нужен! В прикуриватель воткнул, и стой себе, семечки грызи – шелухой поплевывай… Или домкрат. Ты что, серьезно собираешься стандартным домкратом своего лифтованного монстра приподымать? Как соберешься – меня позвать не забудь, я поржать приду, а то цирк шапито не заезжал давно…

– Ладно тебе, хорош глумиться, – притормаживаю я развеселившегося старшего техника. – Предложить чего хочешь, так не стесняйся!

– Да есть одна штука… Реечный домкрат называется. До Тьмы такие были, в основном заграничные – «Хай-Джеками» назывались, сейчас в Ростове делают на «Сельмаше». Небольшими, правда, партиями, но кому нужно – достать могут.

– И сколько ты за всю эту красоту хочешь?

– Нуууу, – задумался ненадолго Степаныч. – Скажем – два рубля золотом.

– Сколько?!

– Ладно, полтора, но только из уважения к тебе!

– А может, давай так: рубль, и я возвращаю тебе ножной насос и обычный домкрат?

– Блин, без ножа режешь, – задумчиво скребет в затылке он. – Ладно, по рукам! Сейчас все принесу.

Прибарахлившись, еду из гаража в комендатуру. Там я получил у дежурного ключи от нашей комнаты, забрал из нее деревянный ящик с двумя цинками патронов к автомату и четыре пачки пистолетных, по шестнадцать штук в каждой. Гранат у нас и трофейных, лежащих в моем гостиничном номере, вполне хватало.

Одним словом, долгая и нудная, с многократными перепроверками – все ли взяли, ничего ли не забыли – процедура сборов продолжалась аж до вечера. В конце концов все собранные и уложенные в два ранца и баул вещи мы сложили в углу моей комнаты, автоматы с подствольниками пристроили рядом, а чистую, отглаженную и обшитую форму СБ, в отдельном новом мешке, выпрошенном у Кузьмы, аккуратно положили сверху, чтобы не помялась. Заднее сиденье из УАЗа вынули и убрали в сарай, в котором обычно отрабатывали «тактику». Снятый тент аккуратно свернули и уложили в «собачнике» – это пока еще днем относительно тепло, а вот еще неделя-другая, и первый снег может выпасть. Зато смонтировали в специальном гнезде в полу опору для пулеметной турели, а к ней и саму турель привинтили. Пулемет на вертлюге закрепим завтра, и вещи тогда же в машину перенесем.

– Ладно, Толян, пошли-ка на ужин, а то я сегодня замотался как проклятый и готов хоть корову целиком сожрать!

Толя, который сам покушать вообще ни разу не любит, встретил мое предложение с нескрываемым энтузиазмом. Умывшись, мы спустились в обеденный зал и обнаружили там весь отряд Убивца в полном составе сидящим за накрытыми столами. А вот штатских в зале не было совсем.

– Просто там снаружи на двери табличка: «Извините, сегодня спецобслуживание, ждем вас завтра!» – ответил на незаданный вопрос Четверть. – А сегодня тут посиделки только для своих.

– Точно, – поддержал его Костя, – сегодня мы провожаем в дальний рейд двух боевых друзей и по этому поводу устраиваем маленький сабантуй. Так что, парни, располагайтесь, сегодня мы пьем за то, чтоб дорога у вас легкая была!

Скажу честно, вечеринка удалась! В связи с нашим ранним отъездом пили все умеренно, чтобы не травить душу нам двоим, к спиртному после пары кружек пива вообще не прикасавшимся. Зато в плане покушать стол был весьма богатым, хоть и без особых изысков, что называется – по-деревенски: много всевозможных солений и салатов, напоминающих продаваемые в мое время на всех рынках под видом корейских, посыпанные зеленью люля-кебабы, толстые телячьи стейки, жареная речная рыба. Рис с овощами, мелкая, целиком обжаренная в масле до золотистой корочки картошка, домашняя лапша, соусы всякие – аджика, там, сметанно-чесночный…

– М-да, – сыто обвел я глазами все это великолепие, отвалившись от стола минут через тридцать. – Вот это я понимаю – стол! Разве что пельменей нету.

– Попросил бы, сделал бы я тебе пельменей, – с достоинством отвечает Кузьма. – Хоть из четырех сортов мяса сразу. А теперь уже – обломись. Не успею.