Пирс Браун - Золотой Сын

Возвращаюсь в образ и кидаю волкам кровавую пищу, которой они так алчут.

– В последние дни осени, – начинаю я громко и отважно, – алые, работающие в шахтах Марса, надевают маски веселых вурдалаков в честь тех, кого забрала Красная планета, – чтобы почтить их память и умилостивить духов. Мы, ауреи, позаимствовали у них эти маски, дали им лица из легенд и мифов, дабы не забывать о том, что ни зла, ни добра не существует. Нет ни богов, ни демонов – только люди. Есть лишь один мир. Рано или поздно смерть постигнет каждого из нас. Но что мы крикнем ветру в последние минуты? Какими нас запомнят? – вопрошаю я, снимаю одну перчатку, слегка касаюсь лезвием ладони, стискиваю кулак, чтобы выступила кровь, а потом прижимаю руку к лицу. – Пусть пролитая кровь станет вашей гордостью и останется в веках и после смерти!

Все присутствующие топают ногой в унисон. Всего один раз.

– Луна – это новая Земля! Она правит нами, заставляет вставать на колени и пресмыкаться. Наши поражения становятся ее победой. Слабые не дают сильным идти вперед. После сегодняшней битвы, когда мы захватим тысячу городов Марса, наши акции пойдут вверх! Лорды Галилеи присягнут нам на верность! Губернаторы Сатурна склонятся перед нами! Нептун придет к нам со своими кораблями, и мы раздавим пиявку Октавию Луну, сосущую нашу кровь!

И сделаем королем очередного тирана, думаю я про себя. Для золотых такой ход вполне в порядке вещей, а мне непонятно, зачем менять одного диктатора на другого. Зачем им это нужно? С другой стороны, люди всегда поступали именно так.

Снова раздается дружный топот ног.

– Каждое мгновение сегодняшнего дня будет запечатлено камерами, которые мы вам дали, – говорю я.

Умалчиваю о том, что идея принадлежит Шакалу. Он вспомнил, что мы так делали в училище, да и потом, когда захватили «Пакс».

– Каждый миг этого дня войдет в историю! Если вы навлечете позор на себя или свою семью, его не смоет даже смерть! – продолжаю я, со значением поглядывая на Рагнара, играющего роль палача, и Лорн закатывает глаза, слушая, что я несу. – Мы запомним все!

Топот.

– Мы захватим города! Убьем золотых, которые откажутся покориться нам! Защитим низшие цвета: мы не станем громить шахты, разрушать города и выжигать юную почву этой планеты. Нам нужна сокровищница Марса, а не его хладный труп! Эта планета – родной дом для многих из вас, поэтому уничтожайте лишь чуму, которая поедает ее изнутри! А в конце этого славного дня, вытерев кровь со своих мечей, передайте окровавленный лоскут своим сыновьям и дочерям, чтобы они навсегда запомнили: их родители принимали участие в величайшей битве со времен Падения Земли! Вы сами вершите свою судьбу! Она дается нам не верховной правительницей, не губернатором! Так сделайте же верный выбор, подобно нашим предкам, которые стали хозяевами этих миров! Восстаньте же, второе поколение завоевателей!

Толпа восторженно ревет. Неприятно, но факт: даже мое собственное тело охватывает дрожь при мысли о вечной славе. Люди жаждут ее в глубине души, но, на мой взгляд, в этом и состоит наша слабость – мы готовы пожертвовать честью ради столь странной и темной силы.

Смотрю на стоящего сбоку от мостика Шакала. Сегодня он практически не у дел. Его задача заключалась в том, чтобы привести сюда всех этих людей, и он прекрасно с ней справился. Пропаганда, дезинформация заполонили видеосеть, в результате чего подкрепление, посланное правительницей на помощь Беллона, пошло по ложному следу – погналось за моим флотом, который якобы отправился атаковать Луну. Утка чистой воды – мои корабли здесь, все до единого.

– А ты хорош в роли кукольника, – шепотом говорит мне Шакал, пока мы ждем белых: они должны подняться на мостик вслед за золотыми.

Севро тут же подскакивает ко мне поближе, чтобы напомнить Шакалу, где его место.

– А кто дал мне ниточки от этих марионеток? Кстати, я так тебя и не поблагодарил, – тихо отвечаю ему я.

– Давай только без сантиментов, – с отвращением морщится он.

– Ты помог Виргинии сбежать, иначе Плиний никогда бы не смог захватить тебя в плен.

Это чистая правда. Шакал ни разу не вспоминал об этом, не хвастался, не использовал в качестве рычага давления на меня. Просто брат пришел на помощь сестре, вот и все.

– А еще ты искренне пытался спасти Куинн. Может быть, ты добрее, чем сам о себе думаешь.

– Это вряд ли, – смеется он своим лающим смехом. – Но завтра изменник станет королем, а императрица превратится в изменницу, значит и в злых людях может проснуться добродетельность…

– Твои спутники готовы? – спрашиваю я, поглядывая в иллюминатор.

– К запуску вируса? Да, – кивает он, – по твоему сигналу мои зеленые отключат все коммуникационные системы. На пятнадцать минут в мире наступит мертвая тишина. Глобальные и региональные оборонные подразделения останутся без сенсорных систем и видеонаблюдения. За это время можно будет разнести бо́льшую часть статичных позиций, – объясняет Шакал, а потом вдруг опускает глаза, словно внезапно задумавшись. – Если можешь, спаси моего отца.

Севро крутится совсем близко, его раздражают наши перешептывания.

– Обещаю.

Как по мне, так я бы бросил Августуса гнить в какой-нибудь яме, но, когда Марс будет взят, он мне понадобится. Я многое могу, однако не обладаю полномочиями губернатора или короля. Мне нужна его легитимная власть, о чем мне вчера вечером напомнила Теодора. Без Августуса я как рука без меча.

– Ты уверен насчет Эгеи? – спрашивает Шакал. – Насчет приза? Иначе это безрассудная затея.

– На сто процентов уверен.

– Хорошо. Отлично. Что ж, тогда удачи, – говорит он и отходит в сторону.

– Уже нашел мне замену? – фыркает Севро, глядя ему вслед.

– Он однорукий, ты одноглазый – типаж налицо!

Церемония продолжается. Две сотни золотых преклоняют колени, и через их стройные ряды проходят белые. Пытаюсь думать о том, как глупа и бессмысленна вся эта показуха – помпезная тишина, почитание традиций, – но сегодняшний день войдет в историю рода человеческого, поэтому он требует торжественности. Что-то в этом все-таки есть.

Доспехи сверкают в электрическом освещении. Эфемерные белые скользят среди шеренг воинов – босые девственницы в снежно-белых плащах со стальными кинжалами и золотыми лавровыми венками. Белые дети несут треугольные золотые штандарты, на которых изображены скипетр, меч и увенчанная лавровым венком книга. Мне на плечи ложатся чьи-то руки.

Говорят, что именно так готовились к бою завоеватели древних времен – принимая посвящение от белых девственниц. Они прикасаются лавром к нашим лбам и рассекают кинжалами левую ладонь, а потом тихо шепчут на ухо: «Сын мой, дочь моя, ты истекаешь кровью, и да не познаешь ты страх и поражение, а лишь победу! Трусость вытекает из тебя капля за каплей! Ярким пламенем горит твоя ярость! Восстань, золотой воин, и возьми с собой всю мощь твоего цвета!» Затем каждый воин проводит окровавленной ладонью по лицу и по верху шлема в виде головы демона. Один за другим мы встаем с колен. Каждый аурей стоит во главе десяти легионов. Сегодня на Марс придет железная буря: десять миллионов золотых, серых и черных.