Маркус Сэйки - Лучший мир

Она снова использовала свой дар невидимки.

Проскальзывая за спины людей и между ними, Шеннон замедляла движение, разворачивалась, подныривала. Улыбалась и наклонялась, словно чтобы застегнуть молнию на сапоге. Заходила в открытые кабинеты позади сотрудников, выходивших из них.

«Двигайся так, как течет вода, малышка, – вспомнились слова отца, который много лет назад объяснял ей, как нужно перемещаться по футбольному полю. – Вода дырочку найдет».

«Найди дырочку».

Пристроившись за двумя коренастыми, начальственного вида мужчинами, она, помигав с определенной последовательностью, привела в действие дисплей в своих очках. Масштаб карты уменьшился и сменился трехмерным изображением: коридоры теперь располагались перед ней так, будто она одним глазом управляла видеоигрой. Она пожалела, что не может связаться с тем, кто находится там, по другую сторону линз, и попросить его – ее? – запустить то, что требуется. Но связь была только односторонняя – исходящий сигнал из здания ДАР привел бы в действие все существующие здесь тревожные сигнализации.

Пожарная сирена, словно отвечая на ее мысли, неожиданно выключилась. Неудивительно: служба безопасности быстро поняла, что аварийное срабатывание было всего лишь отвлекающим маневром. Но это уже не имело значения. Коридор был набит людьми, которые перемещались туда-сюда, завязывали разговоры. Шеннон выиграла необходимое ей время. Она шла, куда ее вели очки, пробираясь через толпу и обходя вокруг. Камеры должны были зафиксировать ее – с этим она ничего не могла поделать. Но при таком количестве камер и в таком потоке людей шансы на то, что кто-то посмотрит в нужный монитор и увидит ее, были невелики, пока она не привлечет к себе внимание.

Вот он. Женский туалет находился там, где и показывала карта. Шеннон толкнула дверь и вошла внутрь. Зеркало, две раковины, пять кабинок, слабый запах испражнений. Она вошла в среднюю кабинку и заперла дверь.

Сев на унитаз, она стащила с себя сапоги и поставила на пол. За ними последовало платье. Из сумочки она достала легкие джинсы и натянула их на себя. Плотно уложенная шелковая блузка помялась, но это не имело значения. Лучше всего были серебристые туфли без каблуков, в которых она чувствовала себя прекрасно после идиотских сапожек. Затем Шеннон отстегнула пластиковые заколки и сняла парик. Накладные светлые волосы, платье и очки сунула в сапоги, – когда будет выходить, выбросит их в мусорный бак.

Теперь необычное. Она открепила от ожерелья самую маленькую сосульку. Кончик иглы миниатюрного шприца сверкнул в люминесцентных лучах. Глядя в зеркальце из сумочки, она осторожно поднесла шприц к брови. Иголки не были ее коньком, но она сжала зубы и приступила к работе. Проколола кожу, осторожно нажала на поршенек, потом вытащила иглу и повторила процесс еще раз на другой брови. Каждой инъекцией она вводила под кожу несколько кубиков физиологического раствора. Будучи ограниченной с двух сторон костями, жидкость могла только растягивать кожу наружу. Больший объем придал бы Шеннон комический вид, но мини-инъекции лишь незначительно изменили конфигурацию лба.

После бровей она занялась щеками. Это было болезненно.

Когда заканчивала со второй сосулькой-шприцем, услышала, как дверь в туалет открылась.

«Изображай аналитика, которая забежала пописать, – сказала себе Шеннон. – Будь сплетничающей секретаршей».

– Мадам? – раздался бесцеремонный женский голос. – Я должна потребовать, чтобы вы вышли.

«Черт!»

Хорошая новость состояла в том, что зашла всего одна охранница, а это означало: они не знали, что Шеннон здесь. Это будет рутинная проверка, служба внутренней безопасности прочесывает и зачищает здание. Однако охранница была вооружена и готова к любому развитию событий. И это было плохо. Шеннон могла за себя постоять, но в схватке один на один с сотрудницей спецохраны ДАР ее шансы не были обнадеживающими.

«Найди способ, малышка. Двигайся, как вода».

– Прошу прощения, – сказала Шеннон, – но, вообще-то, я занята.

Она бесшумно повернулась на унитазе, ощущая его фарфоровый холод через джинсы.

– Я все понимаю, мадам, но мне нужно, чтобы вы вышли сейчас же.

– Вы что – шутите? – Шеннон поочередно поставила ноги сбоку от унитаза. – Я же не могу прерваться посередине.

Охранница переместилась к двери. Шеннон видела носки ее армейских ботинок. Раздался удар по двери. Сильный удар.

– Немедленно, мадам!

– Хорошо, хорошо. Да что такое, одеться-то можно?

Шеннон присела рядом с унитазом, стараясь не думать о том, как часто здесь моют пол, потом изобразила, что отрывает туалетную бумагу.

– Мадам, если вы не выйдете через пять секунд, я вышибу дверь.

Охранница находилась на расстоянии какого-то шага, и Шеннон представляла ее: стоит наготове, оружие в руках, но не поднято, и с этого угла она ничего не увидит.

– Пять.

Шеннон легла на пол поперек кабинки. Подняв ногу, нажала носком на ручку спуска воды.

– Четыре.

Вода хлынула сразу же со звериным ревом, свойственным общественным туалетам. Шеннон воспользовалась звуком и проскользнула под перегородкой в соседнюю кабинку, касаясь руками и лицом плитки.

– Три.

«Да, это отвратительно».

Она бесшумно поднялась.

– Два.

Шеннон открыла дверь кабинки и вышла.

Охранница была крепко сложена, ее сильные мышцы выпирали из-под громоздкого бронежилета. Волосы были собраны сзади в конский хвостик, а на лице застыло рассерженное выражение. Автомат висел у нее на груди, правой рукой она держала его, левую протягивала к двери. Вид у нее был довольно устрашающий, и Шеннон еще раз убедилась в своей правоте: в схватке лицом к лицу у нее против этой женщины не было шансов.

Но если сбоку и застать врасплох – дело другое.

Шеннон без колебаний бросилась вперед и вонзила иглу шприца в шею женщины.

Игла была длиной всего полдюйма и попала в мышцу, но Шеннон и не собиралась убивать – только вызвать испуг и отвлечь, что и произошло. Охранница вскрикнула и, повернувшись, ухватилась левой рукой за шею, а не за автомат. Это дало Шеннон пространство, чтобы нанести удар прямо в нос служительницы порядка.

Охранница рухнула на пол, а Шеннон, упав на нее, принялась затягивать ремень автомата на ее шее. Женщина попыталась отбиваться, но Шеннон налегала изо всех сил и, не ослабевая давления, все туже и туже затягивала ремень.

Покончив с этим, она отволокла женщину в соседнюю кабинку и усадила рядом с унитазом. Прощупала пульс – наполнение хорошее. Когда очухается, голова будет раскалываться от боли, но очухается непременно.

Шеннон закрыла дверь и заперла изнутри, после чего ей пришлось снова пробираться под перегородкой.