Маркус Сэйки - Лучший мир

– Он всех нас обвел вокруг пальца, – с горечью признал Купер.

– Но ты понимаешь, что это значит? Все это, все, что мы сделали, было частью его плана. Когда Смит сказал тебе о том видео, натравил нас на Питерса, – это не имело никакого отношения к его невиновности или истине. Он сделал это потому…

– …потому что знал: если я найду это видео, я его обнародую. А это приведет к низложению президента и парализует ДАР. Он знал, что я поступлю по совести, и воспользовался этим, чтобы ухудшить ситуацию. – Купер помолчал, попытался проглотить следующие слова – они терзали его горло, как бритвы. – Это означает, Бобби, что во всем виноват я.

– Ерунда. Ты не можешь брать это на себя.

– Не могу не брать. Да, я пытался сделать как лучше, но играл ему на руку. Мы все играли ему на руку. Я думал, он использует меня, чтобы восстановить свою репутацию и получить возможность выйти из подполья. Но это были всего лишь сопутствующие выгоды. Его реальная цель состояла в том, чтобы деформировать нашу реакцию на «ДД».

– Но зачем? Если он делал все это для того, чтобы привлечь тебя к участию на его стороне, а потом и подставить, то он уже думал на десять шагов вперед. И в чем же тогда была его конечная цель?

– Война, – сказал Купер. – Конечная цель – война. Я думаю, что Джон Смит больше не заинтересован в равных правах для анормальных. По-моему, он хочет развязать гражданскую войну.

– И что дальше? Убить всех нормальных?

Купер ничего не ответил.

– Черт! – Куин потер глаза. – Постой. Каким образом он этой игрой добьется нужного ему результата? Ситуация для анормальных теперь хуже, чем когда-либо прежде. Установка микрочипов, преступления на почве нетерпимости. Черт побери, каждый третий конгрессмен устраивает пресс-конференции, на которых говорит, что всех вас нужно упрятать за решетку.

– Вот именно, – кивнул Купер. – Ты вспомни – анормальные вовсе не едины. Он не может отправить нам письмо по электронной почте. Большинство людей, нормальные они или нет, не хотят иметь с ним ничего общего. Они просто пытаются жить. Если Смит планирует прийти к власти, ему нужна армия. А поскольку он не может начать рекрутировать в нее…

Глаза Куина расширились, когда картина предстала перед ним во всей полноте.

– …он вынуждает правительство делать это для него, – закончил мысль Купер. – Он подталкивает сенаторов к репрессиям. Если раньше существование анормальных только беспокоило народ, то теперь их стали бояться. А от этого остается маленький шажок до нападений на них. Линчевания, беспорядки. Его армия формируется сама по себе. В конечном счете, если все пытаются убить таких, как ты, то подобным тебе лучше объединиться для самозащиты.

– И для этого вам понадобится лидер. Человек смелый, обещающий мир, в котором ты будешь не только в безопасности, но и встанешь во главе. Никаких равных прав. Превосходство превосходящих, – подытожил Куин.

Дверь открылась, и в бар со смехом и шутками ввалилась группа молодых людей лет двадцати с небольшим. За ними просочилась струя холодного воздуха, и Купера пробрала дрожь.

Куин отодвинул от себя стакан со словами:

– Мне вдруг расхотелось пить.

– Да.

– ДАР держит Смита под колпаком. Никаких свидетельств того, что он вступал в контакт с «ДД», у нас нет.

– Ему и не требовались никакие контакты, – махнул рукой Купер. – Он мог составить этот план два года назад, прописав все до мельчайших деталей. Сначала делаем это, потом это, потом то. Как ты и сказал: маленькая группа, которая точно знает, как больнее всего ударить.

– А он тем временем ездит по стране, произносит речи, раздает автографы, выступает по телевизору, выставляя себя жертвой. Завоевывает сторонников, делая вид, что говорит голосом разума.

…«Исправь ситуацию», – сказала Куперу Натали.

При этой мысли он чуть не рассмеялся. Исправить? Это он наломал дров. Да, его намерения были чисты, он сделал тот выбор, который одобрил бы его отец. Но это все равно послужило целям Джона Смита. Добро было вывернуто наизнанку и превратилось в зло.

– Знаешь, бывают дни, когда я всех ненавижу, – вздохнул Куин. – Ситуация ухудшается. Я хочу сказать: мы всегда были на передовой, где ощущение такое, что сейчас все провалится в тартарары. Это такая игра. Но сейчас все иначе. – Он встретился взглядом с Купером. – Мы и в самом деле дошли до края. Того, где наступает конец всего.

«Конец всего». Это было такое мелодраматическое утверждение, громадное и глуповатое. Конец всего? Нет, конечно. Настоящие катаклизмы никогда не случались. Они ударяли мир по касательной. Смерчи не разрушали города целиком. Эпидемии не уничтожали население полностью. Люди по-настоящему не совершали геноцида.

Хотя… совершали.

– Ты говорил с президентом?

– Никто не хочет этого слышать, – покачал головой Купер. – Они все слишком уверены в благополучном исходе.

– Возможно, ты ошибаешься насчет Смита.

– Был бы счастлив. Но думаю, что не ошибаюсь. А ты?

– Я тоже так думаю.

– И что мы будем с этим делать?

Куин втянул воздух через зубы:

– В сложившейся ситуации ДАР ни в коем случае не предпримет против Смита никаких действий. В глазах общества он стал героем. Жертвой репрессивного правительства. Мы бы не смогли его арестовать, даже если бы он одной рукой стрелял по людям, а другой дрочил на американский флаг.

– Живой образ.

– Спасибо. Так что насчет президента Клэя?

– Нет ни малейшего шанса, – сказал Купер. – Джон Смит неприкосновенен.

– Полный запрет.

– Стопроцентный.

Купер взял салфетку, оторвал от нее тонкую полоску, потом еще одну и еще. Посмотрел на друга:

– Хочешь его убрать?

– Да, черт побери, – улыбнулся Куин.

Итан сортировал консервные банки. Дыхание морозными облачками вырывалось из его рта.

У них при кухне была кладовка – факт, который до сих пор поражал его. Специальная комната для хранения еды? Вот это новинка! Вот это роскошь! На Манхэттене такая кладовка сдавалась в аренду как малогабаритная квартира. Он не сомневался, что в одной из таких квартир ему даже довелось пожить.

Электричества не было вот уже двадцать часов, и в доме похолодало, поэтому Итан нацепил на себя два свитера и перчатки без пальцев. Его удивило, что лишь немногие консервы имели пищевую ценность: томатная паста, дольки ананаса, водяной орех, куриный бульон. Все, что может понадобиться повару, но не является едой. Он навел порядок в кладовке, поставив самые полезные банки на одну полку. Черные бобы, белая фасоль, лимские бобы. Супы. В особенности те, что погуще. Две банки кокосового молока – не ахти какая высокая кухня, но в каждой банке почти по тысяче калорий, а высокое содержание жиров способно согреть изнутри. Ниже стояли груши, фруктовые коктейли и зеленый горошек. Витаминов меньше, чем в свежих, но лучше, чем ничего. Макароны и рис. Наконец, припасы для выпечки – пшеничная мука, кукурузная, сахар. Без электричества печь не получится, но можно замесить из этого холодную кашицу, если уж дела пойдут совсем плохо.