Ив Престон - #Потерянные поколения

Я качаю головой, невольно улыбаясь:

– Это вряд ли. Я же сказала – тебя точно вижу впервые.

– Брось, Гек, – все еще не сводя с меня внимательного взгляда, говорит близнец-из-Архива. – Это бесполезно.

– О, нет, – выдыхает тот, в притворном изумлении округлив глаза. – Ужас. Никакого веселья. Она различает нас. – Пожав плечами, он принимает нормальный вид и протягивает мне руку. – Раз так, тогда знакомимся: я – Гектор. Ваш Дирижер – это Виктор, а Нестора ты уже знаешь.

– Арника, – говорю я, пожимая протянутую руку, глядя поверх плеча Гектора на его брата. Виктор… Теперь я знаю имя того, кто мне помог.

– А теперь расскажи, как ты это делаешь. – Гектор задерживает мою руку в своей. – Серьезно, как?

– Это мой секрет, – говорю я, неуверенно улыбаясь.

– А если я буду спрашивать как командор? – многозначительно произносит Нестор и тут же что получает укоризненный взгляд от Гектора.

– Забыл? – говорит тот. – Это не сработает, в зале у Кондора нет званий, здесь мы все в равном положении. И это невежливо. – Он снова поворачивается ко мне. – Но ты же расскажешь, правда?

Его голос полон любопытства. Я вздыхаю, понимая, что мне не отвертеться. Придется объяснять.

– Все дело в мимике. У каждого из вас она особенная. Еще жесты… Некоторые у вас повторяются, видимо, потому, что вы много времени проводите вместе, но вот ваши лица… Раньше я была Смотрителем, и работа с силентами научила меня подмечать даже самые мелкие изменения в лицах.

– А ты можешь научить этому кого-то другого? – интересуется Гектор.

– Только не говори, что ты перестал различать меня и Нестора, – усмехается Виктор.

– Эй! – возмущенно восклицает Гектор. – Мне просто надоело, что Кара постоянно путает его со мной. – Он переводит укоризненный взгляд на Нестора. – Я уже, между прочим, начинаю подозревать, что порой она лезет к нему обниматься вовсе не по ошибке.

– Неудивительно, знаешь ли, – приподняв подбородок, Нестор манерным жестом поправляет волосы. – Мне часто говорят, что я хорош собой.

В его голосе столько показного высокомерия, что мне не удается сдержать улыбку. Не могу сказать, что я хорошо знаю Нестора, но нельзя не заметить, как он меняется в окружении своих братьев, как становится мягче, словно оттаивая.

Им повезло, что они есть друг у друга.

Вскоре близнецы уходят, оставляя меня наедине с Кондором.

– Ты достойно держалась сегодня, – хрипло говорит он.

Я вскидываю голову:

– Для человека с четырьмя сломанными ребрами? – Несмотря на то, что общение с близнецами несколько смягчило мою злость на Кондора, она все же не исчезла безвозвратно.

Кондор качает головой:

– Я должен был это сделать. Должен был доказать тебе, что ты совсем не знаешь себя. Ты легко просчитываешь противника, оценивая его способности и предугадывая поведение, но какой в этом смысл, если ты не можешь просчитать себя, если не знаешь пределов своих возможностей? Кто-то должен был показать тебе, насколько сильной ты можешь быть. Вдобавок, – Кондор хмыкает, – сегодня ты могла увидеть, что ничего не случится, если ударишь посильнее.

– Если мой противник – Совместимый и мы внутри стазис-контура, – уточняю я.

– В Арголисе эта разница улетучится, – тихо говорит Кондор. – Совместимые, Несовместимые – там вы все окажетесь в одинаковых условиях. Никакого стазис-контура, никаких модулей, никакого рендера… Все по-настоящему, без возможности мгновенно залечить рану или попросить Дирижера запустить сценарий штурма заново, чтобы зайти с другой стороны… – Он криво улыбается. – И все же ты меня сегодня удивила. Никто с ходу не способен определить, кто из близнецов стоит перед ним, даже те, кто знают их давно. Они ведь однояйцевая тройня. Похожи друг на друга, как… три капли воды.

– Для меня они разные, – улыбаюсь я. – Выражаясь вашими словами, я просчитала каждого из них.

– А что ты можешь сказать на мой счет? – спрашивает Кондор, наклонив голову и прищурившись. – Меня ты уже просчитала?

– Боюсь, вам совсем не понравится то, что я скажу, – отвечаю я. Если мои предположения ошибочны, я его могу сильно оскорбить. Если я права – задену за живое, чего тоже не стоит делать.

– Я тебе должен за сегодняшнее. Та к что можешь говорить что угодно.

Он уже однажды сказал так, а потом после моих неосторожных слов отменил занятие. Наверное, я не умею учиться на своих ошибках.

– Вам тяжело находиться здесь, – начинаю я осторожно. – То, как вы двигаетесь, как вы ходите… Я это заметила еще перед первой нашей тренировкой, когда вы вышли встретить меня. Коридоры… Их стены словно давят на вас. Вы всей душой ненавидите это место.

Прерывистый вздох Кондора, который ему не удается сдержать, лучше всего подтверждает мою правоту. Надо бы остановиться, но я продолжаю:

– Не сразу, но я вспомнила, что уже видела нечто похожее. Один из моих силентов все время сильно нервничал, особенно в узких коридорах, и приходил в себя только в просторных помещениях. Этот бункер напоминал ему тюрьму, в которой он провел десять лет, я прочитала в его профиле… Вы… порой выглядите в точности, как он.

Кондор долго смотрит на меня в упор, и я уже начинаю опасаться, что он точно погонит меня прочь. Но затем происходит совершенно неожиданное: запрокинув голову, он начинает хохотать.

– Извини, – говорит он, не переставая смеяться, – просто это даже смешно. Вот же парадокс вышел… Смотритель… Как так вышло, что самая мирная специальность готовит к Корпусу лучше, чем тщательно продуманная система подготовки рекрутов?

– Как вы оказались в тюрьме? – спрашиваю я прямо.

Смех Кондора обрывается так же внезапно, как возник.

– В мое время не было Справедливости.

Берт куда-то унесся, с невероятно важным видом, а все остальные члены отряда на тренировке, рассчитанной только на Совместимых. Первая мысль: потрачу свободное время на видеозаписи для Министра, но потом вспоминаю, что на днях уже передала Министру камеру со всеми файлами. Надеюсь, это хоть немного поможет силентам, пока мы здесь. На самом деле…

Мне их не хватает.

Я почувствовала это особенно сильно, когда, пытаясь зафиксировать все самое важное, восстанавливала в памяти целые рабочие дни, вспоминая какие-то неординарные случаи. Я очень скучаю, но все еще не могу набраться храбрости и спуститься к ним. Наверное, этот момент никогда не настанет, ведь я вряд ли когда-нибудь буду готова увидеть свою группу без вышитого тигра на комбинезоне Гаспара. Мне кажется, что, когда я увижу их, смерть Гаспара станет реальностью, а пока я все еще могу позволить какой-то части себя верить, что он по-прежнему там, он среди силентов…

Чтобы скоротать время, я отправляюсь в общий тренировочный зал Корпуса, находящийся по соседству с Большим залом. Общий спортзал есть и на уровне Смотрителей, но я туда не ходила, ведь у меня был Просвет, была оранжерея, где гораздо лучше, чем в тесном помещении, заставленном тренажерами. На уровне Корпуса, конечно же, зал просторный. Он делится на две части: тренажерная зона и небольшой полигон, который является продолжением Большого зала, находящегося за стеной; на этом полигоне тоже можно моделировать пространство. Сегодня он разделен на три небольших сектора, и в каждом идет тренировка с атакующими мишенями. Я с удивлением замечаю в одном из секторов Юна, который поражает одну мишень за другой метательными ножами. Он не пропускает ни одной мишени – они рассыпаются с громким звуком, и, присмотревшись, я понимаю, что вместе с ними исчезают и ножи – значит, они тоже часть полигона.