Ив Престон - #Потерянные поколения

Полигону Дирижер не нужен – он уже запрограммирован, остается только выбрать нужный сценарий и настроить его под себя. Юн явно выставил частоту появления мишеней и скорость их движения чуть ли не на максимум. Он расправляется с ними быстро и ловко, создается впечатление, что Юн может видеть затылком.

В зале много курсантов, почти все тренажеры заняты. Но все, что мне нужно сейчас, – это свободное пространство. Заняв место у края тренажерной зоны, я сбрасываю ботинки и, стянув носки, встаю на прохладный пол, начиная разминку со стоп, перенося вес тела с пятки на носок. Я скучаю и по разминке с Гаспаром; на занятиях в Корпусе мы, конечно, тоже разминаемся, но Гаспар усложнил нашу с ним разминку, дополнив ее движениями, которые смог вспомнить.

Я закрываю глаза и вытягиваюсь до хруста суставов, поднимаюсь на пальцах ног, подставляя лицо мертвому свету ламп. Оторвав одну ногу от пола, медленно очерчиваю ею в воздухе полукруг. Упражнения на баланс – моя любимая часть разминки. Со стороны эти движения могут выглядеть довольно просто, но здесь чем медленнее – тем сложнее, тем больший контроль необходим.

В поединке нет ничего важнее баланса. Баланс – это неоспоримое преимущество. Когда твой противник нетвердо стоит на ногах – уже не имеет значения, насколько он силен, если ты знаешь, как лишить его равновесия, лишить контроля над собственным телом. Даже если он крупнее тебя раза в два – грохнется громче, да и только. Хочешь контролировать хоть что-то – начни со своего тела, со своего равновесия. Я поняла это, когда Нина бросила меня, и я осталась единственным Смотрителем. Скорость и собранность помогли избежать множества травм и потерь.

Но не самой страшной потери.

Я открываю глаза, чтобы увидеть, как Юн выходит с полигона. Поймав мой взгляд, он едва заметно кивает в сторону пустого сектора, затем вопросительно приподнимает брови.

Почему бы и нет?

Обувшись, я подхожу к Юну, который стоит у экрана с выбором сценария.

– Оружие? – говорит он бесстрастным голосом.

– Шест… Двусоставный, если можно, – добавляю я, но Юн никак не комментирует странность моего выбора. На самом деле, это все еще единственное оружие, которым я владею достаточно хорошо.

Юн выбирает на экране оружие, и на краю свободного сектора появляется шест. Я успеваю заметить нечто странное, что никак не вяжется со сдержанным, отстраненным обликом Юна: у него на запястье синий ниточный браслет из узелков, сплетенный не очень аккуратно.

– Советую надеть перчатки.

Голос Юна все так же бесцветен, и это настораживает. Пожалуй, я уже привыкла слышать раздражение в его голосе. Обычно он заговаривает со мной только для того, чтобы высказать, что я делаю неправильно.

И кстати, почему Юн сейчас здесь, а не с отрядом?

Но я не успеваю спросить – развернувшись, он уходит.

Выставив все параметры на минимум, я беру в руки шест. Юн был прав, перчатки бы не помешали: шест немного скользит в руке. Хорошо, что в кармане обнаруживаются перчатки из комплекта моей боевой формы.

Полигон выстреливает в меня первой мишенью: отделившись от стены, в мою сторону летит небольшой шар. Бью по нему шестом – и шар лопается. Я завороженно наблюдаю, как мелкие частицы мишени разлетаются во все стороны, и потому не успеваю заметить шар, который атакует меня со спины. Столкнувшись с моей спиной, он тоже лопается. Щекотно.

Больше ни одной мишени я не упускаю. Их появлению предшествует тихий щелчок, который позволяет понять, с какой стороны ожидать атаки. Мишени появляются все чаще, и я разделяю шест на две части.

Кондор прав. Мне нужно было увидеть, как часто я загоняю себя в рамки, и что будет, если их разрушить. Я смогла найти выход из ситуации, которая казалась безвыходной. Но на то, чтобы восстановиться после знакомства с близнецами в стазис-контуре, мне потребовалось несколько дней: наутро после чудесного вечера, так любезно устроенного для меня Кондором, болело все, что только могло болеть. Хорошо, что в тот день были только теоретические занятия. Наверняка Кондор это учел, но это не спасло его от проклятий, которые я адресовала ему, пытаясь подняться с постели.

Две мишени с разных сторон летят на одном уровне, и я резко приседаю, позволяя им столкнуться, осыпая меня осколками.

Интересно, что бы произошло, если бы в тот далекий день я бы не встретила Виктора в Архиве? Если бы он не помог мне – где бы я была сейчас? Какой бы я была?

Что-то мне подсказывает, что если бы в Архиве я встретила Нестора – он бы не раздумывая сдал меня Справедливости. Гектор вряд ли – скорее, просто прошел бы мимо, заговорщицки подмигнув.

А вот Виктор…

Я слышу шорох позади себя. Тело реагирует быстро, и шест замирает в сантиметре от лица Виктора: я мигом узнаю его полуулыбку.

– Не стоит подходить со спины, – сбившееся дыхание делает мой голос прерывистым. Что он здесь делает?! Жутковатое чувство, когда думаешь о ком-то – и тут же обнаруживаешь его позади себя. – Это… небезопасно, – добавляю я.

– Вот как? – брови Виктора поднимаются в напускном удивлении. Ловкое движение – и, выхватив оружие из моей левой руки, он разбивает шар прямо около моей головы. – Не за что, – говорит он, возвращая часть шеста. – Отвлекаться тоже небезопасно. Ты последнюю мишень пропустила.

– Благодарю за ценный совет, командор Виктор.

Я даже не стараюсь подавить сарказм в голосе, соединяя две части шеста в одно целое. Виктор пристально смотрит на меня. Сегодня он снова предпочел форме темную тренировочную одежду без каких-либо опознавательных знаков. И не скажешь, что командор. Искоса поглядывая на него, я замечаю еще одну, новую деталь, которая совершенно не вяжется со статусом командора: красные пряди в волосах.

– Так ты узнала меня.

Встретившись с ним взглядом, я понимаю, что говорит он вовсе не о сегодняшнем дне.

– Командор Виктор, – повторяю я. – Наш Дирижер и…

– О, нет, нет, нет, – с улыбкой перебивает меня Виктор. – Смотри внимательно. – Он делает пару шагов назад, сходя с полигона. – Дирижер и командор. – Затем снова подходит, ступая на матовую поверхность полигона. – Виктор. Чувствуешь разницу?

– Те же правила, что и у Кондора? – догадываюсь я.

Виктор кивает.

– Как насчет спарринга? – спрашивает он, продолжая улыбаться.

– Хватило и предыдущего, – я качаю головой.

Улыбка Виктора становится шире.

– На этот раз все по-честному. Один на один, и без… – Он запинается, и его улыбка увядает. – И без сломанных ребер, – тихо заканчивает Виктор, опуская взгляд. – Кондор не сказал, как собирается поступить с тобой. Он… просто приказал нам не останавливаться.

– Ничего страшного, – я пожимаю плечами. – Я в порядке. Это ведь сработало. Кондор оказался прав. Мои показатели стали намного лучше, когда я перестала тормозить себя.