Мэри Лю - Победитель

– Это модель инфицированной клетки, которую мы пытаемся вылечить, – говорит лаборант, обводя центральную клетку пальцем. – У клетки красноватая окраска, это означает, что вирусы обосновались внутри. Без лечения клетка разрушается – взрывается изнутри – и погибает. А теперь посмотрите на эти маленькие многоугольники вокруг нее. Вы видите модель необходимой нам сыворотки. Они прикрепляются к зараженной клетке снаружи.

Он дважды ударяет по экрану пальцем в том месте, где находится клетка, и мы видим короткий ролик, в котором многоугольники атакуют клетку, та уменьшается в размерах и меняет цвет.

– Они предотвращают взрыв внутри клетки.

Я перевожу взгляд на изображение справа. Там такая же зараженная клетка, окруженная маленькими многоугольниками. Но здесь нет трубочек, с помощью которых многоугольники могли бы прилепиться к клетке.

– А вот что происходит на самом деле, – поясняет медик. – В нашей сыворотке отсутствует компонент, который позволял бы этим частицам прикрепляться к клетке, она не может вступить в непосредственный контакт с многоугольниками и потому погибает. Если мы не найдем средства прикрепления многоугольников к клетке, они не заработают.

Я складываю руки на груди и, нахмурившись, переглядываюсь с Дэем – тот лишь беспомощно пожимает плечами.

– И как нам найти отсутствующую часть?

– В том-то и вопрос. Мы предполагаем, что средство прикрепления являлось частью исходного вируса. Иными словами, кто-то целенаправленно изменил его свойства. При маркировании клетки видны следы этих изменений. – Он показывает на крохотные светящиеся точки на поверхности клетки. – Это может означать, миз Айпэрис, что Колонии физически изменили вирус. В Республике нет никаких сведений о подобных экспериментах с вирусом.

– Постойте, – прерывает его Дэй. – Это что-то новенькое. Вы хотите сказать, Колонии сами создали чумной вирус?

Лаборант смотрит на нас мрачным взглядом, потом возвращается к экрану:

– Вероятно. Но вот что любопытно. Мы считаем, этот дополнительный стебелек – средство крепления – изначально был создан в Республике. Существует подобный вирус, разработанный в одном маленьком городке в штате Колорадо. Но радиоизотопные индикаторы говорят нам: видоизмененный вирус происходит из города Трибьюн – есть такой прифронтовой город в Колониях. И вирус Идена как-то соединился с чем-то другим именно в Трибьюне.

И вот тут-то меня осеняет. Краска сходит с моего лица. Город Трибьюн – тот самый, куда мы с Дэем бежали из Республики. Я мысленно возвращаюсь к болезни, которую подхватила за время ареста, вспоминаю, как мне было плохо, какой у меня был жар, когда Дэй нес меня по туннелю из Ламара до самых Колоний. Я провела в их госпитале полночи. Мне делали инъекции, но мне и в голову не приходило, что они, возможно, используют меня для других целей. Неужели я, сама того не понимая, стала частью эксперимента? Может быть, в моей крови есть недостающая часть сыворотки?

– Это я, – вырывается у меня шепот, и лаборант резко замолкает.

Они с Дэем смотрят на меня испуганно.

– Вы о чем? – спрашивает медик.

Дэй молчит, но я вижу – и он начинает понимать.

– Это я. – Ответ настолько очевиден, что я с трудом дышу. – Я была в Трибьюне восемь месяцев назад. Я заболела, когда находилась под арестом в Колорадо. Если тот другой вирус, о котором вы говорите, сначала появился в Республике, а потом из Трибьюна вернулся в Колонии, то, возможно, решение вашей проблемы во мне.

Гипотеза Джун меняет все.

Она тут же с группой лаборантов уходит в отдельную палату, где к ней подключают несколько датчиков и трубок для забора проб костного мозга. Джун несколько раз сканируют, после чего ее начинает подташнивать – я уже видел, какое действие эта процедура произвела на Идена. Мне бы хотелось остаться. К счастью, эксперименты с Иденом закончились, но теперь опасность грозит Джун, и я хочу одного: остаться здесь, чтобы с ней, не дай бог, чего не случилось.

«Да брось ты, – сердито говорю я себе. – Твое присутствие ничего не меняет». Но когда Паскао выводит нас из госпиталя к остальным, я не могу удержаться – оглядываюсь.

Если в крови Джун есть недостающее звено, то у нас появляется шанс. Мы сможем сдержать чуму. Сможем спасти всех. Спасти Тесс.

Мы садимся на поезд, идущий от госпиталя к военным базам в Баталле, с нами несколько солдат Республики; мысли о новом повороте бурлят в голове, и я с трудом заставляю себя стоять спокойно. Паскао замечает мое волнение и усмехается:

– Ты прежде бывал на базах? Припоминаю, ты там выкидывал свои фортели.

Его слова рождают воспоминания. В четырнадцать лет я пробрался в два воздухолета, готовившихся к отправке на фронт. Я проник туда – приблизительно так же, как тогда в Вегасе с Патриотами, – через вентиляционные системы, а потом никем не замеченный прошел через весь корабль по лабиринту воздуховодов. Правда, я в то время еще не сильно вымахал, был помельче и потоньше, и мне не составило труда протиснуться через бесконечные туннели. Пробравшись внутрь, я украл с кухни столько консервов, сколько смог унести, потом поджег моторные отсеки, чем вывел корабли из строя на несколько лет, а может быть, навсегда. Именно благодаря той проделке я стал самым известным преступником Республики. Неплохая работа, хоть себя хвалить не принято.

Теперь я вспоминаю план базы. Кроме нескольких посадочных доков для воздухолетов в Баталле, в Лос-Анджелесе есть и другие – на четырех главных базах ВМС, которые занимают узкую полоску земли на западном побережье между Тихим океаном и огромным озером. Там стоят на якоре республиканские боевые корабли, которые по большей части никак не используются. На расположенные там посадочные доки воздухолетов мы и направляемся, туда же посадят свои воздухолеты Колонии, если – когда – попытаются войти в город после нашей капитуляции.

Сегодня третий и последний день обещанного Колониями прекращения огня. Поезд несется по секторам, и я вижу группу гражданских. Они собрались перед уличным экраном, на котором повторяют заявление Андена о капитуляции. Большинство людей поражены, цепляются друг за друга. Другие в ярости от предательства Президента – швыряются обувью, ломами и камнями в экраны. Отлично. Их бешенство нам на руку, пусть приберегут его для Колоний. Скоро мой выход.

– Слушайте меня, ребятки, – говорит Паскао.

Поезд приближается к мосту, ведущему на базы ВМС. Паскао протягивает нам руки – на ладонях лежат металлические устройства.

– Помните: по шесть штук на каждый посадочный док. – Он показывает на маленький красный триггер в центре каждого устройства. – Нам нужны направленные взрывы ограниченной мощности, солдаты покажут лучшие места для закладки зарядов. Если все сделаем правильно, сможем вывести из строя любой воздухолет Колоний, используя наши посадочные доки. Какой толк от воздухолета с выведенным из строя посадочным шасси? В то же время нельзя сильно покалечить доки. Шесть штук на каждый док.