Константин Кривчиков - Кремль 2222. Тобольск

Мы, люди Великого Народа Шайны, предъявляем вам ультиматум и требуем.

I. Все представители человеческой расы, проживающие на территории Промзоны и Кремля и называющие себя тоболами, признают над собой власть Совета Высших хайнов и его полномочного представителя Наместника Тобольска.

II. Правитель общины тоболов, как и все последующие правители, отныне и навечно признает себя вассалом Совета Высших хайнов и его полномочного представителя Наместника Тобольска.

III. В течение суток от захода солнца сегодняшнего дня и до захода солнца завтрашнего дня тоболы освобождают крепость Кремль и передают ее в распоряжение Наместника Тобольска.

IV. Не позже, чем в течение пяти дней, начиная от захода солнца завтрашнего дня, тоболы выплачивают контрибуцию в виде ста голов фенакодусов, пятисот копий, двухсот мечей и тонны вяленого мяса фенакодусов. Кроме того, тоболы обязуются ежегодно выплачивать дань, конкретные формы и размер которой будут устанавливаться Наместником Тобольска.

V. Не позже, чем в течение трех дней, начиная от захода солнца завтрашнего дня, тоболы передают в распоряжение Наместника Тобольска пятьдесят девушек и молодых женщин на нужды гарнизона Кремля.

VI. Не позже, чем в течение двух дней, начиная от захода солнца завтрашнего дня, тоболы передают в аманаты десять мальчиков и десять девочек не старше девяти лет в обеспечение должного исполнения обязательств, взятых в соответствии с требованиями настоящего ультиматума.

В случае отклонения ультиматума все население крепостей Промзона и Кремль от мала и до велика будет предано мучительной смерти.

Полномочный представитель Совета Высших хайнов, командующий экспедиционным корпусом, Наместник Тобольска Великий хайн Полын.

К концу чтения послания шайнов Правитель Воислав побагровел, как рак. А его огромный шрам, пересекавший лоб и почти все лицо, наоборот, побелел. Правитель находился в бешенстве, хотя читал текст уже не в первый раз. Более того, изучил его вместе с Вороном едва не до последней запятой.

Но сейчас он читал вслух – для членов Большого Совета. И это оказалось новым испытанием, потому что уже знакомые слова вдруг наполнились особым зловещим смыслом.

Воислав до такой степени разъярился, что был готов разодрать послание поганых шайнов в клочья. Но все же сдержался. Если не считать того, что, дочитав, с хлопком швырнул пергамент на стол. После чего в комнате, где заседал Большой Совет, установилось гробовое молчание.

Оно длилось около минуты, а то и больше.

Затем Воислав обвел присутствующих тяжелым взглядом.

– Ну, что скажете, уважаемые?

Первым отозвался командующий гарнизоном полковник Стоян. Он ознакомился с содержанием ультиматума раньше других и давно определился со своим мнением.

– А чего тут говорить? Какой разговор может быть с погаными? Пусть только сунутся, начистим им рожи и задницы. Да кто они такие, в конце концов, чтобы ультиматумы выдвигать?! Это наша земля. А этих… Этих утопим в Иртыше, чтобы впредь неповадно было.

– Я тебя понимаю, Стоян, – сказал Воислав. – Я бы их сам… – Он сжал кулак так, что костяшки пальцев побелели. – Но скажи-ка мне, насколько кремль готов к обороне? О Промзоне говорить не будем, там у нас укрепления капитальные. Но что с кремлем?

– Отобьемся, Правитель. С южной и восточной стороны им нас точно не взять – со склонов Троицкого мыса мы их сбросим. Засыплем стрелами, да и артиллерия, какая-никакая есть. Вот на северо-западном направлении ситуация похуже будет. И особенно на северном. Рвы только начали рыть. Эх, если бы еще недельку-другую… Да кто же знал, что эти шайны вдруг объявятся?.. А, все равно отобьемся!

– Понятно, – сказал Правитель. – Твоя точка зрения понятна…

– Воислав, разреши мне сказать, – произнес кряжистый мужик с седой бородой – старейшина Игнат. Вместо левой руки у него болталась короткая культя. Игнат недавно отметил пятидесятилетний юбилей и считался долгожителем – в общине и до сорока немногие дотягивали.

– Конечно, говори.

– Вот интересно мне. Они требуют, чтобы мы оставили кремль, но молчат о Промзоне. Получается, одну крепость отбирают, а другую оставляют. К чему бы это?

– Да тут как раз все понятно, – сказал Воислав. – Эти шайны вовсе не дураки. Они понимают – если мы оставим еще и Промзону, то нас быстро истребят муты. Значит, покидать Промзону для нас смерти подобно, и мы ее никогда добровольно не сдадим.

Игнат покивал бородой.

– Вот оно как? Значит, вроде как кнут и пряник нам предлагают? Мол, кремль сдайте и живите себе спокойно в Промзоне. Только власть нашу признайте и дань нам платите. А еще молодых девок поставляйте, чтобы было кому ночью ублажать и портянки грязные стирать. А чтобы мы рыпаться не вздумали, то велят детей малых им в заложники отдать. Хитро, уроды, придумали.

– А ты что думаешь?

– Думаю, хрен им от дохлого котяха. Прогнемся один раз – уже не слезут. Так что…

И старейшина Игнат добавил пару фраз, от которых члены Большого Совета дружно загоготали. Даже Воислав улыбнулся, хотя и кончиками губ.

И лишь два человека сидели с мрачными и сосредоточенными лицами: Ринат Ворон и Ермил. У каждого из них имелись свои основания для беспокойства.

Ворон, пожалуй, как никто другой в этой комнате понимал, с какой страшной опасностью столкнулись тоболяки. Разведчики, посланные еще с вечера на юг, в Подгорную часть Тобольска, принесли неутешительные сведения. Они обнаружили конницу шайнов около развалин мечети на бывшей улице Пушкина. Шайны разбили там лагерь на ночь, не дойдя до кремля всего полтора километра.

Каким образом конница форсировала Иртыш, Ворон мог лишь предполагать. Скорее всего шайны воспользовались сохранившимися опорами древнего автомобильного моста, «привязав» к нему понтонный мост. И задействовали при этом часть своих судов. Это означало, что шайны хорошо планируют действия, очень организованны и имеют отличных инженеров.

Так или иначе, утром конница пришлых мутантов начала теснить шайки нео из клана Круггов, окопавшихся в развалинах на восточной стороне кремля. Наступали «ящеры», как про себя обозвал их Ворон, последовательно и агрессивно. Врага они поражали стрелами, дротиками и свинцовыми пулями из укороченных кавалерийских штуцеров. И уже к середине дня оттеснили мохнатых в глубь городских кварталов.

За боевыми действиями люди наблюдали с башен, почти все происходило у них на глазах. Бросалось в глаза, что нео и не оказывали особого сопротивления. После разгрома, устроенного им тоболяками в кремле, мохнатые едва успели зализать раны. И к атакам неведомых шайнов они, скорее всего, оказались не готовы.