Николай Романецкий - Питерская Зона. Бустер

– Ну так закрывай бизнес, собирай манатки и отчаливай!

– Легко сказать «отчаливай». – Дьякон поморщился и взялся за очередную салфетку. – Свято место пусто не бывает. Тут у меня все схвачено. И клиентов куча, и поставщики имеются. А на новом месте… Все сначала?

Сергей сделал еще пару глотков:

– От меня-то ты чего хочешь? Думаешь, я в намеренья Зоны посвящен…

– Да нет, просто размышляю вслух. Понятно, что каждый сам решает для себя.

– То есть, ты рвать когти отсюда не собираешься?

– Не собираюсь, Бустер. Мы все когда-нибудь умрем. Рискуем? Да, рискуем. Но риск в жизни присутствует всегда. Можно и на пьяного урода на дороге наткнуться. Или под падающую с крыши сосульку угодить. Так что ж теперь, и не рождаться вовсе?

– Ну да, ты прав… ты прав… Но… А тебе не приходило в голову, что слухи появились не случайно? И именно в последнее время. Сначала отморозки из Службы Добрых Услуг активизировались, а теперь кто-то пугает людей сдвигом Периметра. Думаю, такое совпадение не случайно. Думаю, кто-то желает изменить сложившийся расклад сил вокруг нашего бизнеса. А как это сделать проще всего? Отстреливать людей дорого. Да и власти будут реагировать на преступления. А вот так запугивать – самое то! Глядишь, у кого-то нервы не выдержат и он свалит отсюда. Без особых финансовых затрат со стороны запугивающих. – Сергей сжал кулак. – Но со мной этот номер тоже не пройдет! Меня не запугаешь! Я в Зоне и не такое видел!

Дьякон принял его слова на свой счет.

– Да брось, Бустер! Я запугивать тебя и не собирался. Просто у самого очко жим-жим, не железное ведь. Ты прав, конечно, – нервы и в самом деле ни к черту стали. Все-таки вам, сталкерам, проще. Конечно, вы там, в Зоне, под богом ходите. Зато как пересечете Периметр, и гуляй, рванина! А тут постоянно адреналин в крови. – Он отправил второй комок по тому же адресу, что и первый.

Прозвенел звонок – повар сообщал, что заказанное блюдо готово.

– А ты говоришь, почему не назвал «Боржчом»?.. – Дьякон встал. – Ленку, официантку новую, я отпустил до обеда. Приходится пока самому крутиться.

Он приволок поднос, поставил перед Сергеем тарелку и корзинку с хлебом, положил вилку и нож.

– Жека-то там как? Все такой же молчун?

– Да немного поразговорчивее стал. Пережил он в своей жизни, судя по всему, немало.

– Наверное… Ну, привет ему! А тебе – приятного аппетита!

– Спасибо! В твоем кафе и у мертвого аппетит проснется.

Дьякон удовлетворенно кивнул и отправился назад, за стойку.

А Сергей взял в руки вилку с ножом и принялся за отбивную.

– Все правильно, – кивнул Жека. – Она бы нас убила. Обоих.

– Да, – сказал Сергей. И подумал, что на сей раз они поменялись характером реплик. Но ему и вправду было нечего ответить, кроме короткого «Да».

Во дворе неожиданно посветлело – в восточной части неба, за полуразрушенными зданиями, тучи перестали прикрывать плотным пологом августовское солнце.

Так вот давным-давно в зале клуба отцовской воинской части рассветало, когда заканчивался фильм и зрителям пора было двигаться к выходу.

Похоже, сегодняшний фильм закончился.

Сергей снова оглядел сцену. Увы, но никто из лежащих на земле артистов не встанет и не спросит режиссера: «Ну и как я отыграл? Еще дубль потребуется?»

Режиссер не ответит. И вставший не попросит у помрежа сигаретку и не отойдет в сторонку перекурить, пока режиссер и оператор пялятся в экран монитора, оценивая качество разыгранной сцены…

Спасибо Жеке за высказанную поддержку, хотя она Сергею, по большому счету, и не требовалась. Он давно уже перестал быть зрителем в кинозале и научился отвечать за свои действия. Кто бы ни призвал его к такому ответу…

Жека подобрал с земли слегка потускневший при перемене освещения, но по-прежнему переливающийся артефакт и глянул на Сергея – стоит ли положить эту штуку в рюкзак или лучше оставить тут, рядом с трупами. Сергей кивнул, и Жека принялся расстегивать клапан рюкзака.

Сергей посмотрел на тело Зои. Кровь уже не лила рекой из растерзанной девичьей груди.

Фильм закончился, и актерам пора было уносить ноги со съемочной площадки. Выбор сделан, и ничего уже не изменишь – даже если бы очень захотел…

Дублей не будет – неведомого режиссера вполне устраивает завершившаяся сцена. А оператор разве лишь языком не прищелкивает в восторге от проделанной работы…

Артефакт спрятался под клапаном, и Жека, взяв на изготовку «Скорпион», посмотрел на соратника – теперь уже с откровенным вопросом.

– Идем домой, – сказал Сергей.

– Да, – сказал Жека.

Они, не сговариваясь, повернули назад и вышли на Восемнадцатую линию.

Это придурок Мозилла, опасаясь быть атакованным в одиночестве, поперся незнакомым маршрутом. Опытные люди предпочитают маршруты знакомые. А вдвоем отбиться всяко проще.

Однако возле «Сенатора» на сей раз их никто не атаковал.

Не прошло и десяти минут, а они уже оказались на Среднем проспекте.

– Пойдем между рельсами? – спросил Сергей.

– Да.

Свернули налево и протопали мимо Музея электротранспорта.

Небо на востоке вновь затянуло тучами, и вокруг стало серо. Артефакт сейчас вновь бы превратился в переливающуюся елочную игрушку, но детей, готовых полюбоваться игрой цветов, среди двоих сталкеров не нашлось.

Пока шли до Двадцать четвертой и Двадцать пятой линий, навстречу пронеслись аж семь Розовых Платков. Однако добычи они не заметили.

Подошло время покинуть трамвайные пути.

Свернули в сторону Малого проспекта. Не продвинулись и на пятьдесят метров, как над головой пронеслось еще четыре Платка – на сей раз в сторону Смоленского кладбища. И опять атаки не последовало – наверное, твари были сыты.

В общем, дорога оказалась на редкость спокойной.

Тем не менее Сергей привычно обрыскивал взглядом все места, где могли оказаться порождения Стерви – что монстры, что ловушки. И удивлялся собственному спокойствию.

Вроде бы мужчина, убивший женщину, с которой он побывал в постели, должен чувствовать себя несколько иначе. Пусть не угрызения совести – какие могут быть угрызения, если спасаешь свою шкуру и жизнь жены и дочки? – но хотя бы сожаление о содеянном должно бы присутствовать в душе… Ан нет! Если и имеется сожаление, то только о том, что никогда уже не потискаешь в объятиях это горячее упругое тело…

Вот такая он бездушная скотина, кол ему промежду булками!

Впереди нарисовался бродячий «стеклянный глаз». Пришлось остановиться и подождать, пока он не определится с выбором пути. К счастью, «глаз» на линии сворачивать не стал и уплыл по Малому проспекту.

Возобновили движение и через пять минут уже были на перекрестке. А отсюда до желанного склада оставалось два шага.