Александр Афанасьев - Зона заражения-2

– Да. Я в нем уверен…

Китайский военный транспортник «Y30» [172] Гибрид «С130» и «АН-70», чертежи последнего были куплены Китаем. приземлился на летном поле бывшего Ташкентского авиазавода имени Чкалова… увы, больше тут не производились самолеты. Это был четвертый самолет, который мы принимали за сегодняшнюю ночь, – все с боеприпасами и стрелковым оружием. Но мне нужен был именно этот самолет. Потому что на нем должен был прилететь генерал Сяолинь, мой китайский партнер по проекту.

Я прилетел сюда несколькими часами ранее, мой самолет – тяжелый «Атлант» – уже грузили боеприпасами и снаряжением. Восемьдесят тонн. Когда мы переговорим, я отправлюсь обратно.

Генерал Сяолинь спустился по боковой лестнице, не дожидаясь, пока опустят аппарель и начнется разгрузка. Я шагнул ему навстречу, мы обнялись.

– Рад тебя видеть.

– Я тоже, – сказал генерал Сяолинь, – но, по-моему, ты должен мне кое-что объяснить.

Я кивнул. Показал рукой на гулкую черноту ночного аэродрома – во всем пространстве только гул моторов и свет прожекторов, тонущий во тьме. Ночной аэродром напоминал мне открытый космос…

– Отойдем?

– Что скажешь?

Генерал Сяолинь покачал головой.

– Мне нечего сказать, друг мой.

– Почему?

– Потому что это – разговор ни о чем. Нет предмета разговора. С кем и о чем разговаривать?

– До сих пор ты поставлял товар и получал деньги за него. Эти деньги приходили от кого-то там, и приходили регулярно. Сейчас игру ведет тот же человек. Почему же сейчас он не заслуживает доверия?

– Деньги есть деньги, – генерал протянул вперед руку, потер пальцы в характерном жесте, – деньги можно пощупать. Деньги можно потратить. Деньги всегда чего-то стоят. Ты же купился не на деньги – ты купился на слова.

– Вспомни, как рождалась твоя страна. Она рождалась в революции, верно?

Генерал Сяолинь снова покачал головой.

– Моей стране пять тысяч лет. Революция сорок девятого, Мао – это все не более чем мгновение. Новое поколение их уже и не помнит, для него Мао и император династии Мин – одно и то же. Мы вернулись на свой путь истории. Заняли в ней подобающее место.

– Почему ты не хочешь поверить? Почему ты не хочешь что-то изменить?

– Почему…

Генерал помолчал.

– Мой отец работал в партийном комитете… добрался до больших верхов. Однажды к нему пришел журналист и спросил, что он думает о Великой французской революции. Отец ответил: пока ничего не ясно, надо подождать еще лет двести, тогда все исторические последствия окончательно прояснятся.

…

– Ты сильно торопишься. Еще не время.

– А когда придет время? Когда они снова пойдут на нас в набег? Ты не думаешь, что на этот раз целью станет Китай?

– Может, и так, – сказал генерал Сяолинь, – но пока у нас химическая промышленность работает на полную мощность, я спокоен. Думаю, достаточно будет хлора. Он не так опасен, как нервно-паралитические газы.

– Ты и я – смертны. Может, попробовать сделать что-то хорошее, а?

Генерал усмехнулся.

– Русский…

– А что?

– Да ничего. У вас много земли, поэтому вы можете позволить себе быть добрыми. Сколько знаю русских, столько поражаюсь их доброте. Вероятно, вы самые добрые люди на свете по отношению к другим народам.

…

– Если тебя это так интересует, у нас были планы колонизации Средней Азии… некоторые из них мы даже начали претворять в жизнь. Эти планы предусматривали постепенное выселение казахов в степь, киргизов в горы, туркменов в пустыню. Где они вполне могли бы и дальше выяснять, кто настоящий казах, киргиз, туркмен. В городах должно было остаться не более двадцати процентов коренного населения, занятого на низкоквалифицированной работе.

…

– Если тебя интересует, мы собирались дать русским, и тем, кто остался, и тем, кто приехал бы, режим наибольшего благоприятствования. Возможность получить квартиру, возможность стать главным инженером на крупном предприятии.

– Но не директором.

– Верно, эти места мы оставили за собой. Но глупо сравнивать русского, который хочет и может работать, и туркмена, который гордится тем, что он туркмен. Ответь сам на вопрос – кто более полезен для нас на НАШИХ землях.

– Мы тоже гордимся тем, что мы – русские.

– Да, но вы ведете себя глупо, – генерал остановился на краю бетонки, мы отошли уже довольно далеко, – вы считаете этих людей даже не равными самим себе, а выше вас. Большей глупости я в жизни не видал. Ты знаешь нашу формулу по отношению к таким народам. Варвар, который ведет себя как ханец, – ханец, ханец, который ведет себя как варвар, – варвар. Так мы стоим уже пять тысяч лет и продолжаем развиваться. А вы что делаете? Вы поощряете, чтобы мелкие и дикие народы не вливались в ваше сообщество, а оставались сами собой и вели себя так, как вели себя и раньше. Зачем вам это надо? Вы поощряете изучение языков, на которых говорят эти народы. Вы не обращаете внимания на их варварское и дикое поведение и не сопровождаете такие выходки соответствующим наказанием. Вы почему-то считаете свой народ, его язык, его традиции, его наследие менее важным, чем язык и наследие этих дикарей.

– Но мы выжили.

– Пока – да. Но если вы не перестанете совершать ошибки, будет плохо. Не умеете сами – посмотрите на нас.

Я промолчал. А что тут говорить?

– Пошли назад.

Мы повернули назад.

– Что тебя беспокоит в этом плане? – сказал я. – Чем мы рискуем? Да почти ничем. Гарантии? А кто тебе даст гарантии сейчас – хоть какие, ну? Гарантий нет уже давно. Выиграем мы или проиграем – теряем мы немного.

– Я скажу тебе, в чем проблема этого плана, – сказал генерал Сяолинь, – именно что все делается руками этих и есть главная проблема вашего плана. Твой народ построил великую империю. Мой народ построил еще более великую империю. Эти народы – не построили ничего. Им дали свободу, и все, что они смогли построить – это дикарскую территорию, без государства, без дорог, без заводов – только стада овец да селения с домами, в которых китайский крестьянин не поселит свой домашний скот. И ты думаешь, что они построят государство?

– Прогресс есть, – не согласился, – и немалый. Мы работаем меньше двух лет. И какой результат?

– И какой же? – спросил генерал Сяолинь. – Кто-то построил фабрику и начал шить одежду, используя рабский труд? Лучше начали торговать на рынке? Перестань. Они были в составе вашей страны больше ста лет. Вы построили им города, дороги, больницы, заводы. Учили их, лечили… и что? Насколько они изменились внутри себя? Да ничуть.

…

– Не обижайся, – генерал Сяолинь похлопал меня по руке, по плечу не мог, потому что был ниже меня, – ты русский. И ты тоже не можешь измениться. Если бы ты пришел и сказал мне: «Фань, вот я купил пять тысяч тонн хлора, найди мне самолеты, и мы выльем этот хлор на головы дикарей, а землю поделим меж собой», я бы нашел тебе самолеты и был бы в этом деле до конца. Но ты же так не можешь…