Александр Афанасьев - Зона заражения-2

– Нет.

– Вот видишь. Это потому, что ты русский.

– Нет. Потому что Бог есть.

– Странный у вас Бог, – сказал генерал, – а пельмени у тебя тут найдутся?

– Да.

– Тогда я останусь. Дело налажено… предприятия работают и без меня… посмотрю, что у тебя получится.

Перед тем как продолжать дальше… говорить о том, что случилось, хочу… понять сам и попытаться донести до вас, почему это случилось. Такая вот… философия на заданную тему.

Я ведь не лох и никогда лохом не был. Я родился в стране, где лохов вывели за пятилетку, с девяносто первого по девяносто шестой: тогда, будучи лохом, просто физически невозможно было выжить. Я родился не в Америке, где поклянись на Библии – и тебе поверят; я родился в стране, где уже слышали про обещание лечь на рельсы, и с тех пор не верили никому и ничему. Обмани – иначе обманут тебя, укради – иначе украдут у тебя. Убей – пока не убили тебя.

И все-таки меня развели как лоха.

Почему? Наверное, потому, что я много лет прожил в Англии, в британском обществе, в идиотской стране с хобби, двумя кранами, рыцарской честью и репутацией и всем прочим, где джентльмену принято верить на слово.

Или я действительно поверил в то, что Ильяс Намангани, человек, принявший радикальный ислам, будучи сержантом внутренних войск, и расстрелявший группу своих сослуживцев на задании, может, я поверил, что этот человек действительно хочет добра для истерзанной земли Мавераннахра, для всех этих нищих, голодных и отчаявшихся людей? Может, я поверил, что он действительно что-то понял и начал хоть немного видеть и критически оценивать то, что происходит вокруг? Видеть гаремы из маленьких мальчиков, торговлю людьми, как скотом на базаре, продажу детей в рабство, чтобы поднять остальных, все безумие сбора и распределения закята. Подумал, что он увидел «политический ислам», и ужаснулся, и понял, что надо что-то менять, что так, как есть сейчас, быть не должно.

Может, я поверил, что он, приняв должность валия, действительно стал любить этих несчастных людей, родившихся в зоне социальной, экономической, радиационной, политической катастрофы?

Или я просто лох по жизни, и на этом точка.

А Ильяс лохом не был.

Он прекрасно понял, как я буду действовать дальше. Воспитанный в западной школе лидерства, я поеду на место, в Садыкала, чтобы встретиться там с алимом – его звали мулло Абдулло, – посмотреть, что и как, и оценить, стоит ли оно того. Он знал, что я туда поеду…

Знал.

В аэропорту нас встречали. Конвой в основном состоял из «Мерседесов», но машины были старые, нулевых годов, были даже из девяностых. Когда опустился трап, я вышел… солнце жарило немилосердно – и ко мне подскочили двое, переводчик и бача с зонтом.

Я показал охране – все нормально.

– Да будет милостив к вам Аллах, эфенди, – сказал переводчик, – да направит он вас на путь истинный, и да приведет он в порядок дела ваши. Уважаемый мулло любезно приглашает вас в свою машину…

Скорее всего, в поправке дел нуждался сам мулло Абдулло, но я согласно кивнул.

– Прошу.

Меня провели к «Майбаху»… первая модель, не знаю, как тут он взялся. Доводчик плавно прикрыл дверь.

– Салам алейкум.

– Ва алейкум, дорогой мой, ва алейкум.

Я улыбнулся.

– У вас неверная информация, уважаемый мулло, я принял ислам и уверовал в Аллаха…

По шариату неверных приветствовали только двумя словами – ва алейкум. И тебе.

– О, прошу прощения. Ва алейкум ас салам.

Мулло Абдулло был этаким живчиком, лет пятидесяти с чем-то, с розовой кожей на щеках… типичный местный бай. Если верить досье – хитер, исключительно жесток, коварен. Предпочитает сажать врагов на кол. В городе свирепствует мутава, духовная полиция, хватают всех по одному доносу – все с его ведома и одобрения. Педофил, в гареме не менее ста подростков и совсем детей. Скупает детей на рынках.

Но… в разведке отбросов нет.

Машина плавно тронулась, за ней последовали остальные машины конвоя.

– Откуда такая машина? – спросил я. – Давно не ездил на «Майбахе».

– О, местный раис на ней ездил, потом движок сломался. Мы движок от сто сорокового поставили [173] Первый «Майбах» действительно был сделан на агрегатах «Мерседеса» серии W140. – заработал.

Мулло радовался как ребенок.

– Амир Ильяс передает вам рахмат.

– О, и ему передайте рахмат и благословение Аллаха. Мы молимся за него, он – праведник.

Мулло был похож на праведника, как я на балерину. Понять не могу – что общего между аскетом Ильясом и этим… бачабозом. Что-что, а Ильяс никогда бачабозом не был.

– Как здоровье Ильяса?

– К сожалению, плохо. Но все в руках Аллаха.

Мулло поцокал языком.

– Я-лла. Ему надо приехать сюда, принять радоновую ванну. Очень полезная вещь…

– Да у вас тут кругом… радоновые ванны, – невесело усмехнулся я.

– Вах… что за глупости, у нас тут огурец – помидор такой…

Решительно не понимаю…

В машине было жарко, кондиционер почему-то не работал, и я сделал последнюю и самую большую глупость, какую делал в тот день. В «Майбахе» между сиденьями существует автомобильный холодильник, я открыл его, достал бутылку воды и глотнул. Последнее, что уловил, – хищный и жадный взгляд мулло Абдулло.

Но было уже поздно…

– Движение по дороге. Одна… две… три… три машины.

Закутанный в пату [174] Афганское шерстяное одеяло, носится как бы накинутым на плечи. Используется афганцами в самых разных ситуациях. человек, сидящий на берегу полуразрушенной набережной Душанбинки, щелкнул по уху, в котором был беспроводной наушник.

– Боссмен всем красным, начинаем, повторяю – начинаем…

Он был похож на крестьянина-издольщика, работающего на бая, но имеющего приличный кусок земли, удачливого. Почему удачливого? Может, повезло, жена рожала одних мальчиков. Может, сын в банде влиятельного полевого командира – таких семей землевладельцы боятся, много с них не дерут, а сын еще и рабов пригонит. Бесплатно. Из обычного облика такого крестьянина выбивались только хорошие армейские ботинки, но это так же можно было объяснить подарком сына.

– Красный три, машины движутся.

– Понял, общая готовность. Не стрелять без команды.

– Красный три, машины останавливаются. Что-то заметили.

– Боссмен, не стрелять, не стрелять…

Машины остановились. Это были китайские «Форды», типичные для местных банд и джамаатов, побитые, запыленные, достаточно простые, чтобы взять на борт семь человек с вещами и оружием, с достаточно неприхотливыми моторами, чтобы выдерживать местный самопальный бензин – при этом достаточно качественные: хоть китайские, но все же «Форды». Там во главе американские инженеры, можно купить еще дешевле один из бесчисленных автохтонных китайских джипов с названием типа «Летающий Леопард» – но это себе дороже. У китайцев есть такое понятие «допустимый уровень брака» – в таком сложном механизме, как автомобиль, состоящем из тысячи деталей, это означает, что какая-то деталь обязательно будет бракованной, хотя бы по закону математической вероятности. А это значит, что бракованным будет и весь автомобиль… может, в Китае или России это и некритично, можно починить, а вот на территории Халифата…