Ринат Таштабанов - Обратный отсчет

Сергей, отталкиваясь ногами от снежного наста, отползает назад. Сердце готово выскочить из груди, мозг отказывается работать, накатывает панический, парализующий страх, однако руки работают сами собой. Перезарядка. Шатун ревет, вытянув морду, и тогда мальчишка садится, перекатывается на колени, всовывает дуло «мосинки» в медвежью пасть и нажимает спуск. Выстрел! От отдачи Сергей валится на спину и уже в падении видит, что у медведя подламываются лапы, и людоед утыкается мордой в снег.

Звенящая тишина. Пацан с шумом выдыхает. Его начинает «колбасить». Из-за сильного озноба Сергей не может вымолвить ни слова. Он поворачивает голову и смотрит на Эльзу. Даже сквозь линзы противогаза он видит ее расширенные от ужаса глаза.

– Ты… его сделал… – шепчет женщина. Со стороны видно, что ее тоже бьет частая дрожь.

Сергей хочет что-то ответить, но язык словно прирастает к нёбу.

– Идем, боец, – Эльза протягивает руку и помогает пацану встать, – покажешь, где твое Убежище.

Сухов на негнущихся ногах, опираясь на плечо женщины, делает несколько шагов и останавливается возле Марата.

– Он мертв?

– Сейчас проверю.

Эльза склоняется над Монголом. Ощупывает его сквозь ОЗК.

– Рука сломана, нога тоже… Может, ребра еще. Без сознания, но вроде дышит.

– Тогда забираем его с собой, – решительно заявляет Сергей. – Как потащим?

– Руками, – Эльза ухмыляется. – Я сейчас скрутку сделаю, зафиксирую, и потащим.

– Хорошо, – кивает пацан, собирая оружие. – Помочь чем?

– Нет, – качает головой Эльза. – Ты уже сделал свое дело, лучше силы копи, чтобы дотащить его.

Сергей молча наблюдает, как ловко женщина управляется с раненым.

– Двинули, – командует Эльза пять минут спустя.

Оба впрягаются в повязь, связанную из двух лямок, от автомата и от ружья, и тащат Марата за собой. Они идут вперед, с каждым шагом приближаясь к Убежищу. Вскоре фигурки, медленно бредущие вдоль улицы, исчезают в снежном вихре…

Три дня спустя. Убежище

– Игорь Владимирович! – слышится стук и голос из-за двери отсека.

– Кого там еще принесло? – раздается в ответ.

Дверь чуть приоткрывается. В образовавшуюся щель заглядывает помятое лицо мужика лет сорока.

– Игорь Владимирович! Как вы и приказывали, я Сухова привел.

На мужика смотрят злые, усталые глаза невыспавшегося человека.

– Привел, говоришь, – Батя задумывается. – Тогда заводи!

– Сухов! – слышится за дверью. – Пошел!

Слышится шум, затем шаги, дверь распахивается и на пороге отсека застывает Сергей. Пацан, щурясь заплывшими от кровоподтеков глазами, исподлобья смотрит на Колесникова.

– Чего стоишь? Проходи, давай!

Пацан неуверенно заходит внутрь отсека, растирая рукой распухшее запястье, на котором виднеются следы от наручников.

– Садись, разговаривать будем, – Батя смотрит на Сухова. – И разговаривать серьезно, готов?

Сергей кивает и присаживается на стул возле металлического стола.

Колесников пристально смотрит на мальчишку. Под этим немигающим взглядом Сухову становится неуютно, словно его просвечивают насквозь, выворачивая мозг наизнанку.

– Ну, пацан, я подумал над тем, что ты нам рассказал, – начинает Колесников. – Ребята, конечно, малость перестарались на допросе, – он ухмыляется, глядя на разбитое лицо мальчишки. – Но по-другому было нельзя. Нет времени в прятки играть.

– Вы проверили, что я рассказал? – еле ворочая языком, спрашивает Сергей.

– А ты шаришь, пацан, – мужик облокачивается на стол. – Как думаешь, говорил бы я с тобой сейчас, если бы ты нас обманул, а? Если бы ты соврал, то уже лежал бы на поверхности с простреленной головой! Понимаешь, к чему я веду?

Сергей смотрит Колесникову в глаза.

– Да, – шепотом отвечает он.

Колесников, смерив пацана тяжелым взглядом, продолжает:

– Я послал отряд в ту квартиру, что ты указал. Они нашли «Вепрь», магазины к нему, пистолет, патроны и так, по мелочи, разную ерунду типа еды. И знаешь, – Колесников обхватывает тяжелой рукой гладкий затылок пацана так, что у Сергея хрустят позвонки, – мне кажется, даже если остальные поверили в ту чушь, что ты рассказал, я думаю, ты все же врешь. Там-сям, я еще не разобрался точно, где.

Батя видит, как при этих словах Сергей напрягается.

– Страшно, да? – ухмыляется мужик. – Хочется жить, особенно после того, через что ты прошел?

– Да, – тихо соглашается Сергей.

– Громче! – орет мужик, стискивая пальцы на шее пацана, так что у Сухова темнеет в глазах.

– Да, я хочу жить! – кричит Сергей.

– Хорошо, – Колесников ослабляет хватку. – Тебе опять повезло, сопляк. У меня нет времени сидеть и ломать голову над твоими придумками. Время покажет, что было, а чего не было и как ты смог остаться в живых после того боя, – мужик задумывается и его точно прорывает: – Снайпер сдох – это хорошо. Ты привел эту бабу, немку, как ее там – Эльзу. Она, конечно, какая-то мутная, с головой явно проблемы, но отличный врач. Опять хорошо. Я за последний месяц потерял много бойцов, и вот это плохо. Очень плохо. И знаешь почему? – мужик смотрит пацану в глаза. – Их некем заменить! Виктор, Миха, Борода, остальные… Каждый боец, который сможет отмахать в ОЗК десять километров по поверхности и не побежит при виде медведя, сейчас на вес золота. Знаешь, сколько в Убежище сейчас человек?

– Нет, – отвечает Сухов.

– Около двух тысяч человек! – кричит Батя, брызжа слюной. – Большинство – бабы, дети и нытики, которые симулируют расстройство желудка или простуду, чтобы получить пайку побольше. Стадо баранов, которые визжат каждый день, как им хреново здесь живется! Знаешь, что я сделал? Когда ты возвращался и шел по территории больницы, ты ничего необычного не заметил?

– Заметил, – кивает Сухов. – В корпусах окна заколочены, люди чего-то суетятся.

– И правильно суетятся – им там жить, – Колесников ухмыляется, видя удивленное лицо Сергея. – Фон понизился. В Убежище нет места для всех. Теперь все убогие, старики и безнадежные больные переселяются туда. А кто возникать будет или отлынивать от работы, тоже переселится в этот лепрозорий.

Мужик замолкает, грохает кулаком по столу так, что Сергей вздрагивает.

– Я решил, что здесь, в Убежище, останутся только нужные, сильные и относительно здоровые. Если раньше считалось, что рай в небесах, то теперь все наоборот! Царство небесное под землей! Кто наберет большую дозу, отправляется наверх. Отказался разгребать дерьмо, качать воду, чистить снег? Наверх! Кто-то приблудился к нам, но ни хрена не умеет делать кроме как языком чесать – отправим наверх. Если у бабы родится неполноценный урод – тоже наверх. Лишние рты, обуза нам не нужна. Кто будет возникать – самолично расстреляю. Только так мы выживем, ты понял, пацан?!