Анатолий Гончар - Ангелы апокалипсиса

Господа-товарищи патриоты, прочитала. Понимаю вас: вам стыдно, больно и горько, но разве вы ничего не можете сделать? Берите свои сбережения, двустволки и вперёд добровольцами защищать Новороссию. Собственно, двустволки можете не брать, дадут вам какой-никакой автомат.

Или вы не можете? Неумелы, слабы, больны, стары? Неумелы – научат. Слабы – нажимать курок силы достанет. Больны – очень больны? Если да, то тем более надо ехать – терять нечего. Стары – до фронта сил доехать хватит, а биться станете отчаяннее всех – так и так скоро помирать. И возьмите с собой своих детей – внуков. Вам же так стыдно, что другие не едут умирать.

И напоследок: господа, прежде чем обвинять кого-то в нежелании влезать в конфликт, спросите самих себя: готовы ли вы умереть не когда-то в неизвестном будущем, а прямо сейчас? Или вам гораздо спокойнее знать, что свои все дома? А чтобы не мучила совесть, можно повосхищаться подвигами чужих погибших мальчиков и мужчин, принести на праздник цветы к памятнику, фальшиво посочувствовать вдовам и матерям погибших.

Господа, сегодня ещё существует возможность закончить начавшееся на Украине противостояние относительно небольшим числом жертв. Нельзя вводить наши войска, пока не исчерпаны все политические и экономические средства остановить эту войну! Ведь ввод Российских войск приведёт к новым жертвам.

Тогда весной четырнадцатого года войну действительно можно было остановить. Ещё имелась возможность решить все мирным путём, но в Киеве этого не захотели.

В этот же вечер медики начали проводить тщательный осмотр на предмет наличия у бойцов «опознавательных примет» и составлять соответствующие медицинские карты. Стало понятно – готовилось что-то серьёзное.

В двадцатых числах сентября президент России объявил о вводе на территорию Луганской и Донецкой областей Российского миротворческого контингента.

К концу сентября объединённая группировка войск пересекла границу непризнанных республик. Руководство России не стало применять всю мощь своих Вооруженных сил, направив на помощь Новороссии только две вновь созданные бронетанковые бригады, костяк которых составляли набранные по всей стране добровольцы из числа бывших военных специалистов.

В состав одного из танковых батальонов для усиления были включены две группы спецназа из роты майора Кречетова. Батальон с ходу атаковал противника близ небольшой деревни, сломил его сопротивление и вышел к небольшой рощице. Отступающих было приказано не преследовать, следовало окопаться и ждать развития событий на других участках фронта. Танки расползлись в разные стороны, двигатели замолчали, и на некоторое время в округе воцарилась относительная тишина.

Но не прошло и получаса, как со стороны украинских позиций показался военный «уазик». Он мчался на полной скорости, почти не разбирая дороги, сигналя и мигая фарами.

Получив сообщение от наблюдателей, комбат танкистов достал бинокль.

– И что за нафик? – спросил он не столько пришедших к нему на чаёк спецов, сколько самого себя.

– Перебежчик? – подкинул идею Ефимов, и комбат неуверенно кивнул.

– Возможно.

Машина приближалась. На её пути встало выставленное танкистами охранение. Водитель резко тормознул, автомобиль слегка повело в сторону. Подняв клубы пыли, он остановился. Со скрипом открылась, точнее, откинулась дверца. Из-за руля выскочил на землю высокий худой украинский военный в звании полковника. На поясе у него висела пистолетная кобура.

– Где командир? – Он словно не замечал наставленных на него стволов.

Не ожидавшие подобного солдаты замешкались, соображая как лучше поступить. Но полковник не стал дожидаться ответа.

– Хлопцы, уезжайте отсюда! Уезжайте! – громко прокричал он. – Сейчас сюда будет бить артиллерия! – Он взглянул на часы. – Через пятнадцать минут. Уезжайте!

– Блефует? – Комбат-танкист повернулся к разведчикам. – Ошибся, считал, что тут свои, а теперь пытается избежать плена?

– Непохоже, – возразил Ефимов. – Он знал кто здесь: чёрт-те откуда фарами семафорил, боялся, что не станем разбираться и накроем.

Полковник тем временем полез обратно в «уазик».

– Может, задержать?

– Не надо, – покачал головой Ефимов, пристально всматриваясь в украинского офицера, в образе которого что-то показалось ему смутно знакомым.

– Думаешь, не соврал?

– Думаю, нет.

– Тогда чего мы медлим?

– Он сказал – через пятнадцать минут… – флегматично пожал плечами Ефимов.

– Блин, пока заведёмся. Пока… мои вон кашу заварили. Вот невезуха! Всем – сворачиваемся! – зажав у горла тангенту ларингофона, скомандовал комбат. – И чтобы духу никого через пять минут тут не было! Кто опоздает – пусть пеняет на себя! – И, обратившись к спецам: – Парни, вы тоже собирайтесь!

– Успеем… – за всех отозвался Масляков и непроизвольно взглянул на часы.

Они едва успели отъехать, когда рощицу, в которой только что находился батальон, накрыло «Градом». В считаные минуты всё выкосило. Многие деревья оказались выкорчеваны с корнем. Те, что остались стоять, превратились в изломанные, торчащие из земли обугленные палки.

– Пакета четыре, может больше! – со знанием дела сообщил один из танкистов. Оспаривать его мнение никто не стал. Ефимов задумчиво взирал на дымящееся пространство. Он вспомнил, откуда знает этого полковника.

Две тысячи четырнадцатый год, Крым.

…навстречу подполковнику Хладову и сопровождавшему его Ефимову из дверей КПП вышел высокий подтянутый мужчина лет сорока, с полковничьими погонами на широких плечах.

– Здравствуйте. – Хладов стянул с лица маску, Ефимов сделал то же самое.

– Здравствуйте, – в свою очередь, поздоровался украинский полковник и в отличие от приехавших представился: – Командир части полковник Гриценко.

«Точно Гриценко! – чуть не вскрикнул Ефимов. – Но он же собирался остаться в Крыму?! Как же он оказался здесь? И на той стороне? Почему? Работает на нас?»

В свете случившегося эта версия казалась более чем справедливой, но необязательно верной. Поступку полковника существовало и другое объяснение: многие до сих пор не желали воевать, а если и брали в руки оружие, то стремились всеми силами уменьшить число жертв.

«И все же, всё же – почему?» – вновь и вновь спрашивал себя Ефимов, но вопрос этот пока оставался без ответа.

– Есть смысл откатиться дальше? – Масляков, сидевший на башне, повернулся лицом к своему заместителю.

Сергей взглянул ещё раз на дымящуюся рощу. Те два с небольшим километра, что отделяли их от места, куда только что отработал «Град», были всего лишь небольшой корректировкой. Вот только собирался ли кто ею заниматься? И имело ли это смысл? Уничтожить танк могло бы только прямое попадание, а вероятность его при той рассредоточенности, что теперь имел танковый батальон, была исключительно мала.