Стас Тихонов - Угроза внутри

– Ты все это время был здесь?

– Да, – бесцветный голос был так мало похож на Индрин обычный, что Ким переспросил:

– Индра?

– Да, я все это время был здесь, – чуть громче повторил Индра. – Когда все побежали, я остался в транспорте.

– Почему? – тупо спросил Ким.

– А почему вы бежали? – вопросом на вопрос ответил тот.

У Кима перед глазами все плыло. В неверном свете аварийного освещения четыре человека в салоне казались расплывчатыми, смутными, ненастоящими. Пятеро, их осталось только пятеро…

– Почему… ты не помог?

– Я был заперт.

Ким почувствовал, что через секунду упадет; кое-как прошел мимо Киры, мимо Индры, упал в первое же кресло и уставился прямо перед собой. Через несколько минут картинка размылась, потускнела и пошла волнами; и Ким не сразу понял, что это не очередной подвох этой больной реальности, а просто слезы, которые просятся наружу, – а почему-то не могут.

Он просидел так какое-то время, и его не трогали. Собственно говоря, остальные тоже молча попадали в кресла, кто где, и застыли. Спустя какое-то время зашевелилась Кира, она с чем-то возилась сзади, потом долго чем-то шуршала. Дочь присоединилась к ней.

– Ким, встань. Встань, пожалуйста.

Он послушался, и обе женщины внимательно осматривали его, осторожно отводя в сторону обрывки одежды. Его попросили повернуться, потом ненадолго оставили в покое, потом снова трогали, ощупывали, чем-то намазывая.

– Вот только это плечо… что бы с ним придумать, детка, а?

– Плечу уже двое суток, сильно лучше ему не сделать.

Потом Кира рассказывала Индре, что случилось с ними снаружи. Ким закрыл глаза и оглох бы, если бы мог. Рут сидела в соседнем с ним кресле, и было слышно, как она мелко и часто что-то глотает. Затем фляжка оказалась у него в руках, и он тоже пил – сперва машинально, а потом со все нарастающей жадностью.

– Возьми, поешь, – он отрицательно мотнул головой, но Рут упрямилась, подносила что-то к самому его рту: – Давай-давай. Надо, так и загнуться недолго.

Он прожевал и проглотил что-то, вкуса чего не заметил. Нахмурив брови, Рут протянула ему еще что-то, маленькое и блестящее:

– Держи. Карман твой насквозь пропорола.

Ким увидел, что Индра смотрит на него; он взял у Рут заколку Лиз и прикрепил на воротник куртки.

Впереди негромко заговорил Влас:

– До рассвета часа два. Что будем делать потом?

– Уезжать отсюда, – ответила Рут. – Что еще мы можем сделать?

– Если честно… боюсь, мы и этого не можем. Система, похоже, вышла из строя.

– Молодой человек, – впервые голос Конструктора зазвучал немного неприятно. – Я почему-то представляла себе дело так, что вы – техник второй ступени и специализируетесь конкретно на транспортных средствах. Неужели я была неправа?

– Да, но…

– Что «но»? – опять Рут. – Не работает – значит, надо починить.

Влас вздохнул:

– Я постараюсь, но это будет не быстро.

– Знаешь, что на самом деле не быстро? – Это впервые заговорил Индра. – Без подсказок отгадывать цифровой код из сотни тысяч комбинаций. Например, на дверном замке.

– Но ты отгадал? – полуутвердительно произнес Влас.

– Я отгадал. Правда, я и подсказку нашел, но до того пришлось повозиться.

– Давайте солнца подождем, – с какой-то тоскливой ноткой проговорила Рут и вдруг совсем по-детски зевнула.

Киму было все равно. Он закрыл глаза, но не уснул: на внутренней стороне век отпечатались такие сюжеты, которые, наверное, больше никогда не дадут ему спать. Оставалось только сидеть в полудреме-полуоцепенении, пока не зашевелятся остальные и не надо будет опять что-то делать.

Влас уныло тыкал по приборной панели, потом начал хлопать себя по карманам и хлопал долго, а потом тяжело вздохнул:

– Эх, не везет так не везет. Еще и орешек где-то посеял…

Кира копалась сзади, Ким услышал ее бормотание: «Что это тут у нас? Лепешечка, очень удачно. Бедная, кто ж по тебе потоптался…» Рут пробралась мимо него к двери и уже положила ладонь на ручку, но остановилась, нерешительно обернулась, поискала что-то глазами.

– Выйдешь? – Вид у нее был непривычно смирный. Одежда девушки, перепачканная сверху донизу и разодранная в нескольких местах, была пропитана кровью. Не дождавшись реакции, Рут добавила: – Пойдем вдвоем, ладно?

Ким с вялым удивлением заметил на ее лице тень страха и заставил себя выговорить:

– Они наверняка уже ушли. А нет – просто захлопнем дверь снова.

Рут опустила глаза, слегка мотнув головой, и Ким понял: не зверей она боится увидеть. Он встал, глубоко вдохнул и вышел первым.

Сегодня солнца не было. Была невероятно густая матово-серая дымка, как будто в окрестностях всю ночь жгли полипласт. Казалось, вытяни руку – и не разглядишь кончиков пальцев. Сделав над собой усилие, Ким сошел со ступеньки и побрел сквозь это влажное супообразное варево, внимательно глядя под ноги. Он ходил так довольно долго, но на земле не осталось даже волчьих тел. Валялась пара фонариков, чей-то нож – и больше ничего.

Туман заглушал все, и, только вернувшись к самым дверям транспорта, Ким услышал, как трое у входа спорят на повышенных тонах.

– Я не третья ступень, черт возьми, моя работа – амортизаторы! – раздавался сердитый голос Власа. – А они тут уж никак не при делах. Электроника упала подчистую!

– Какое нам дело до твоей ступени? – Это говорил Индра, который без обычного изящества опирался о дверь, – Кому этим заниматься, как не тебе?

– Да я только время зря потрачу, говорю же! – втолковывал Влас.

Ким остановился у него за плечом.

– У нас еды почти нет, – добавила Рут, – И вода на исходе.

– Так я и говорю: нельзя нам здесь и дальше торчать. Надо идти пешком, и немедленно.

– И куда мы пойдем? – повысил голос Индра. – Навигации нет. Ты видел, что снаружи?!

– А ты? – Это не был голос Кима, а какой-то совсем чужой, – Вчера ночью, что было снаружи, хорошо видел?

У Индры от лица отхлынула кровь, хотя он и так был уже бледный как мертвец.

– Я двенадцать часов просидел в запертой машине, – с нажимом проговорил он, – И из них одиннадцать с половиной разгадывал код. Как, по-твоему, легко перебрать сто тысяч комбинаций?

– Ах ты, бедный, – отозвался Ким. Вот теперь он наконец что-то почувствовал: в груди зажегся маленький холодный огонек, и это было приятно. – Ты так натерпелся. Сидел в машине. А нас, каждого, хоть купай в регенераторе, и знаешь почему? Эта вот девчонка с одним ножом драться полезла. Но тебе – тебе, конечно, было очень трудно!

Кажется, Ино слегка покачнулся, а Влас, почувствовав поддержку, вывел:

– Ну вот, глас народа, – и прибавил более мягким голосом: – Не, приятель, серьезно: в транспорте ныкаться – конечно, целее будешь, да только…