Александр Афанасьев - Час негодяев

…

– Я бы не в потолок стреляла.

– Спасибо, Кать. Про твое отношение к монголокацапам я дуже розумию…

– Итак, всем внимание…

Митич появился на небольшой кафедре в брифинг-рум, справа от него был американский флаг, а слева – портрет действующего президента США. Он уже был не в деловом костюме, а в униформе, которую используют полевые агенты ФБР, не являющиеся бойцами HRT [55] Группа по освобождению заложников ФБР, сформирована в 1984 году к Олимпийским играм в Лос-Анджелесе, проходила обучение в 22 САС. Отсюда у агентов этой группы длительное время был на вооружении пистолет «Браунинг Хай Пауэр». Это единственное подразделение правоохранительных органов США, вооруженное этим типом пистолета. , но при этом производящие аресты или участвующие в полевых операциях. То есть куртка и брюки от 5–11 [56] Известная фирма по производству тактического снаряжения в США, но очень дорогая. , кепка и тяжелые тактические ботинки. На куртке сзади есть специальный клапан на липучке, отдергиваешь его вниз, и под ним большая надпись FBI.

– У нас есть подозреваемый снайпер, есть его имя и есть место, где он обитает. Экран, пожалуйста…

На экране появилось изображение из проектора.

– Прохоренко Вячеслав, уроженец города Киева. Украинец, девяносто пятого года рождения, доброволец. Сведений о родителях нет. Участвовал в Майдане в две тысячи четырнадцатом, возможно, принимал участие в массовых актах насилия. Записался добровольцем в так называемый Правый сектор, проявил себя как стрелок намного выше среднего уровня, оборонял Донецкий аэропорт, был в плену, направлен на курсы… повышения квалификации. Прошел шестинедельный курс подготовки в кэмп-Альфа, результат намного выше среднего. Принимал участие в боевых действиях на Востоке Украины, возможно, в военных преступлениях против мирного населения…

Монстры…

Чертовы монстры…

Сержант морской пехоты США в отставке и действующий агент ФБР Козак думал о монстрах. О тех монстрах, которых они создают своими собственными руками. Как этот парень стал тем, кем он стал? Кого они учили в базовом лагере «Альфа» по программе ЦРУ? Тех, кто будет участвовать в гражданской войне, убивая своих же соотечественников?

А теперь они будут говорить, что он террорист. Сколько террористов подготовили Соединенные Штаты Америки?

– …имейте в виду, перед нами опытный и опасный террорист, прошедший боевые действия и, скорее всего, имеющий винтовку пятидесятого калибра. Четкое взаимодействие и доскональное выполнение плана – залог к тому, что при задержании никто не пострадает…

Черт!

Козак встал.

– Ты куда?

– Где здесь туалет?

В туалете Козак достал телефон. Телефон был левым, нигде не засвеченным и до этого не использовавшимся.

Имеет ли он право сделать то, что он собирается сделать?

Предает ли он? Или, наоборот, спасает?

Захват снайпера, готового на всё, – без крови никак не обойдется. Но если он… тогда еще будет шанс что-то решить.

Кровь не нужна никому.

Он вспомнил номер и стал его набирать. В ответ гудки, одни гудки. Чего и следовало ожидать, такие люди, как русский, понимают, что к чему, и долго один и тот же номер не держат. Но, может быть, эсэмэс до него дойдет.

В любом случае другого шанса не будет…

Козак вызвал виртуальную клавиатуру и начал натыкивать сообщение – текстить, если по-простому…

Дрянь дело…

Это я понял сразу, как только мы припарковались. Дрянь дело… совсем дрянь.

Почему дрянь?

А потому что вон – черт стоит, е…м щелкает. Типа я не такая, я жду трамвая. И, думаю, не один он тут такой…

И беспилотник имеется. Точнее, камкоптер, наверняка. Это не беспилотник, но для координации операции захвата сойдет. А захватывать тут… ежу понятно, кого тут будут захватывать…

Так вот, значит…

Я сполз вниз, чтобы меня по максимуму не было видно снаружи.

– Кать, тормози.

Она посмотрела на меня и разом все поняла.

– Один справа. Синяя кепка. Типа музыку слушает. Может, еще есть, не вижу…

– Поняла, – хрипловатым голосом сказала она.

Я достал «ПБ».

– Разворачивайся. Собьешь его, только не сильно. Расколем, потом ты идешь в дом, я прикрываю. Дома есть оружие?

– Да, автомат.

– Хорошо. Не задерживайтесь, сразу вниз. Бронежилеты есть?

– Только один.

– Хорошо. Начали…

Я ослабил дверь. Катерина развернула машину.

В последний момент подбавила газу… тупой удар!

Есть!

Я вывалился, перекатился. Целей нет! Только лежит сбитый человек в синей кепке. Катерина выскочила из-за руля, чтобы открыть дверь, – ошибка! Водитель должен всегда оставаться за рулем. Но это уже неважно.

Я забросил сбитого человека в машину.

– Давай, в соседний…

Сбитый был точно соглядатаем. У него я нашел телефон, рацию, пистолет «Хорхе» и карточку-пропуск. Чтобы козел пришел в себя, я постучал пистолетом по сломанной ноге и тут же сунул глушитель в лицо.

– Будешь молчать – умрешь. Вякнешь что-то типа «Слава Украине!» – умрешь. Будешь врать – еще и руки переломаю.

…

– Сколько вас?

– Восемь… Восемь…

О как. И даже по-русски. А то говорили – мы собачью мову не розумием! Если по сломанной ноге постучать, сразу розуменье приходит.

– Чо так мало? Зачем вы здесь?

– Нам приказали… нам не говорят.

– Картинка есть?

– Чего?

Соглядатай был серым от боли и страха, но мне его было не жаль.

– Фотографии, урод. Тех, кого ты пасешь, козлина!

– А… в сотике.

– В сотике?

– Ага. В сотике.

Я ткнул допрашиваемого в рожу стволом, чтобы лишнего не думалось, после чего посмотрел его сотик. Фотографии были на месте, и моего сына, и Катерины. Более того, я узнал и место, где они были сделаны. Без ведома объектов, так сказать.

– Глянь, – я перебросил сотик Катерине. – Ну, чего, ското…на? Командир твой кто?

– Не командир…

– Не командир? А кто?

– Мы не военные. У нас частная охранная служэба.

– Частная?

– Да…

– Как называется?

– БОГ…

– Бог?

– Большими буквами. Они тут главные.

Я пихнул соглядатая стволом глушака.

– Главный я здесь. Мне твой Бог – растереть и насрать. Кто тебе задачу ставил, как его зовут?

– Миронов…

– Миронов?

– Мирон. Он мент бывший.

– И что сказал?

– Надо… проследить.

– И всё?

– Всё. Снимаемся по команде.

– По команде? Какой команде?

– Не знаю…