Вячеслав Шалыгин - Власть бездны

– Так точно, – Сталин спрятал усмешку.

Коваленко тут же забыл о Веретенникове, и это его вполне устроило. Сталин двинулся в сторону блокпоста, но, как только капитан исчез из вида, Иосиф резко сменил направление и побрел к плотине. От блокпоста до неё оказалось с полкилометра под горку.

По мере того, как плотина становилась ближе, Сталин начинал всё лучше понимать, куда попал и что на самом деле происходит. А когда он выбрался на плотину и отыскал сержанта Чесноченко, всё прояснилось окончательно.

Судьба забросила Веретенникова в городок Энфилд, который оказался по-военному четко спланированным поселением, где проживали «работники аэропорта и люди необходимых смежных специальностей и видов занятий». Так выразился Чеснок. Располагался городишко к северу от терминала, примерно в километре, и был фактически нанизан на Мемориал-хайвей, главную дорогу полуострова, ведущую в Труро. Местечко для городка выбрали неплохое, имелся только один изъян. Как раз там, где шампур хайвея выходил из тела Энфилда, береговая линия подбиралась почти к дорожной насыпи. Мало того, что прибой подмывал основу шоссе, так ещё и твари периодически выползали прямо на асфальт.

Поначалу эту проблему пытались решать с помощью заграждений у кромки прибоя и блокпоста. Две старые, но надежные спаренные зенитные установки ЗУ-23, несколько пулеметов, огнеметов и автоматические гранатометы АГС-30 довольно долгое время справлялись с охранной функцией, но на смену ползающим и бегающим на четырех костях земноводным тварям пришли прямоходящие, и ситуация осложнилась.

С новым видом атлантов не получалось справиться одним только заградительным огнем и напалмом. Мало того, что эти гады успешно находили обходные пути, они ещё и учились пользоваться трофейным оружием. И не только стрелковым.

После того, как блокпост был атакован гранатами прямо из воды, штаб местного гарнизона решил, что рубеж следующей возможной атаки тварей следует отодвинуть мористее. Сказано – сделано. С континента, из Сент-Джона, перебросили десяток бульдозеров, и через месяц перед самым слабым местом в линии обороны Энфилда возникла серьёзная дамба. Теперь, чтобы перекрыть или повредить дорогу на Труро, атлантам, как минимум, требовались минометы и средства их морской доставки.

Теоретически атланты могли установить минометы на горбы каким-нибудь огромным чудовищам, но это звучало, как чистой воды фантазия.

Во-первых, созданные атлантами из местного генетического материала левиафаны плохо поддавались дрессировке.

Во-вторых, все крупные цели отслеживались береговой охраной и уничтожались ещё в открытом море. Для этого в Труро базировалась морская авиация, а в Гранд-Лейке стояли ракетные дивизионы. Сколько и чего – сведения плавали, но факт оставался фактом. При необходимости береговые площади или акватория обрабатывались «смерчами» и «ураганами», а если требовалось забраться подальше в море, на цели заходили штурмовые вертушки или даже бомбардировщики.

Короче говоря, каким бы ущербным ни казался пятак аэропорта Галифакс-РЛС, оборонялся он качественно.

Почему же падали самолеты?

Тоже по нескольким причинам. Во-первых, не все цели удавалось отследить. Атланты иногда подводили к самому берегу своих особо грозных монстров, способных генерировать низкочастотные импульсы или раскачивать атмосферу так, что с чистого неба сыпался град. Что уж говорить о самолетах. Обычно от этих диверсионных просачиваний спасали минные заграждения, но проколы всё равно случались.

И глубинные бомбы или напалм не всегда помогали. И ракеты, снаряды и отравляющие вещества зачастую оказывались напрасной тратой денег. Это тебе сразу и во‑вторых, и в-третьих.

Потому и падали самолеты при заходе на посадку. Но ведь падали не все подряд, а только один из десятка или даже из двух десятков.

– Так себе утешение, – выслушав вводную лекцию от Чеснока, заметил Сталин. – Тщательнее надо за поляной следить.

– Это что за посторонние на объекте учат нас жить? – пробасил некто над ухом у Сталина.

– Не обращайте внимания, товарищ майор! – Заметив начальство, Чеснок подобрался. – В шоке человек. С неба упал, да сразу в бульон с креветками. Хорошо, что напротив Черных камней, в пресную воду плюхнулся.

– А-а, понятно, – майор смерил Сталина внимательным взглядом.

Веретенников сделал то же и внутренне похолодел. Он знал этого майора! Три года назад тот был ещё старлеем, да и знакомы были шапочно, но при желании майор… Баев, кажется, запросто мог опознать в потрепанном сержанте бывшего «дипломата» Веретенникова.

– Где-то я тебя видел, – проронил Баев. – До Потопа где служил?

– До Потопа я отдыхал, – нейтральным тоном ответил Сталин.

– Я зачекинил его код, – Чеснок с готовностью выдернул из кармана заветный приборчик и протянул начальству. – Там у него нехилый список кампаний, товарищ майор. Перед Инцидентом и Потопом вправду пауза, зато после… операция по обеспечению мира в Европе – на Альпийском направлении, высадка в Каире, Шотландское спасение. Операции, понятно, не настолько крутые, как защита Америки, но тварей сержант повидал, похоже, немало.

– А сам-то что, язык проглотил? – Майор Баев заметно подобрел.

– Каша в голове, – Сталин тоже решил не ершиться, чтобы не провоцировать майора на лишние копания в памяти. – Тряхнуло не по-детски. Да и по нервам ударило, до сих пор гудят.

– Это да, – Баев хмыкнул. – У меня, помню, парашют не раскрылся. Думал, всё, хана. Хорошо, что рядом внешняя разведка тренировалась. Один из этих Джеймсов Бондов мимо пролетал, подхватил. Ничего, обошлось, но глаз дергался потом неделю.

Майор вдруг хитро подмигнул Сталину, будто бы демонстрируя, как у него дергался глаз.

«Узнал всё-таки? Ох, как это нехорошо, ох, как некстати. Ладно бы история с «пролетавшим Бондом» была не шуткой. Я мог бы намекнуть Баеву на «должок». Но ведь ничего такого не было. Майор просто сообразил, что я шифруюсь, и показал это. Знает ли он, что я вне игры? Теперь это ключевой момент. Если не знает, можно намекнуть ему, что маскировка под сержанта это такая легенда, что я на секретном задании. Впрочем, даже если он слышал, что я теперь вольный стрелок, – ничего не меняется, надо гнуть свою линию. Секретная операция. Аминь».

– Водитель Кардана сказал, что твари на берег полезли, – как бы «заминая для ясности» тему, сказал Сталин и окинул взглядом береговую линию у плотины. – И где они?

– Ты не спеши, – ответил Чеснок. – Пока что идем по приборам. Эхолоты засекли большие подвижные массы на подходе к заливу.

– Так может, это рыба? Косяками.

– Ага, рыба! – Чеснок от души рассмеялся. – Косяками! Ну ты сказанул, Сталин! Чем это у тебя трубка набита?