Вячеслав Шалыгин - Власть бездны

Только когда из второго выхода появились ещё трое, Пасюк явно занервничал и бросился к южному краю.

Беспокойство Семена имело все основания. На крыше появились те, кто не только умел уничтожать тварей, но и пользовался подходящим оружием. Рейнджер Баз, Оксана и шериф Гарри целились в Семена из дробовиков. На короткой дистанции – то, что нужно.

Первый же залп картечью из трех стволов вышиб из бедра и бока у Пасюка кровавые ошметки. Правда, с ног Семена не свалил. Лишь заставил резко сменить направление и опять броситься на Грачева.

У Егора мелькнула мысль, что этот трюк Семен не обдумал. Баз давно собирался расстрелять Грачева, и теперь ему не мешали никакие липовые «спасатели». Но Баз не выстрелил.

Пришлось Егору решать проблему самостоятельно.

Грачев успел развернуться и встретить Семена прямым ударом ногой в живот. Пасюк не ожидал настолько «радушного» приема, но притормозил несильно. Продолжая движение по инерции, он сбил Грачева и едва не вышвырнул его за «рамку» крыши. Спасло Егора прочное ограждение. Он больно ударился спиной, но сумел сгруппироваться, отпружинить и врезать Семену в ухо, а затем ещё пару раз в затылок.

Удары получились качественные, но Егору показалось, что ни один не пришелся «в кость». Кулаки отскакивали от Сёминого затылка, как от шины. Грачев добавил локтем сверху вниз по хребту, но вновь будто бы ударил по пружинному матрасу. Семен всегда был упитанным, но в прежние времена Егору удавалось пробить его сало. Теперь же удары вязли в защитном слое, как в упругом желе. Оставалось перейти к борцовской технике, но Егор владел только парой приемов.

Семен почувствовал замешательство противника, но не отмахнулся, чтобы не потерять живой щит, а только вновь попробовал перемахнуть через ограждение. Грачеву пришлось намертво вцепиться в рюкзак, изображая якорь. Если вспомнить, как Семен выдернул приятеля из мутной жижи, прыгнуть с дополнительным весом за плечами он мог запросто, силенок хватило бы и не на такие подвиги. А вот ткань рюкзака не выдержала нагрузки и громко затрещала. Звук подействовал на Пасюка, как сигнал остановиться.

Сёма замер как вкопанный и вновь оглушительно зарычал.

И тут же, будто реагируя на его грозный рык-призыв, на крышу начали забираться новые твари. Сотни новых тварей и сразу со всех сторон. Теперь они карабкались не по лестнице, а прямо по стенам, как большие ящерицы.

«Спасатели», военные и местные встали плечом к плечу и попятились к вертушке, но тут вдруг выяснилось, что Профессор не намерен никого дожидаться. Он давно запустил двигатель, и теперь ему оставалось только поднять «хьюи» над крышей. Что он и сделал.

Ситуация сложилась критическая, но Егора это почему-то успокоило. Парадоксально, но факт. Наверное, он понял, что вариантов теперь не осталось и любое решение будет единственно верным. Или ошибочным, но всё равно единственным, никакие случайные факторы больше не вмешаются.

Грачев рванул рюкзак с такой силой, что лямки снова затрещали. Семен развернулся и засветил наконец бывшему приятелю кулаком в лоб, но промазал. Егор успел сократить дистанцию и почти прижался к Сёминому пузу.

Пасюк попытался ударить локтем, снова лишь чиркнул Егора по плечу и спине, а в ответ получил коленом в пах. Не сильно получил, но достаточно, чтобы на миг потерять боевой настрой и выпустить банку со «Зверобоем».

Дальше всё решила буквально одна секунда. Вроде бы в неё уложилось много чего, но в реальном времени всё случилось очень быстро.

На старте растянутой секунды Егор выхватил банку из рук Пасюка, развернулся и нашел взглядом военного с майорскими звездами на погонах. По всем раскладам передать секретное изделие следовало именно ему. Ну, или одному из его подчиненных. Но майор и один из сержантов отбивались от тварей, а второй сержант, которого Пасюк назвал Сталиным, только-только пришел в себя и вертел головой, разыскивая свою винтовку.

«Да и какого черта? – мелькнула у Егора мысль. – Передам я им банку, и что? Если это «Зверобой», его надо распылить! Чтобы все твари сдохли, а люди… как повезет. Но как это сделать? Подбросить и выстрелить? И кто выстрелит, а главное – кто гарантированно попадет? Рейнджер? Оксана? Майор? Они все бьются, некогда им объяснять. Лупануть из пулемета «хьюи»? И кто это сделает?»

Грачев поднял взгляд. Вертолет взлетел пока лишь на десяток метров, так что очередь гарантированно взорвала бы банку. Одна беда – в кабине сидел Профессор, и больше на борту не оказалось никого, кто мог бы ударить из пулемета, что торчал в просвете сдвижной двери.

И всё-таки Егор принял решение бросить банку. Коротко замахнувшись, он швырнул снаряд вверх, целясь почти в профессорскую вертушку. Чуть выше.

Увидели и оценили его решение трое.

Первым оказался Сталин. Он отреагировал просто: одобрительно кивнул и почему-то усмехнулся.

Увидев, что в сторону «хьюи» летит заветная банка со «Зверобоем», сидевший в кабине Профессор встрепенулся и собрался расплыться в довольной улыбке, но сообразил, что «снаряд» пролетит мимо, поэтому радость на лице «ученого» быстро сменилась удивлением, потом негодованием, а после огорчением.

Третьим стал Пасюк, но его реакция чуть запоздала. Растянутая секунда к тому моменту завершилась.

– Грач, придурок, что ты сделал?!

Вопль Пасюка оборвался одновременно с коротким «бряк» и тугим хлопком. Это лопасти вертолета перерубили брошенную Егором банку…

…Что высыпалось или вылилось из «секретной банки», Грачев не увидел. Семен сильно ударил его в спину, и Егор улетел под ноги сражающимся товарищам. А конкретно – он едва не повалил Оксану.

И какой эффект вызвало содержимое банки, Грачев понял не сразу. Какое-то время «махач» вокруг продолжался, и Егору просто не удавалось подняться. Только он вставал, его вольно или невольно сбивали с ног.

Более-менее прийти в себя и встать, наконец, в полный рост ему удалось, когда всё тот же Сталин буквально за шиворот вытащил его из гущи схватки.

Егор выпрямился, сжал кулаки и подался было вперед, чтобы ринуться в бой, но сержант придержал его и указал на Пасюка, а затем на нескольких тварей, ползущих на четвереньках к ограждению крыши.

Выглядели они как пожухлые овощи. «Зверобой» их не убил, но отравил, похоже, крепко. Между тем Егор чувствовал себя нормально. Да и другие люди, кроме Пасюка, тоже вроде бы оставались в добром здравии.

– Ты здорово придумал, – хрипло сказал Сталин. – А если бы не попал?

– В такой круг? – Егор пальцем изобразил вращение винта и нервно усмехнулся. – И вообще… победителей не судят.

– Это верно, – Сталин выдернул из ножен финку и подался в сторону Пасюка.