Вячеслав Шалыгин - Власть бездны

Теперь Егор придержал сержанта.

– Не надо! Он не виноват, что переродился. Ему недолго осталось, пусть сам…

– Пусть, – Сталин пожал плечами. – Только без рюкзака. Он ведь в местном банке это добыл?

– Наверное. Я не знаю точно. Он меня оглушил…

– И подставил, – Сталин кивнул. – Это в его манере.

Сержант нагнал Семена у самого края крыши, разрезал лямки и пинком «помог» Пасюку перевалиться через ограждение. Семен что-то возмущенно промычал, но для реального сопротивления у него не осталось сил. Так и плюхнулся в воду, словно парализованный тюлень, и уплыл в неизвестном направлении, едва шевеля ластами. А Сталин тем временем вернулся и поставил рюкзак у ног Грачева.

– Теперь твоё.

– Нет, не моё, – Егор покосился на рейнджера и Оксану.

Те обратили внимание на телодвижения Сталина, но подойти пока не решались. Видимо, просчитывали обстановку.

– Ладно, – Сталин прищурился. – Отдышимся – разберемся. Я тебе помогу. Разборки – это как раз мой профиль.

Организм всегда предчувствует недомогание и подает сигналы разуму. Это могут быть «плохие» сны или просто неясные до поры до времени ощущения. И даже когда недомогание развивается быстро, сначала реагирует подсознание, а уж после разум.

Грачев с замиранием сердца анализировал ощущения, но никаких тревожных сигналов не уловил, как ни старался. Всё вроде бы шло, как и предсказывал Профессор. Люди остались живы и здоровы, а твари корчились, уползали с крыши и затем уплывали в море.

– А ведь Баев собирался вызвать огонь на себя, – негромко сказал Сталин, взглядом указав на майора. – И ведь вызвал бы. Хорошо, Чеснок вовремя заметил, что тварей начало корежить.

– Профессор смотался, – Грачев, в свою очередь, указал на удаляющийся «хьюи».

Профессорская вертушка спешно уходила на запад. Причина такой прыти стала понятна через минуту. Над заливом показались вертолеты настоящих спасателей. А мористее работала военная авиация, которая доблестно колошматила из всех видов оружия по воде, добивая парализованных ядом монстров.

На самом деле парализованных атлантов оказалось не так уж много. «Зверобой» подействовал только на тех, что в момент распыления вещества находились на воздухе или близко к поверхности. Становилось ясно, что формула БОВ «Зверобой» ещё сырая. Площадь поражения оказалась невелика, а эффект не максимальный – яд не убивал тварей. Цитируя классика большой политики, «хотели как лучше, а получилось как всегда». Но если на круг, «Зверобой» всё-таки показал атлантам кузькину мать, и тактическое преимущество перешло к военным. То есть мысль химиков-изобретателей определенно двигалась в верном направлении. Оставалось доработать «Зверобой» раньше, чем твари к нему приспособятся.

– Чего ты там про меня бормотал? – К Сталину и Грачеву подошли майор Баев и сержант по прозвищу Чеснок.

– Говорю, ты едва Сталинград тут не устроил, огонь на себя чуть не вызвал.

– Я и вызвал, – майор пожал плечами. – Пока лишь отсрочку на пять минут попросил. Для прояснения обстановки.

– И что, прояснил?

– Общую положительную развязку подтверждаю, – хрипловато заявил Баев, прижав палец к гарнитуре связи. – Артиллерии отбой.

– Дай пять, боец, – к Грачеву протиснулся Чеснок и протянул руку. – Ты снова отличился, Грачев. Красавец! Такие кадры нам нужны, добро пожаловать в команду!

Егор пожал ему руку и вдруг понял, что уже встречался с этим сержантом. Там, на аэродроме. Это он заснял акробатический этюд в исполнении Грачева и после подбросил до терминала. Дважды за день заработать похвалу начальства на новом месте службы приятно и полезно, кто бы спорил, вот только у Грачева почему-то возникло ощущение, что ему это не пригодится. Он не понимал, в чем проблема, но где-то в глубине души неясные сомнения разрастались и грозили вскоре сформироваться в четкую мысль. А пока этого не случилось, Егор лишь молча кивнул и постарался переключить внимание окружающих на текущие заботы. Впрочем, все переключились и без его подсказок. Внизу опять захлопали выстрелы.

Грачев заглянул через ограждение вниз и увидел, что к финальной стадии операции «Зверобой» подключились охотники. Они вышли на катерах из закоулков и теперь добивали тварей, которые пока не успели очнуться и уплыть восвояси. Экипаж одного из катеров даже ухитрился на ходу поднять пару атлантов на борт и выпотрошить, видимо, добывая самые ценные органы. Зрелище так себе, на любителя, поэтому Грачев отвернулся и окинул взглядом крышу.

За грудами обмякших серовато-зеленых тел он не сразу разглядел других выживших в схватке людей. Из подручных Профессора уцелел Бронсон и еще два «лаборанта». Теперь они стояли на коленях и держали руки за головой. Над ними нависал суровый Баз, а позади арестованных стояла Оксана. Шерифа Грачев не видел. Похоже, Гарри не повезло, и вакантное место временно занял командир рейнджеров.

Баз демонстрировал решительный настрой, но повторять ошибки Гарри он не собирался. Рейнджер держал «спасателей» на мушке и косился на военных. Да и то не ожидая от них приказа расстрелять убийц, а скорее намекая, что ему требуется помощь. У База при себе не оказалось ни наручников, ни пластиковых вязок.

– За что это рейнджер бойцов нагнул? – заинтересовался Сталин.

– Профессор думал, что я в курсе, где «Зверобой», – ответил Грачев. – Его парни отбили меня у полиции. Шериф ведь ограбление банка на меня повесил. Пока отбивали, положили двоих. Рейнджера и копа.

– Ясно, – Сталин поднял рюкзак. – Пойду, потолкую.

– Слышь, Сталин, – вдруг окликнул его Баев. – Погоди. Ты как собираешься дальше жить? С нами останешься или по своей специальности продолжишь?

Вопрос был, что называется, «на засыпку». Сталин собирался обмозговать всё это чуть позже, но раз уж Баев спровоцировал, пришлось Иосифу задуматься прямо здесь и сейчас.

Итак, Пасюк теперь точно ничем не мешал боссу. Сталин мог с чистой совестью вернуться в Москву и доложить Барону, что задание выполнено. Вот только Веретенникову вдруг стало понятно, что делать ему на Большой земле нечего. Вообще нечего.

От одной мысли, что придется вновь окунуться в криминальное дерьмо и надеть маску киллера, Сталину становилось хуже, чем атлантам от «Зверобоя». Просто невыносимая тошнота подкатывала. Да, в жизни майора Баева и компании тоже хватало дерьма. Чего стоила одна «зверобойная» подстава, в которую вместе с ними вляпался Сталин! Но этот момент почему-то не смущал Веретенникова.

«Даже хорошо, что тут тоже всё с душком, – Сталин мысленно усмехнулся. – С моим злодейским опытом будет проще сделать карьеру. Но вообще – надо подумать. Что мне этот Баев, высший суд? Вынь ему ответ прямо сейчас и подай в письменном виде! Подождет!»