Галина Нигматулина - Со-рин твоего дома

Следующие несколько дней стали кризисными в моем состоянии. Их я провела в полубреду, прижавшись к иссаэру, которого постоянно звала, не отпуская от себя ни на минуту. Было так плохо… так больно… так страшно… Потому что показатели крови, костной, мышечной и нервной системы словно взбесились, выдавая такие «радиограммы», что приводили в отчаянье даже холоднокровных нааганитов. Дэй-рашшш и Анаишшш не отходили от меня ни на минуту, не зная, как и чем помочь, потому что ни успокоительное, ни обезболивающее, ни даже феромоны иссаэра, впрыснутые с разрешения ньера, не помогали. Пять-десять минут, и снова приходила боль… И эту боль я уже не могла переносить, все чаще теряя сознание – словно меня специально кто-то отключал.

Малыши подросли еще немного, а я превратилась в тень самой себя. Голод меня уже не мучил, наоборот, появилось отвращение к еде. К любой. Только подслащенное молоко, и все. Больше ничего в рот брать не могла. Когда попытались накормить насильно, организм сразу же от этого избавился, ослабив меня еще больше. В моем сердце впервые поселилось настоящее отчаянье. Перед глазами все время невольно вставал печальный образ со-рин в золотом платье, которой уже давно не было в живых. Как-то на одной из прогулок, в то время, когда нам с иссаэром еще разрешали гулять в парке, я краем уха от раянок слышала, что в доме даэров родился здоровый крепенький малыш, а вот его мать… По Иланни выдержали семь традиционных траурных дней, а потом устроили грандиозный праздник. Праздновали рождение второго наследника…

«Простите меня, мои дети, я правда очень хотела дать вам жизнь! Очень! Я бы вас так любила… Но, похоже, это не в моей власти. Простите…»

Последнее, что я помню, перед тем как впасть в забытье, – огненная лава в позвоночнике, омывшая все мое тело и кости. И сиреневые глаза белого нага. Значит, земные легенды все же не лгут. Оказывается, змеи тоже умеют плакать…

– Ты понимаешь, что теперь будет? Они не отстанут от девочки, пока не вытянут всю информацию о ее планете! Со-рин, которая будет жить даже после второй, третьей, пятой беременности, да еще и способная рожать самочек! – Тихий, озабоченный голос иссаэра проник в мое замутненное сном сознание, выдергивая из липких, тяжелых объятий Морфея.

О чем это он? У кого пятая беременность? Где это наги такой уникум нашли и когда? Голова плохо соображала. Ужасно хотелось пить.

– Все лорды хотят ее видеть! – Ис-саэр продолжал недовольно шипеть на брата. – Райсс каждый день приходит. Даирр кружит, словно весх (хищная птица) над добычей. Даалин и Манарр покинули свои сектора и движутся сюда. Да и другие… им всем нужна хоть какая-нибудь информация о ее планете.

Услышав свое имя, замерла и прислушалась к разговору. Так это обо мне идет речь?! О моем мире?! Я та со-рин! Но…

– И не только лордам нужна. Все нааганиты словно с ума сошли! – Голос Анаишшша то удалялся, то приближался. Мужчина нервно мерил шагами комнату. – Каждый дом уже готовит долгосрочную экспедицию в поисках Земли, чтобы найти женщин, подобных нашей со-рин, удивительной со-рин, совместимой с нааганитом на все сто процентов! – Остановился в нескольких шагах от кровати, где я лежала. – Хотя что я тебе говорю, ты и сам вчера принимал участие в совете и все знаеш-ш-шь. Скажи, мы тоже пошлем свои корабли на поиск? Поэтому ты никому не сказал про Фэйтасс? Я знаю тебя, эн, ты всегда все просчитываешь заранее. Самки нашей расы – это мечта, которая с появлением надин уже не кажется такой неосуществимой, но ты ведь понимаеш-ш-шь, как это ее расстроит? Ее дом и мир будут разрушены…

– Ее дом теперь здес-с-сь! Ты забыл? – В голосе Дэйрашшша прозвучало недовольство и легкая ревность. – И тиш-ш-ше, Ан, кажется, наша маленькая со-рин уже не спит и внимательно нас слушает… – Тембр ньера смягчился на более нежный и ласковый. – Лленна, я знаю, что ты уже не спиш-ш-шь. – Матрас прогнулся от присевшего рядом тяжелого тела. – Открывай глаза… – Почти невесомое касание прохладных пальцев к моему лицу и губам. – Ну и заставила же ты нас поволноваться, девочка. – Меня осторожно приподняли и прижали к своему здоровенному телу, стараясь сильно не сдавливать, начиная гладить по обнаженной спине, которая совсем почему-то не болела. – Рад снова чувствовать огонь твоей жизни, со-рин. Яркий огонь. – Приподняв за подбородок, заглянул в мои все еще сонные, ничего не понимающие глаза. – Тебя не было с нами десять дней, – мягко коснулся поцелуем безвольных губ, – мой дивный редкий цветок.

И столько в змеиных глазах Дэйрашшша было облегчения и довольства! Бережно прижал к себе, рассчитывая огромную силу, уткнув носом в свою широченную грудь. Вяло заметила, что ньер как-то странно сегодня пахнет. Приятно. Уютно. Так бы и дышала…

– Дэй, дай ее мне! – Просительный голос Анаишшша за спиной, и в ноздри ударил другой запах. Манящий запах иссаэ-ра. – Надин, я эти дни чуть с ума с тобой не сошел! Можешь мне не верить, глупая, но из-за тебя мне Дэй приказал вколоть пару раз фаалин! – Дэйрашшш, услышав, в чем признался его брат, насмешливо фыркнул и позволил эну меня забрать. – Как же ты нас всех напугала… – прошептал Анаишшш, прижимая к себе мое исхудавшее тело, радостно улыбаясь, внимательно и сочувственно заглядывая в мои растерянные глаза. – Я так по тебе скучал, – жадный поцелуй, – с возвращением, маленькая. – Погладил по щеке и снова заключил в свои объятья, начиная ласкать своими руками и лезть туда, куда не просят…

Ой, он меня задушит! Эта зараза увлеклась и немного не рассчитывает свою силу. Дэй предупреждающе зашипел на распалившегося блондина….

Приятно, конечно, так просыпаться, но я почему-то чувствовала себя тряпичной куклой в их жадных руках, с трудом вспоминая последние дни после приезда ньера. Дни, наполненные отчаяньем и болью… Наверное, поэтому в моей голове такой туман? Мне что-то ввели в организм. Поэтому пока нет боли? И аппетит проснулся. И жажда мучает. И в туалет надо… И тут как вспышка в мозгу: прощальный взгляд Анаишшша и его непролитые слезы. Дэйрашшш что-то сказал про десять дней. Десять дней?! Вернулась?! Близнецы!!!

– Что с моими энами? Что с ними?! – спросила я, в панике оттолкнув от себя иссаэра, со страхом приложив руку к своему ощутимо подросшему животу, не чувствуя в нем биения детской жизни. «Аналлин? Александр?! Пожалуйста, не пугайте меня, маленькие… Я вас не чувствую», – прикрыв глаза, не обращая внимания на довольно засмеявшихся мужчин и ньера, вернувшего меня обратно в свои объятья, стала к себе прислушиваться. В данный момент мои мысли были только о близнецах. Все страхи только о них…

Поверх моей ладошки легла широкая рука Дэйрашшша, и я почувствовала, как внутри меня радостно завозились две маленькие жизни. Две мои рыбки. Мои эны. А в сердце – удивительное тепло и спокойствие. Щемящая нежность до слез и осознание того, что с ними все в порядке. Мне рады и… мои малыши были очень голодными! Впрочем, как и их мама.