Никита Аверин - Метро 2033. Крым-2. Остров Головорезов

– Тьфу на тебя, – ответил матрос Воловик, – обычное атмосферное электричество.

– Да нет, не похоже это на огни Святого Эльма, – возразил профессор. – Статическое электричество – оно же на чем-то должно скапливаться, а тут прямо в небе висят.

Пошта вытащил атлас и сверился с ним.

– Если мы не заблудились, это гора Узун-Сырт, она же гора Клементьева, – сообщил он.

– А, тогда понятно! – расслабился профессор. – Колыбель крымской аэронавтики!

– Чего-чего? – не понял Костя.

– Планеризма и полетов на воздушных шарах.

– Так это чего – воздушные шары? Не может быть!

– Ну, подойдем поближе – узнаем, – пожал плечами профессор. – Очень на них похоже.

Подъем на гору Клементьева, она же Узун-Сырт, занял у отряда почти два часа. Пологая-то она пологая, но, черт побери, высокая. Взобравшись на яйлу, отряд сделал привал, и Пошта поднес к глазам бинокль. Профессор был прав – сполохи оказались огнями горелок, что подогревали воздух в двух десятках воздушных шаров, висящих неподвижно над плоскогорьем.

Сами шары были заякорены над землей и соединены паутиной тросов. В паутине виднелись вагончики-трейлеры, лестницы, мостки, палатки и будочки.

– С ума сойти, – пробормотал профессор, когда Пошта молча протянул ему бинокль. – Настоящий летающий город! Лапута!

– Интересно, – задумался Воловик, – а чего они там парят? Чем им на земле плохо?

– Не знаю, – ответил Пошта. – Но думаю, что неспроста они выбрали в небо. Идти по плоскогорью с повышенной осторожностью.

Причина тяги обитателей летающего поселка к небу выяснилась очень скоро. Отряд не прошел и ста метров, как Костя наступил на змею – здоровенную такую тварь метра полтора длиной. Она встревоженно зашипела и уползла в высокую траву, а спустя пару минут травяное море, покрывавшее яйлу, заволновалось, будто бы колышимое ветром – только вот ветра никакого не было. Шипение начало раздаваться со всех сторон, трава гнулась под движением множества скользких чешуйчатых тел.

– Змеиный рай! – закричал Воловик. – Бежим!

Отряд бросился бежать, прорубаясь сквозь заросли травы с помочью мачете, топора и бумеранга Кости. За ними по пятам следовало бесчисленное множество змей, блестящих в темноте. Пошта слыхал легенду про змеиный рай – место, где змеи расплодились в таком количестве, что пожрали все живое и стали питаться друг другом, пока не остались только самые большие и самые сильные; что люди, живущие неподалеку от змеиного рая, приносят гигантским тварям жертвы – чтобы те не расползлись по всему острову и не уничтожили человеческое население подчистую.

До сего момента Пошта считал эту легенду очередной страшилкой для детей, которую следует рассказывать на ночь глядя, дабы внушить трепет подрастающему поколению.

Но – легенда оказалась правдой. Теперь понятно, почему эти чудики не слазят со своих воздушных шаров.

Змеи догоняли.

– Надо поджечь траву! – предложил Зиняк.

– Не загорится, слишком сырая, – ответил на бегу Воловик.

– Может, расстрелять парочку, и остальные передумают? – спросил Костя, воинственно взмахнув бумерангом.

– Не сработает, у змей нет стадного инстинкта, – ответил профессор.

– Они ядовитые? – уточнил Пошта.

– Не думаю, – сказал Кайсанбек Аланович, – но при таком количестве и размерах это уже и не важно.

Выхода из сложившейся ситуации не было. Змеи ползли быстрее, чем люди бежали; переводить на них патроны было бессмысленно. «Эх, сюда бы огнемет», – подумал Пошта мечтательно; но огнемета не было и не было из чего его соорудить.

От отчаяний Пошта сорвал с разгрузочного жилета пару гранат и швырнул в траву позади себя. Взрыв, столб земли, ошметки змеиных тел. И тут с неба раздался протяжный вой.

– Мать моя женщина! – Мичман Зиняк от неожиданности аж присел.

– Это еще что за иерихонские трубы? – удивился профессор.

– А что такое иерихонские трубы? – уточнил Костя, вертя головой в поисках источника звука.

– Потом объясню, – пообещал Кайсанбек Аланович.

– Это сирена, – догадался Пошта. – С летающего города!

И тут на землю обрушился огненный дождь. С каждой гондолы, с каждого шара, трейлера, кабинки и корзины вниз полетело что-то горящее – бутылка ли, бочка, баклажка, коробка или самодельная граната – но, пролетев положенное расстояние, метательный снаряд взрывался, уничтожая десяток-другой ползучих гадов и сотрясая землю взрывной волной.

– Так вот зачем они там висят! – догадался профессор. – Не жертвы змеям приносит, а контролировать численность популяции! Наверняка это филиал какой-то биостанции, может быть, даже Кара-Дагской!

«Ох уж эти яйцеголовые, – подумал Пошта. – Что тут контролировать, тут уничтожать все под ноль надо. А они, значит, только на массовые перемещения змей реагируют. Ну что ж, спасибо и на этом».

Однако вскоре выяснилось, что судьба отряда Пошты занимала обитателей воздушных шаров меньше всего – зажигательные бомбы падали все ближе и ближе к листоношам, профессору и матросам.

– Теперь нам точно труба, – обреченно заявил мичман. – Если не змеи, так бомбы. Ну что за ночка!

«Да уж, – мысленно согласился Пошта, – попали из огня да в полымя». Впрочем, бомбы – это не так страшно, если ты листоноша и твои рефлексы лучше, чем у простых людей.

– Уходите, – скомандовал он. – Я прикрою.

Пошта вскинул «Тавор» к плечу и пошел в хвосте отряда спиной вперед. Каждую бомбу, грозящую упасть поблизости, он сбивал на лету – обычно они взрывались метрах в двадцати над землей, орошая травяное море пылающим содержимым. От гари и копоти лицо и руки Пошты покрывал слой черной маслянистой пленки, глаза слезились от дыма, но рефлексы работали исправно. Один выстрел – одна бомба.

Пока отряд выбрался из зоны поражения, Пошта израсходовал три полных магазина. Значит, сбил девяносто бомб. Нехилый у летунов боезапас оказался. Интересно, как они его пополняют… Наверняка у них есть и наземная база где-то. А вот с летающим городом точно никто связываться не будет – обрежут якорные канаты, разбомбят все к дьяволу и улетят. Грозная сила, хорошо что змеями занимаются, а не политикой. Пошта содрогнулся, представив себе эту махину над Джанкоем.

– Все, вырвались, – выдохнул Пошта, когда они приблизились к обрыву. Здесь заканчивалось плоскогорье и начиналось побережье. Над морем вставало солнце.

Перед отрядом лежал Коктебель.

– Принес? – угрюмо спросил водитель. Забравшийся в салон старенького комбайна курьер утвердительно промычал в ответ и продемонстрировал угрюмому водителю брезентовый вещмешок, внутри которого что-то загромыхало. – Тогда поехали.

Взревел двигатель, из выхлопной трубы рядом с кабиной вырвались клубы черного дыма и копоти. Громыхая и поскрипывая, комбайн тронулся с места и поехал в сторону холма, возвышающегося в центре огромного поля. На холме стояла колоритная парочка: тучный усатый мужчина в цветастой гавайской рубашке и бежевых шортах, а рядом с ним высокий худощавый старик в синей робе. В руках у той парочки были длинные стальные трубки, концы которых зачем-то расплющили в неаккуратные блины. Мужчины что-то живо обсуждали, указывая руками в направлении заходящего солнца.