Никита Аверин - Метро 2033. Крым-2. Остров Головорезов

Когда таблетка окончательно растворилась, Иван сглотнул горький ком слюны и скривился.

– Черт! Не могли высоколобые ученые придумать антинуклидовую таблетку с приятным вкусом? Клубничным или банановым, например.

– Ты как маленький, честно слово, – укоризненно поцокал языком Ферзь. – Живешь в хоромах, питаешься здоровыми продуктами, радиация тебе не страшна. А все равно чем-то недоволен! Вот такие, как ты, Катастрофу и устроили.

– Что значит «такие, как я»? – набычился в ответ Зарубка.

– А такие, кому всегда мало. Мало денег, мало власти, мало женского внимания.

– И это говорит мне человек, у которого шесть жен и черт знает ещё сколько любовниц! – поддел Ферзя в ответ Зарубка. Но старик лишь примирительно поднял руки вверх.

– Тут ты меня уел. Но в свою защиту хочу сказать, что никогда не брал женщин силой. Они сами ко мне липнут. А если силы позволяют, то почему же не пригреть красавицу?

– Ох, Ферзь, шалишь. Может ты, помимо желтых, ещё и голубые таблетки принимаешь? – Иван заржал, довольный своей нехитрой шуткой. Старик ничего не ответил, так как его внимание в тот момент привлек одинокий всадник, скачущий по степи по направлению прямо к игрокам. Гонец?

Но пока всадник был далеко, старик не стал обращать на него внимание. Если что, охранники задержат и разберутся.

– Не о том ты думаешь, Иван, – ответил он наконец собеседнику. – Нас сейчас не потенция должна волновать, а будущее. Вот успокоится, наладится жизнь в Крыму. И что дальше?

– К чему ты ведешь, старик? Я не понимаю.

Ферзь тяжело вздохнул и остановился, вновь используя клюшку в качестве трости.

– Ты пойми, что рано или поздно наступит время передела власти. Когда общество очухается от прошедшей Катастрофы и начнет возрождать старые связи. Думаю, что там, на материке, есть свои листоноши. И в любой момент к нам на остров могут нагрянуть представители какой-нибудь Новой Украины или Возрожденной России. Да хоть Объединенные Турецкие Эмираты.

– Что с того?

– А то, что они могут не признать самостоятельным государством. Скажут: «Союз Вольных Городов? Казачья Сечь? Крымское ханство? Что ещё это за банановые республики?». И посадят тут своего наместника, поддерживаемого маленькой армией.

Зарубка посмотрел на старика со смесью удивления и страха. Похоже, подобные мысли были для Ивана в новинку. Он-то уже решил, что его власти ничего не угрожает. Что до конца своих дней он просидит на вершине этого вывернутого наизнанку мира. И вдруг оказывается, что в любой момент этой власти может прийти конец. Наконец, Зарубка спросил осипшим от волнения голосом.

– Ты серьезно думаешь, что такое возможно?

– Не стал бы ставить на это свою жизнь, но отрицать подобный вариант развития событий нет смысла.

– И что ты предлагаешь? – Зарубка уже забыл об игре. Взбудораженное воображение толстяка рисовало картинки высадки на крымские берега многотысячного турецкого десанта.

– Я предлагаю быть готовым к такому повороту. Нам нужно самим объединить разрозненные поселения в единое государство.

– Похоже, ты просто перегрелся на солнце, и от этого у тебя разыгралось воображение, – нервно хохотнул Зарубка. – Как ты хочешь объединить жителей острова? Пираты никому не подчиняются. Листоноши тоже себе на уме. Казаки никогда не сядут за один стол с татарами. Я уж не говорю о бандитах и мародеров.

– Всё очень просто. Для того, чтобы объединить столь разношерстную компанию, потребуется всего одна вещь. Внешний враг. Могущественный, способный уничтожить всех и вся. И единственный способ противостоять ему – это заключить союз.

– И где же мы возьмем такого врага?

– Да мы просто его придумаем. – Ферзь расплылся в холодной улыбке маньяка-убийцы, глядя на которую даже Зарубка почувствовал себя не в своей тарелке.

– Охренеть, – только и нашел что ответить Зарубка.

– Конечно, лучше всего внешний враг. Но один мой новый приятель подсказал мне идею, которая показалась куда более перспективной.

– Что за приятель и что за идея?

Зарубка с нетерпением ждал ответов на свои вопросы, но Ферзь даже не смотрел на него. Все внимание старика было обращено на подъезжающего к ним всадника в серебряной маске.

– Идея? Она проста. Вместо того, чтобы пугать окружающих выдуманным внешним врагом, мы сделаем для них реального врага, но внутреннего.

– То есть? Ты можешь объяснить по-человечески, без намеков и недомолвок? – чувствовалось, что ещё немного, и Правдоруб взорвется от нетерпения и ударит Ферзя своей клюшкой для гольфа. Но старик лишь кивнул в сторону всадника в серебряной маске.

– Вот тот человек, что придумал этот план. Пусть он сам его тебе и расскажет.

В эту самую минуту солнце окончательно скрылось за холмами. На Крым опускалась тьма.

Растолкал Бандерольку Телеграф. Солнце только взошло, и от холмов протянулись длинные тени. Под утро стало прохладно, и Бандеролька залезла в спальник. Так себе и дрыхла, пригревшись, и снились ей мутанты.

– Где Стас? – вместо «доброго утра» прорычал Телеграф.

– То есть?

События прошедшей ночи выплывали из тумана. Атаманша Пеева…

– Ой, – спохватилась Бандеролька, – мы же с атаманшей должны встретиться, чтобы на дрезине до Керчи доехать. Наверное, Стас с ней.

– А где встретиться договаривались?

– Да здесь вот, у выезда.

– Я давно не сплю, и никто не появлялся, – пробормотал Телеграф, – сдается, не к добру это. Но подождем.

Они позавтракали. Никто не появился. Телеграф явно нервничал, хоть старался не подавать вида. Бандеролька сдалась первая.

– Пойду я к Валентину Валентиновичу.

Уже понятно было: что-то случилось, но Бандеролька пыталась храбриться и держаться. Телеграф угрюмо кивнул:

– Даже идти не надо. Вон он чешет, разлюбезный ваш хранитель.

Между рядами брошенных машин довольно шустро ковылял Валентин Валентинович. Бандеролька хотела пойти ему навстречу, но не смогла сдвинуться с места: нехорошее предчувствие сжало сердце, и колени стали ватными.

– Если с доктором что-то случилось, – угрожающе пробормотал Телеграф. – Если эти твари…

– Уважаемые! – не добегая метров пяти, Валентиныч поднял руки. – Уважаемые! Случилась небольшая неприятность. Ничего страшного, вы не переживайте, мы все исправим.

– Куда доктора дел, сволочь?! – прорычал Телеграф, вскидывая ствол.

– Собственно, я не… Опустите оружие пожалуйста, Телеграф. Дайте отдышаться.

Голос у него через противогаз звучал глухо.

– Дыши, – разрешил Телеграф сквозь зубы. – Пока можешь. Повторяю: ты куда нашего доктора дел?

– Я никуда его не девал, – Валентин Валентинович выпрямился и попытался сохранить остатки собственного достоинства, что трудно сделать, когда в тебя целятся. – Собственно, я не пришел бы к вам, если бы его куда-то дел. Я хочу помочь.