Кирилл Шарапов - Москва атакует

Всерьез рассматривалась возможность официального раскулачивания: отнять и поделить, но заупрямилась администрация, которая ещё сохраняла кое-какой контроль над областью. И если на селе с продовольствием было проще, то в городах с каждым днем становилось всё хуже и хуже. Пришлось армейцам распечатывать склады, и задымили на перекрёстках полевые кухни. Вспомнили опыт Германии тридцатых годов, когда НАСДАП раздавала еду, устраивая общественные столовые. Рядом с каждой кухней поставили стол, посадили за него жён офицеров, провели перепись населения района и на каждого уцелевшего человека в день выдавали по три пищевых талона, а уж талоны меняли на еду.

Вадим сидел с автоматом на броне бэтээра и наблюдал за очередью к кухне. Народ нынче быстро зверел, уже случались и потасовки, и перестрелки.

– Смотри, – сказал Илья, пихая Вадима в бок и указывая на просвет между домами.

Токарь посмотрел в указанном направлении: трое довольно крепких мужчин стояли в тени, внимательно наблюдая за раздачей. Внезапный шум возле кухни отвлёк внимание Вадима от троицы. Назревала очередная драка. Вадим спрыгнул с бэтээра и пошёл к толпе.

– Что происходит? – растолкав людей, поинтересовался он.

– Да вот мужик толкнул девочку. Та разбила банку, в которую ей только что каши на всю семью положили, – охотно пояснила дородная женщина лет сорока.

Девочка сидела рядом с разбившейся трехлитровой банкой и плакала. На вид ей было лет тринадцать, не больше.

– Кто же тебя одну за едой отправил? – присаживаясь рядом, спросил Вадим. – Родители где?

– Умерли родители, – всхлипнув, ответила девочка. – Я одна с братом осталась.

За восемь дней Токарь видел и не такое: в одной вскрытой квартире обнаружился грудной малыш, которому было не больше пары месяцев, а в соседней комнате лежала мертвая мать. Младенец четыре дня провёл один в квартире с трупом. Были ещё случаи не менее жуткие, но в данный момент нужно думать о том, что происходило сейчас, и Вадим повернулся к мужику:

– И как это вышло?

– А чего она копается? – огрызнулся тот. – Все жрать хотят.

– Очнись, мразь! Это ребенок.

– У меня тоже дети, и тоже хотят есть. – Мужик понимал, что неправ, но продолжал огрызаться.

– Илья, – позвал Вадим напарника, – принеси мой ИРП.

Илья быстро притащил большую пластиковую коробку.

– Вот возьми, – протянул он девочке, – там консервы и даже сладкое, вам с братом точно на сегодня хватит, и советую: подыщи тару попрочнее, желательно с крышкой.

– Спасибо, – просияла девочка и, схватив коробку, пошла в сторону дома.

– Нина, – обратился Вадим к женщине, стоящей на раздаче, – урежь ему норму наполовину. Впредь будет вежливей.

– Ты чего творишь? – заорал мужик, но, увидев, как Илья взялся за рукоять пистолета, быстро остыл и протянул Нине военный термос.

Та молча бухнула в него два половника вместо четырёх и вернула обратно, мужик кисло поблагодарил её и ушёл.

– Убили, – закричал кто-то от дома, где ещё недавно тусовалась троица мужчин.

Вадим рванул с плеча автомат и побежал на крик, следом нёсся Илья и ещё один боец, Толик по прозвищу Инженер, толковый парень, хоть и служивший в инженерном батальоне. Над ними постоянно подтрунивали: «Токарь есть, Инженер есть, Директора вам – и сможете частную контору открыть».

Забежав за угол, Вадим увидел столпившихся у подъезда людей, на ступеньках лежала та самая девочка, которой он отдал свой ИРП, две маленькие ладошки зажимали ножевую рану на животе, рациона нигде не было.

– Она ещё жива, – крикнул кто-то.

Вадим, подхватив девочку, кинулся к бэтээру.

Пустынные улицы города сейчас были только на руку, бронемашина неслась на предельной скорости, и, если бы на пути попалась легковушка, её участь была бы решена. Бронетранспортёр едва остановился возле приемного покоя «Красного Креста», а к нему уже бежали санитары, они положили девочку на носилки и унесли. Врач с усталым лицом выслушал историю, коротко ругнулся и пошёл делать всё возможное.

– Этих ублюдков нужно найти, – зло сказал Илья, – и кишки выпустить. Твари ребенка не пожалели, за жрачку убить готовы.

– Думаешь, это та троица?

Илья, к которому уже прочно прилипла кличка Буратино, только кивнул.

– Ладно, погнали назад, – забираясь на броню, скомандовал Вадим. – Думаю, если поискать, то найдем. Они, скорее всего, местные, кто-то их видел, кто-то знает, да и куртка у одного приметная.

Когда приехали, суета уже улеглась. Вадим внимательно осмотрел место происшествия. Хотя чего тут осматривать? Лужа крови, и всё.

– Это Галочку порезали, из сорок шестой квартиры, – выйдя из подъезда, сказала женщина лет тридцати. – У неё ещё братик маленький, чудом парнишка выжил, вот что значит природный иммунитет, ему всего восемь.

– Вы можете взять мальчишку к себе, пока Галя в больнице? – попросил Вадим. – Если сделаете, выпишу двойную суточную норму.

– Да я и без тебя взяла бы, – махнула рукой женщина, в глазах у неё стояли слёзы, – они с моим Олежкой в один класс ходили.

Вадим не стал развивать тему, он все понял: женщина потеряла своего сына, так же, как он лишился Димки.

– Возьмите паспорт и идите со мной, – сказал Токарев.

Женщина кивнула и ушла в подъезд, вскоре вернулась, держа в руках документ. Вадим отвел её к кухне и приказал выписать ежедневную двойную норму. Жена лейтенанта, сидевшая за столом, поморщилась, собираясь вякнуть, что не положено, но увидела глаза Вадима и молча выдала талоны.

– Вы не знаете, кто это мог сделать? – спросил Токарь женщину, когда та уже исчерпала все слова благодарности.

– Да стояли тут трое, долго стояли, одного из них я вроде раньше видела, жил в доме по соседству. – Она указала в сторону старой пятиэтажки.

Вадим кивнул и пошёл к машине.

– Толик, – позвал он, – останешься с бойцами и броней здесь, задача прежняя, а мы с Ильей пойдём прогуляемся.

Инженер кивнул и поудобнее уселся, откинувшись спиной на башню.

– Если найдёте, волоките их сюда, – попросил он. – Повесим в назидание остальным.

– Я подумаю, – на полном серьёзе ответил Вадим.

– И как ты собрался их искать? – поинтересовался Буратино, пока они шли к пятиэтажке.

Токарь пожал плечами:

– Как-нибудь, но эта мразь жить не должна.

Двор выглядел пустым и безжизненным. Три пятиэтажки, стоящие буквой «П», раскидистые каштаны, кусты, старый, почти сгнивший грибок в песочнице и больше ничего.

– И? – глядя на дома, спросил Илья.

Вадим открыл рот, но в это время из подъезда выбежала женщина и сразу поспешила к добровольцам.

– Господа военные, господа военные, – затараторила она. От подобного обращения Илью и Вадима перекосило, но они промолчали. – Помогите! Спасу нет! Ванька-алкаш замучил всех.