Кирилл Шарапов - Москва атакует

Слева показались фигуры в камуфляже, перебегающие от укрытия к укрытию.

– Вадим, твои бойцы погибли, – раздался в гарнитуре голос Милованова, – оба наповал. Мне только что сержант сообщил.

– Спасибо, Женя. Держи там фланг, пора заканчивать.

– Первый, это Второй, – раздался голос Кости, – боевики отступили и укрылись в маленьком домике, который правее вас метров на сорок.

– Вижу, – отозвался Вадим, – сейчас мы их прикончим. – Он переключился на четвертый канал: – Вызываю «восьмидесятку», вызываю восьмидесятку.

– «Восьмидесятка» слушает, – спустя минуту отозвался танкист.

– В общем, коробка, видишь зелёный домик, у которого ты второй этаж снес? Дай по нему парой фугасных.

– Понял, выполняю, – лаконично отозвался командир коробочки.

Вадим навел бинокль на укрывшийся в яблонях садовый домик. Спустя секунду во все стороны полетели доски, а следом раздался грохот выстрела, затем ещё один. Токарь сильно сомневался, что там кто-то мог выжить. Вадим прислушался, на дачный поселок опустилась тишина. Только от леса кто-то стрелял длинными очередями.

– Капитан, что там у оврага? – запросил он Милованова.

– Уже ничего, трое пытались пройти, двоих из БМП свалили, третьего зацепили, но он укрылся за трупами, огрызается… Прижали его огнём, давим.

– Понял. Заканчивай.

С пустыря ухнула граната, и всё смолкло.

– Всё. Отмучился, – доложил Милованов. – Гранатой себя подорвал.

– Илья, что там с домом?

– Держу на прицеле, «бородатые» вроде бы там. Правда, на пустырь окно выходит, но с той стороны по ним БМП работать может. Скорее всего, они туда и не сунутся.

– Костя, как у вас?

– У меня, – поправил Костя. – Сашка помер.

– Жалко, хороший парень был, – искренне посочувствовал Вадим.

«Пора заканчивать, – подумал он, – слишком дорого нам дался этот бой».

– Илья, держите окна на прицеле, я иду к дому.

– Понял, делаю, – отозвался Буратино.

Вадим поднялся в полный рост, махнул рукой Стасу, чтоб прикрывал, и, вжав приклад в плечо, пошёл к дому.

– Мусса, – крикнул он, когда до крыльца оставалось всего пять метров, – дом окружен, твои люди погибли! Сдавайтесь!

Некоторое время ничего не происходило, потом дверь приоткрылась и на веранду вышел Мага:

– Мусса ранен, я буду говорить.

– Мне всё равно, – крикнул Вадим, – сложите оружие.

– Все равно убьёте, – вполне резонно заметил «чех», – мы лучше погибнем как воины. Приди и возьми нас, много твоих людей умрут.

– Буду я ещё возиться, подгоню танк и прикажу пару раз долбануть. Сдавайтесь, а не то сдохнете, как крысы в норе.

Мага задумался:

– Пять минут.

– Хорошо, у тебя ровно пять минут, после чего я разношу ваш курятник.

Он повернулся спиной к дому и пошёл прочь. На какое-то мгновение он почувствовал желание боевика вскинуть автомат и всадить очередь ему в спину, но обошлось. Позади скрипнула дверь, Стас, лицо которого Токарь хорошо видел, расслабился, но продолжал держать дом на прицеле, прикрывая командира.

Через пять минут дверь дома распахнулась, и на веранду вышел Мага, следом за ним двое боевиков несли раненого Муссу. Во время боя БМП дала по дому залп из скорострельной пушки. Адоеву оторвало обе ноги. Боевики шли без оружия.

– Костя, Мага твой, – видя вышедшего из укрытия бойца, разрешил Вадим.

Парень кивнул и подтолкнул Магу стволом в спину в сторону пустыря.

Бойцы капитана Милованова заканчивали прочесывать поселок. Помимо сдавшихся боевиков были захвачены ещё двое: один таджик, пойманный в самом начале, и грузин, которого контузило, когда танк снёс дом.

– Мы насчитали восемнадцать трупов, – доложил Милованов.

– Двоих не хватает, – подвел итог Токарь, – видимо, это те, кто грохнул Славку и Игоря.

Тела трех бойцов группы Вадима положили отдельно, рядом с четырьмя добровольцами Милованова.

– Хреновый размен, – глядя на тела погибших, грустно заметил Вадим, – у нас были все карты на руках, а всё равно людей потеряли.

– Тут некоторых опознали, – заметил капитан, – эти люди профессионалы, они пятнадцать лет против нас воевали. Опыту побольше, чем у многих из наших.

– И все равно хреново, – проговорил Вадим. – Как там Мусса?

– Фельдшер его подштопал, загрузили в «Тигр» и повезли в больницу, может, выживет. Он должен много знать. Да, кстати, девчонкам, которых эти уроды захватили, не повезло. Похоже, случайная пуля угодила в боевика с гранатой, тот её выронил, ну она прямо в подвал и укатилась. Стены бетонные, пространство два на два. Короче, обеих в фарш.

– Жалко, – искренне посочувствовал Токарев. Теперь уже ничего не сделаешь. Война идет.

Вадим сидел на старой дренажной трубе и курил. Добровольцы сносили к грузовикам найденное оружие и взрывчатку. Боевики запаслись серьезно, если бы группа не была уничтожена, то последствия для города могли бы быть плачевными. Минут через двадцать появился Костя, он молча подошел к Токарю и сел рядом. Вадим так же молча протянул ему сигареты. Посидели, покурили.

– Ты его добил?

Костя кивнул, больше на эту тему не разговаривали. А спустя двадцать минут пожаловала съёмочная группа в сопровождении бэтээра, из «газели» с надписью «Телевидение» выбралась Оксана. Оттолкнув бойца, который пытался её не пустить, она подбежала к Вадиму, бросилась на шею и начала целовать, не обращая внимания на огромное количество зрителей. И все шептала:

– Живой. Живой. Живой.

Через пару минут она успокоилась и взяла себя в руки:

– Вадим, интервью дашь?

Токарь покачал головой и указал на Евгения Милованова:

– Он даст. Нас здесь как бы не было. Да и он сегодня главный герой.

Капитан благодарно кивнул и отошел с Оксаной в сторонку. Оператор уже вовсю документировал следы боя. Повинуясь приказу Оксаны, он не стал снимать ни бойцов Токаря, ни его самого.

Когда всё было отснято, Оксана подошла к Вадиму:

– Ты домой собираешься заглянуть?

– Был сегодня утром, но тебя не застал.

– Нина говорила… А я так расстроилась, что повидаться не удалось, а вон теперь как вышло… Так, значит, сегодня не придёшь?

– Привыкай, теперь у нас война, – обняв девушку, тихо сказал Вадим.

Оксана посмотрела на домик у него за спиной:

– Как думаешь, твои подопечные не разбегутся за двадцать минут?

– А нам хватит двадцати минут? – иронично приподняв бровь, спросил Токарь, мгновенно уловив Оксанину мысль. – Что же… чего хочет женщина, того хочет Бог, и спорить бесполезно.

– Так не разбегутся?

– Не разбегутся, – улыбнулся Вадим. – Главное, чтобы мир не перевернулся.

– Мир подождёт, – шепнула Оксана. – Когда говорит любовь, пушки молчат, – переврав крылатую фразу, провозгласила она и, ухватив Токаря за руку, потащила к домику, игнорируя понимающе-восхищенные взгляды солдат.