Кирилл Шарапов - Москва атакует

Егор озадаченно посмотрел на приятеля.

– Не видел, – неуверенно сказал он. – И в бой не хочу, и подыхать не хочу. Бабу хочу, водки, дом, детей. Жить хочу! Но вопрос остается, куда мы пойдем?

– А здесь в области маленьких городков много, – выдал гениальную идею Иван, – пойдем туда, где есть водка и бабы. У нас есть оружие, нам везде будут рады, сейчас в округе банд немерено.

– Ты про что это? – не понял Егор.

– Да про то, что, если так не дадут, силой возьмём, – пояснил приятель.

– Дурак ты и не лечишься, сейчас только сильные выживают, ты хоть раз дрался?

– Давно, в школе, – смутился Иван.

– И я в школе, а там люди другие живут, они не будут к тебе на поклон ходить, шмальнут картечью в живот и закопают за забором. Если идти, то по-мирному.

– Значит, идём?

– Идём, – уверенно сказал Егор. – У нас с собой сухпай на двоих, если экономно, то дня на два. Тут чуть дальше дорога вбок уходит, пойдём по ней, она заасфальтирована, значит, там либо поселок был, либо деревня.

– Когда идем?

– Сейчас и сдёрнем, мы на самом краю, крадёмся за деревьями, потом сразу вон в те кусты, дальше ползком на другую сторону дороги.

Он оглянулся, осмотрелся, никто за ними не наблюдал, вскочил на ноги и рванул в сторону придорожных деревьев. Иван слегка помедлил, не ожидая такой прыти от приятеля, но рванул следом. Через десять минут они добрались до кустов, которые были почти метрах в пятистах от дороги, и нырнули в чащу. Никто из парней не понял, что произошло дальше, сильные руки зажали рот, притиснули к земле, другие отобрали автомат, нож, разгрузку и бронежилет. Над ними склонились матерые мужики лет по сорок, в обычной одежде, с небритыми рожами.

– Далеко собрались, гаврики? – поинтересовался один из них и улыбнулся желтыми прокуренными зубами.

Иван икнул:

– Далеко, свалить хотим, не хотим воевать.

Мужик усмехнулся:

– Что так?

– Не хотим, и всё, – пискнул испуганный Егор.

Мужики переглянулись.

– Валите на хрен, – наконец решил главный, – только стволы мы вам не вернём, выведем отсюда и отпустим.

– Ладно, – ещё более испуганно пискнул Егор, что-то в словах мужика ему показалось странным, неестественным.

Мужики поставили их на ноги, завязали глаза и потащили в неизвестном направлении. Где-то через полчаса они остановились.

– Ну вот и пришли, – раздался голос главного, он сдернул наволочки.

Они стояли на небольшой полянке в лесу, один из мужиков разрезал веревку на запястьях Егора и Ивана.

– Вон там ваша Москва, – главный указал направление, – валите отсюда и никогда не возвращайтесь, попадетесь нам ещё раз, повесим. К воякам тоже возвращаться не советую, сдохнете вместе с ними.

– Куда ж мы без документов? Нас же на первом блокпосту грохнут, – жалобно промямлил Иван.

– Ваши проблемы, – усмехнулся главный. – А куда вы хотели без документов бежать? Или вы на это рассчитывали? – Он потряс трофейным АКМС. – Валите подальше, даже эти пукалки не сделают из вас людей.

Иван с Егором переглянулись и, развернувшись спиной к пленителям, пошли в указанном направлении. Когда через пять дней они выйдут к Москве, голодные и уставшие, то будут с теплотой вспоминать незнакомых мужиков, которые их отпустили.

Владимирская область. 25 июля 2015 г.

Вот уже три часа как группировка Дугина, которую Киприянов гордо именовал Первой ударной дивизией, двигалась к Владимиру. За ещё одну ночь она вновь поредела, листовки делали своё дело. Используя темноту, старый кукурузник разбросал агитки по территории Петушков, и каждый желающий мог их прочесть. А желающих нашлось много. Читая простые слова, написанные крупным шрифтом, солдаты надолго задумывались, а к утру сразу две роты, ощетинившись оружием, отказались покидать дома, в которых расположились на ночлег, ещё четыре просто растворились в утреннем тумане. Когда провели построение, командиры недосчитались около тысячи человек. Остальные нехотя забрались в грузовики, танки и легкую бронетехнику и все-таки продолжили движение к вражескому городу.

Дугин не строил иллюзий. Несмотря на то что ему прислали пять новейших установок «Смерч» и тридцать грузовиков со снарядами, старый окопный генерал понимал: он командует разгромленным войском, разгромленным ещё до того, как вступило в бой. Оно загодя проиграло войну не потому, что понесло большие потери два дня назад, а потому, что это войско не имело за своими плечами правды, солдаты не понимали, за что должны сражаться. Плакаты, которые встречались им на мостах, на самодельных щитах, на рекламных растяжках тоже не способствовали поднятию боевого духа. Надписи: «Возвращайтесь домой, дальше вас ждёт только смерть», «Владимир умрёт, но не сдастся», «Лучше под танк, чем под Киприянова», «Братоубийцы» – врезались в мозг московских ополченцев. И чем дальше, тем больше баннеров встречалось на пути. Дугин приказал послать вперед пару бээмпэ с самыми фанатичными бойцами, срывать растяжки и плакаты, но бригаду контрпропагандистов, оторвавшуюся от медленно ползущей колонны, банально подкараулили возле очередного щита. Итог акции – две сожжённые бронемашины, шесть трупов и восемь раненых, добивать не стали, просто отошли, когда на запрос о помощи Дугин отправил вертушки.

На этот раз генерал не стал пускать Первую ударную единой массой, батальоны разбились на маршевые колонны и растянулись на приличную дистанцию, теперь накрыть их единым залпом было нереально.

В два часа дня подошли к переправе. Дугин смотрел на мост, который стоял совершенно целым.

– Почему они его не взорвали? – поинтересовался ординарец.

– А зачем? – удивился генерал. – Чтобы потом восстанавливать? Нет нужды, для нас это не преграда. Они уничтожили только те, которые позволили бы нам наступать с других направлений, а здесь нас ждут.

– Голова, это Отец, вызывай сапёров, нужно обследовать мост, хотя, думаю, там мин нет.

Дугин оказался прав, сапёры облазили всё и даже поныряли возле опор, благо жара стояла дикая, а речка была мелкая, вброд пешком перейти можно, и ничего не обнаружили. Уже через двадцать минут головной батальон пересек реку и продолжил движение. Но, как только Первая ударная оказалась на другом берегу, картина резко изменилась, словно солдаты перешагнули невидимую границу. Противотанковый снаряд, выпущенный издалека, разорвал в клочья БТР, идущий в головном дозоре. Ещё через пару минут у маленькой деревушки снайпер убил троих бойцов, ехавших на броне. Теперь колонны шли под постоянным обстрелом одиноких стрелков, это был не массовый налет – это были небольшие диверсионные группы, которые делали залп и исчезали. Так прошло больше трех часов. Дивизия не обращала внимания на последствия обстрелов и продолжала упорно двигаться вперед, подбирая раненых. Наконец, поднявшись на большой холм, группировка остановилась. Они были уже в пригородах Владимира. Этот район располагался отдельно от остального города, примерно в четырех километрах, его, похоже, никто не оборонял – просто пустые дома. Уцелевших после эпидемии людей в преддверии сражения отсюда эвакуировали.