Роман Глушков - Ржавый Клык

Точно такие же гербы носили на своих скафандрах Клык, Грир и Вертун.

Судя по тому, что лежащие на земле не подавали признаков жизни, а стоящие над ними не пытались им помочь, первые наверняка были мертвы, а вторые… Впрочем, сказать что-то определенное насчет вторых было нельзя. Стреляли, конечно, они, потому что никого другого, кроме них, поблизости не наблюдалось. Но вот убили они этих Клинков или те погибли еще при падении вертолифта, поди разберись. В конце концов, Ржавый этого не видел, а стрелять эти четверо могли во что угодно. Хоть в подвернувшуюся им под ноги змею, хоть в камень, из-под которого она выползла.

– Не могу разобрать, что за гербы намалеваны на боескафах тех ублюдков, – подал голос Грир Наждак. – Вроде бы не похожи ни на герб Дробильщиков, ни на другие гербы Тисоны, ни на ту каракулю, какую Цуруги называют своим священным символом. Что скажете, высокий? Видели когда-нибудь такой знак?

– Не припоминаю, – отозвался Клык. – Есть что-то общее с гербом Белых Бивней, да только откуда бы здесь взяться солдатам с Дюрандаля… Вертун?

– Никаких догадок, высокий, – помотал головой пилот. – Жаль, Наждак забыл прихватить из кабины бинокль – сейчас он нам здорово пригодился бы… Но, сдается мне, что те четверо хотят подняться на гору – слишком уж часто указывают они в этом направлении.

Примерно на середине склона лежал, зацепившись за скалу, еще один дымящийся фрагмент вертолифта. Сколько Ржавый ни присматривался, в дыму было не разобрать, есть ли там пострадавшие. То же самое затруднение, похоже, испытывали носители странных гербов. Вертун угадал: потоптавшись у трех мертвых тел, они и впрямь зашагали вверх по склону. Не навстречу Клыку и его людям – те притаились в стороне от траектории падения их транспорта, прочерченной на земле крупными и мелкими обломками. Но несмотря на это, расстояние между Клинками и их вероятными противниками стало мало-помалу сокращаться. Что было опасно, но другого способа рассмотреть поближе эту странную публику у Ржавого не было.

– Чтоб я сдох! – вырвалось у Вертуна, когда неопознанные субъекты поднялись вверх по склону настолько, что их стало-таки возможно опознать. – Это же наши! Их рожи мне ни о чем не говорят, но вы гляньте на их боескафы! Да ведь они просто взяли и закрасили свои гербы белой краской!.. И как это прикажете понимать?

Пилот опять не ошибся. На самом деле никакой загадки в этих символах не было. Все объяснялось элементарно. Там, где у каждого из них еще совсем недавно был нарисован меч Огюста Сокрушителя, теперь красовалась полоса, нанесенная белой краской. Символы Зазубренного Клинка были замазаны довольно тщательно. Но делалось это не слишком аккуратно, и понять, что скрывается под краской, было несложно. Прежде всего по характерной форме этих пятен. Других гербов, которые могли быть скрыты под такой маскировкой, на лунах Тисоны не существовало. В противном случае их края торчали бы из-под полосы, чья ширина была ненамного шире обычной ладони. Вероятно, что похожие гербы имелись у народов с лун других планет Велунда – Клык не помнил. Но против этой версии говорили уже сами «полосатые» боескафы. Такую форму и конструкцию они могли иметь лишь на Тисоне и нигде более. Скафандры тех же Цуруги уже заметно отличались от здешних. Ну а у вильдеров с более удаленных планет были еще более непохожие лекала и технологии, по которым создавались «доспехи» для их солдат.

– А вот я, кажется, парочку рож в этой компании узнаю, чтоб их перекосило и не выпрямило! – проворчал Грир Наждак. – Вроде бы мы встречались мимоходом в каком-то баре на Роммеле, а у меня память на лица хорошая. Вертун прав: это наши ребятки, вне всяких сомнений! Или, правильнее сказать – бывшие наши, потому что вы тоже правы, высокий. Нас предали. Вернее, всех нас предали – и наш отряд, и наших братьев на орбите. А иначе ради кого или для чего ублюдки Безголового стали бы закрашивать на себе гербы? Только ради тех, к кому они переметнулись и кому теперь служат! Выжги им, Велунд, глаза! Только прикажите, высокий, и я в одиночку этим мразям голыми руками кишки выпущу!

– Спокойнее, вожак. Возьмем их пока на прицел и понаблюдаем за ними еще немного. Пусть подойдут ближе. – Клык испытывал абсолютно такое же желание, что и Грир. Но бросаться очертя голову в драку не спешил, поскольку момент для этого был неподходящий. Если завяжется перестрелка и враги укроются за скалами на склоне, бой грозил затянуться надолго. А за это время к ним или подойдет подкрепление, или пилоты Йоргена поднимут в воздух шаттл и накроют вершину гряды из бортовых орудий.

Между тем «полосатые» приблизились к очередному обломку и взялись осматривать его со всех сторон. Это был фрагмент десантного отсека: часть каркаса полукруглой формы и уцелевшая на нем обшивка. Она валялась на склоне выпуклой стороной вверх и представляла собой маленький купол, под которым также могли оказаться бойцы Клыка. Скорее всего мертвые. Хотя существовала небольшая вероятность, что кто-то все же мог уцелеть. Аналогичная мысль посетила и солдат Безголового. Один из них встал на четвереньки и заполз под обломок. А вскоре выполз обратно и помахал товарищам рукой, явно прося кого-то из них оказать ему помощь.

Такой доброволец отыскался быстро. И когда на сей раз уже двое «полосатых» скрылись под обломком, а спустя пару минут выползли наружу, они и впрямь волокли за собой чье-то тело. Ржавому Клыку даже удалось определить, кто это, несмотря на то что лицо извлеченной на свет жертвы было залито кровью, по отличительным знакам вожака на скафандре. Зарг Печеный! Пока его спасатели отряхивались от грязи, он так и лежал перед ними ни разу не пошевелившись. Никого, впрочем, его состояние и не тревожило. Никто даже не стал проверять, дышит он или нет. Попинав Зарга и убедившись, что он на это не реагирует, «полосатые» тут же утратили к нему всякий интерес. Зачем вообще они напрягались и вытаскивали его? Видимо, просто хотели узнать наверняка, жив он или мертв, поскольку определить это под обломком не удавалось.

Клык был уверен, что враги выпустят в Печеного контрольную очередь, но этого не случилось. Один из них уже навел на него ствол «лидбита», но в итоге так и не выстрелил. Очевидно, смертельные раны Зарга выглядели убедительными для того, чтобы не тратить на него пули. И вот здесь возникал резонный вопрос: если солдаты Безголового не стреляли в мертвецов, то, значит, те, в кого они все-таки стреляли, могли быть еще живы? И сколько таких добитых выживших было уже на счету этих убийц, учитывая, что они подходили к конечной точке своего маршрута – месту падения последних фрагментов вертолифта?

– Видите на подступе к вершине чистый участок склона? – спросил Ржавый Клык товарищей. И, получив утвердительные ответы, продолжил: – Откроем огонь, как только эти четверо пересекут открытое пространство. За ближайшими к нам камнями им не спрятаться – те слишком мелкие. А отступление к камням на той стороне просвета займет у них секунд пятнадцать-двадцать. Так что если не будем зевать и мазать, накроем эту четверку с первого залпа.