Александр Афанасьев - Свободное падение

Когда колонна блатных машин показалась на дороге, он внутренне напрягся… есть. Все-таки он не просчитался, ублюдок поедет обратно той же дорогой, что и ехал туда. Он не знал, в чем конкретно тот виновен… да ему и наплевать на это было. Это был криминальный авторитет, а среди них невиновных не было.

Он активировал детонатор – он взрывался на третьей машине, пересекавшей лазерный луч, – и залег за винтовку.

Бухнуло…

Знакомый, глухой хлопок… он надел стрелковые наушники с тем, чтобы не оглохнуть и не отвлекаться, но все равно подрыв почувствовал всем телом… как тогда, когда бомбили Косово, а они уходили от бомб, меняя стоянки по два-три раза за ночь. Он включил прицел… прицел был не обычным термооптическим. Его он достал по случаю – румынский, но матрица французская. И боковое крепление – как раз для «СВД».

В прицеле белые фигурки суетливо метались около машин… ага! Плеснула вспышка, один полетел как сломанный и отброшенный игрушечный пупс… молодец, парень, попал. Боевики открыли беспорядочный огонь во все стороны… ему не было до этого дела, он приказал русским немедленно отходить, выпустив по гранате – вне зависимости от того, попал он или нет. Ракеты «РПГ» – должны были показать, что нападение продолжается…

Интересно, насколько далеко VIP-машина от головы конвоя. Он рассчитывал, что она четвертая. Вторая и третья повреждены очень сильно. Четвертая – неизвестно. Если нет, у него в магазине были бронебойные, и был еще один фугас – он подложил его в трубу под дорогой. В конце концов, даже если он и не убьет этого авторитета, все равно послание будет весомым.

Ага! Выводят!

В термооптическом прицеле были видны только белые фигурки… но понять, кто есть кто, – проблемы не составляло.

Серб задержал дыхание – и в первый раз нажал на спуск…

Сэммел работал в офисе.

Он не знал, что будет делать Митрич, и не хотел знать. Это было не первый раз… в свое время они так замирили один из самых опасных районов Афганистана. Они сидели на ФОБ Лезернек, и когда хаджи начинали наглеть – выбирались ночью в горы. Командир просто ничего не хотел знать: он не отдавал приказов и не контролировал их исполнение. Но духи после нескольких уроков начали усваивать правила игры.

И эти рано или поздно усвоят – кто останется жив.

Прозвонил телефон, внутренний. Сэммел поднял трубку.

– Сэммел, слушаю.

– Сэр… тут к вам делегация…

– Что значит, делегация?

– Местные. Хотят переговорить. Похоже, местный криминал, сэр.

Сэммел помолчал.

– Гнать их, сэр?

– Нет. Сейчас спущусь…

Жора Север услышал взрыв, когда одевался… это было не так далеко, на дороге. Почему-то сразу понял…

П…ц Бабаю. Хреновые расклады.

Оставаться здесь было нельзя. Он торопливо натянул штаны, набросил рубашку, схватил сумку через плечо, вымелся на улицу, побежал к основному зданию. Пнул первого попавшегося охранника, тот полетел на землю.

– Какого х… стоите! – заорал вор. – Щас нас тут всех на Луну отправят. По машинам!

Там, где подорвали Бабая, толкового оцепления еще не выставили. Одна машина уже прогорела, другая – еще дымилась. Север прильнул к толстенному бронестеклу, пытаясь разглядеть, что там делается.

П…ц, похоже, делается.

Трупы лежали плотно, у машин… он не все видел, потому что бронестекло все-таки не такое прозрачное, как обычное, и дает искажения, да еще и машины стояли плотно. Но того, что он увидел, было достаточно.

Он достал сотовый, набрал номер Бабая. Тот, как и следовало ожидать, не ответил…

Такие вот расклады…

Он набрал новый номер…

Местный криминал оказался на трех машинах, все три – «Ланд Крузеры», черного цвета. Оружия подчеркнуто не держали, их остановили метров за двадцать и держали под прицелом пулеметов и гранатометов.

Один в свитере, двое одеты «нормально» – наверное, фильмов про гангстеров насмотрелись. На одном черные очки – при том, что темнеет.

Молчание. Никто не хотел начинать первым.

– Ты Самойлов… – решился один из бандитов, тот, кстати, что в свитере.

– Сэммел, – по-русски ответил Сэммел, – последние тридцать лет у меня эта фамилия.

– Базар есть. Отойдем давай.

– Базара тут нет. Где ты видишь базар?

– Поговорить, короче, надо, чо, не въезжаешь? – агрессивно сказал бандит.

– Если хочешь говорить, давай говори, – сказал Сэммел, – только нормальным русским языком. И говори здесь, что сказать хотел.

– Ты чо…

Второй бандит пнул первого по ноге, и тот заткнулся. Начал доставать сотовый… красная точка моментально появилась на лацкане его пиджака. И точно такие же точки появились и на всех других бандитах.

– Руку медленнее, – сказал Сэммел, – и вообще резких движений не делай.

Бандит медленно достал телефон, набрал номер.

– С тобой Жора Север поговорить хочет, – сказал он, – больше ничего.

Сэммел показал рукой – нормально. Взял трубку.

– Алло.

– Я Жора Север. Помнишь, базар с Ташкентом?

– Ташкент теперь мертв.

– Знаю, – голос был грубым, но Сэммел почувствовал нотки страха, – поэтому побазарить надо. Прямо сейчас.

– Приходи.

– Не могу. За твоей хатой следят всю дорогу. Мне не в масть. Приходи ты ко мне. Те, кого ты видишь, – заложники. Оставишь их у себя. Если что – твои люди их кончат.

– Кто они такие? Шестерки.

Смешок.

– Как знаешь. Но побазарить надо.

– О чем?

– О том, как дальше жить. Без Ташкента.

– И как предполагаешь.

– Не по телефону.

Сэммел прикинул.

– Хорошо, жди.

Конвой Жоры Севера стоял в каком-то дворе на окраине города. Восемь машин. У Сэммела было на две меньше.

Снайперы и пулеметчики заняли свои позиции. Не доверяя никому, Сэммел взял «канонерку» – бронированный по самое не хочу тяжелый пикап «Форд», в котором было установлено аж три пулемета. Из них один – румынский тумбовый «КПВТ», прошибающий стены. Тех сил, что скопились в небольшом дворике бывшего русского города, хватало, чтобы устроить кровавую баню почище той, что была в карьере.

Когда охранники заняли оборонительные порядки, Сэммел вышел из машины. Один. Навстречу двинулся Север.

Вор был хорошо одет, в длинное пальто, на шее – белый шарф, что делало его похожим на киношного гангстера. Грузный, роста примерно одинакового с Сэммелом, но тяжелее килограммов на тридцать. И не все из этого жир. Он был похож на боксера, оставившего ринг. Может, так оно и было на деле…

– А Ташкент, в натуре, был прав… – начал вор после пары минут молчания.

– В чем?

– Тогда, в шалмане. Я сказал про тебя – конь педальный, дешевка. А Ташкент сказал – нет, он опасен.

– Это ты к чему?