Дмитрий Силлов - Кремль 2222. Шереметьево

– Есть наверно, – вздохнул Степан. – Хоть и гад Тарас, но все-таки жестоко ты его… И напарника тоже…

– Чушь не неси, малой, – прогудел Никифор. – Они его убить хотели, так что он имел полное право убить их обоих. Но пожалел. Хотя по мне лучше б убил, теперь общине двух придурков-инвалидов кормить придется.

– Оружие вернете? – поинтересовался я, наблюдая, как на краю площади собирается кучка неплохо одетого народа – видать, родня покалеченных. Но подойти-забрать неразумных не решается. Похоже, успели им встречные рассказать про гостя, которому чужую руку что сломать, что отстрелить – раз плюнуть.

– Вернем, – вздохнул Никифор. – Но на подарки, о которых князь говорил, не рассчитывай. Арсенал у нас не пустой, конечно, но хватит с тебя двух пистолетов и меча, взятых с бою. Я б на твоем месте еще и сапоги этих дятлов забрал. Куда не приди, на такую обувку можно много чего обменять.

– А мне милостей не надо, – усмехнулся я. – И пистолеты с мечами и сапогами тоже без надобности. Покажи-ка, что у вас есть в арсенале, может, у вас чего сменяю. Или куплю. За золото. У вас «Сеятели» в ходу, или вы только сапогами за патроны с маркитантами рассчитываетесь?

Арсенал и вправду оказался не пустой, а, скорее, даже полный. Под завязку. Оно и понятно, со всего города стащили сюда все, что могло рубить, колоть, дробить…

И стрелять.

Последнего было меньше всего, двести лет постапокалипсиса сказались на наличии огнестрела в этом мире. Но разнообразные Поля Смерти, способные восстанавливать предметы, а также предприимчивые воины-торговцы, именующие себя маркитантами, не дали жалким остаткам цивилизации окончательно скатиться в средневековье.

Я шел вдоль стеллажей, забитых мечами, связками копий, колчанами со стрелами, деревянными щитами, окованными железом. Были тут и кольчуги – как музейные, так и новоделы, кованные вручную уже здесь, в Новгороде. И шлемы имелись самые разнообразные – от древних островерхих, до новейшей довоенной бронекаски 6Б7-1М, правда, находящейся тут в единственном экземпляре. И много чего другого тут было, в частности, снятого с раскуроченных биороботов.

– Одно время они на нас попёрли, видать, свежего мяса захотели. Но мы их огнем остановили. У нас с горючим хорошо всегда было, еще с Последней Войны запасы остались, вот и наладили производство огнеметов. Большие крепостные попроще конструкцией, малые пехотные – посложнее. В рейды ходили, выжигали у био их «сервов» на подступах к городу – без роботов поддержки им туго приходится, а «сервы» огня не любят, у них от этого внутри чего-то плавится, что им нервную систему заменяет. Так в рейде впервые на скведов и наткнулись.

– И деревеньку выжгли вместе с ними, – продолжил я.

– Было дело, выжигали, и не одну, – кивнул Никифор. – Жители с нами уходили, а мы там все подчистую зачищали.

– Помогало? – осведомился я.

– Не очень, – честно признался новгородец. – Одного сожжешь, трое тут же откуда-нибудь вылезут. Они ж под землей передвигаются, как кроты, только быстрее в разы. Выделяют какую-то светящуюся гадость, которая разъедает даже бетонные здания, и ползут себе на запах свежего мяса. А еще они умеют мертвой плотью манипулировать. Не оживлять мертвых, а именно использовать мертвечину, как мы копьями воюем или мечами. Даже фрагменты тел, даже отдельные кости, если они как-то связаны между собой и могут ползти по земле. Скведы и форты наши так уничтожили – подползли, подняли старое кладбище, что рядом было, и пока ожившая мертвечина нас отвлекала, прожгли стены и убили всех, кто не успел отступить. Страшно они это делают. Оглушат ударом щупальца, потом сдавят им, переломают в кашу все кости, после чего заглатывать начинают, медленно так. Бывало человек очнется, если сквед с ног начал, и кричит. Я видел такое со стены, до сих пор от этого крика по ночам просыпаюсь.

– Понимаю, – кивнул я. – А кто такие крыланы? Сколько путешествую здесь, ни разу такой твари не видел.

– Мы тоже раньше не видели, – кивнул Никифор. – Недавно они появились. Правда, к счастью, редко встречаются. Когда по земле ходят, крылья сворачивают на манер древней плащ-накидки. Даже прикрепленный к шее кожаный капюшон у них имеется, чтоб лысую башку от солнца прикрывать. Спят на земле, завернувшись в крылья, или на деревьях. Могут и вниз головой зависнуть на ветке, как небольшие рукокрылы делают – ступни у крыланов гибкие и сильные. Появляются только для того, чтобы убивать. Весной вот мастера, который огнеметы делал, нашли здесь, в крепости, с перерезанным горлом. Подозревают люди, что это крыланы постарались. Мастер в Лихудовом корпусе Кремля жил, где оружейники живут и работают. Туда так просто не пройти, охрана и на входе, и на каждом этаже. Получается, чужому только по воздуху в корпус попасть можно, стало быть, без крыланов не обошлось.

Я призадумался, вспомнив стрелка в плаще, разместившегося на бетонной площадке, к которой не вела ни одна из лестниц. Получается, это крылан меня в ногу подстрелил, и тут же свалил от греха подальше, поняв, что провалил задание. Получается, он спецом по мою душу прилетал. Соответственно, возникает вопрос – кто мог дать мутанту такое конкретное задание убить некоего бродягу, шатающегося между мирами? И в князя ли стрелял тот мутант? Может, и не было это запланированным убийством новгородского правителя? Просто мутант промахнулся, стреляя в меня.

Во второй раз.

Естественно, озвучивать свои предположения я не стал. Доказательств нет, значит, и нечего языком молоть попусту. Лучше сосредоточиться на том, ради чего я пришел в это обширное помещение.

За стеллажами со средневековым оружием стояли несколько пирамид с огнестрелом, обмотанные толстыми цепями. Без ключа даже облезлую музейную «берданку» не сопрешь, к которой патронов наверняка нет и быть не может. Прямо скажем, негусто было тут с годным оружием. Три изрядно потертых АК, один ППШ, два автомата Судаева, четыре «трехлинейки», семь гладкоствольных охотничьих ружей, вышеупомянутая «берданка». Остальное – дульнозарядные музейные раритеты и самодельные ружья-самострелы сомнительной огневой мощи. Среди этой неказистой коллекции мой «Вал» и трофейный пулемет, отнятый мною у деревенских рэкетиров, стояли особняком, обмотанные аж двумя цепями. Оперативно сработали подручные Никифора, ничего не скажешь. Не успели меня разоружить, как мое имущество было доставлено на склад и оприходовано по высшему разряду.

Никифор с видимой неохотой отомкнул замки и вернул мне оружие. «Ярыгин» мой был извлечен из огромного сейфа, стоящего рядом с пирамидами, за ним последовал мой рюкзак и разгрузка. Я не поленился проверить, все ли в целости.