Олег Кулагин - Русские сумерки. Клятва трикстера

И это второй знак.

…Вчера Отшельник молча выслушал мой рассказ. Так, будто заранее угадывал даже мелкие подробности. Повертел в руках карточку с эмблемой и сетевым адресом «Веселой Долины». Глухо ответил:

– Кое-что слышал про то место. Даже приблизительно могу догадаться, где это.

– В какой-то из Зон?

– Если бы… У тебя не хватит сил. И фарта не хватит.

– Ты плохо меня знаешь, Отшельник.

– Я знаю, что лезть туда – все равно как совать башку в пасть живоглоту .

– Поможешь мне?

У него не меньше двадцати человек – не подростков, настоящих бойцов, закаленных в горячих точках, Зонах, бандитских разборках. А если Отшельник бросит клич – то и целая сотня наберется!

– Ты просишь послать людей на верную гибель?

Кривая усмешка расползлась по моим губам:

– Разве мы рискуем не ради общего дела?

Он уронил карточку с адресом на драную клеенку. Поднялся из-за стола и отвернулся к окну. Я знал, что он опять смотрит на припорошенные снегом развалины церкви. И ждал.

Голос Отшельника показался ровным и бесстрастным:

– Тень, мы ведь уже говорили на эту тему. У нас с Невидимой Армией – разные задачи. Вы хотите победить. А для нас главное – спасти.

– Разве это не одно и то же?

– Иногда… Но не в данном конкретном случае. Для чего тебе лезть в «Веселую Долину» – чтоб доказать, что ты не предатель?

– Предатель в нашем Центре! Из-за него гибнут люди.

– Вы сами виноваты – потому что хотите победить любой ценой.

Я сморщился.

Хотелось выругаться. Встать и уйти. Но карточка из руки мертвеца до сих пор лежала на столе. Она меня сюда привела. И отпечатанные на ней символы удерживали меня, как древнее заклятие.

– Любой ценой? – выдавил я хрипло. – А ты знаешь ее – реальную цену?

Да, Невидимая Армия не щадит ни себя, ни врагов. Но кто скажет, сколько стоит будущее для целого мира – даже если сейчас этому миру плевать на нашу жертву?

Неужто Отшельнику не под силу такое уразуметь?

– Когда товарищи умирают у тебя на глазах, ты просто идешь и завершаешь их дело. То, ради чего они жили… Какой гребаный бухгалтер способен рассчитать эти затраты?

Он обернулся и молча на меня глянул. Сухо пробормотал:

– Чтоб собрать информацию по Долине, потребуется пара дней. Но предателя найдут и без тебя – рано или поздно. Зло всегда всплывает.

– Пока я под подозрением – он в безопасности.

– Хочешь снова быть чистым перед своими друзьями? Похвально. Но мои люди не должны ради этого умирать…

Коротко и ясно.

– Спасибо за откровенность, – вздохнул я. Одним глотком допил чай и встал из-за стола. – За угощение тоже благодарю…

Прямо в окно светило утреннее солнце. Но мне оно показалось тусклым, будто день уже догорал.

– Уходишь? – нахмурился Отшельник.

– Через пару дней вернусь. А сейчас… не хочу отнимать твое время. Да и своего у меня не так много.

– Пойдешь в Саратовскую Зону?

– Такой случай нельзя упустить. Локки сказал правду.

– Ни ему, ни тебе пока не дано понимать изнанку вещей.

Меня уже тошнило от его наставлений. Но я сдержался. И, аккуратно застегивая куртку, сухо ответил:

– Ты ведь сам говорил… Мне нужна сила.

– Она бывает разной.

– Плевать!

– Даже Валкер не ввязывался в эти поиски. Считал это плохой затеей… И бессмысленным риском.

– Смысл есть всегда, – качнул я головой.

Он пожал плечами:

– Ты не все знаешь. Невидимка дает многое. Но кое-что забирает взамен.

– Что?

– Часть самого тебя.

– Теперь без разницы, – буркнул я. – Взять ее – единственный мой шанс.

А болтовня – сидит уже в печенках.

– Я буду за тебя молиться, – сказал Отшельник.

– Ну, спасибо.

– И когда вернешься… – он запнулся, словно сам не очень в это верил, – тогда мы кое-что придумаем.

Я окинул его насмешливым взглядом. Только лицо Отшельника оставалось серьезным.

– Людей я тебе не дам. Но, думаю, сумею помочь по-иному.

Проводив меня до лестницы, уже стоя в дверях, он бросил вдогонку:

– Бог по-всякому говорит с нами. Когда будешь делать выбор, всегда слушай свое сердце…

Хороший совет. Очень полезный.

Только ни хрена не помогает. Я наматываю уже второй круг вокруг поляны цветов, огненно-алых в луче фонарика. А сердце ничего не подсказывает…

И в двенадцатой тетради Валкера лишь вскользь об этом упомянуто.

Зато в легендарных байках говорили не раз – о тайных проходах, которые открываются для немногих фартовых ловкачей .

Третий знак появится там – за одним из таких проходов.

Отсюда он невидим для людского глаза. И если не найду этой чертовой пространственной дыры – я и невидимку не получу. Тогда весь безумный рывок из Подмосковья в Саратов – точно будет бессмысленным риском. Как предсказывал Отшельник.

«Накаркал, святоша!»

В это мгновение я почти его ненавижу.

Небо на востоке светлеет с каждой минутой. Когда солнце покажется из-за домов – все будет кончено. И лузер по кличке Тень безвозвратно упустит свой шанс…

Осталось меньше часа.

А пока еще не истекло время, я медленно бреду по краю цветочной поляны.

Есть среди легенд Зоны одна давняя и глупая – о ловкаче , которому удалось-таки получить невидимку . Он реально стал крутым и неуловимым. Но кроме того – злобной, безжалостной тварью, погубившей свою девушку и друзей. А кончил вообще плохо – среди людей ему не было места, потому пришлось поселиться в Зоне и стать мутантом. Там он и сгинул во время одного из выбросов .

Весьма поучительно. Жаль, что вранье…

Год назад я встретил свидетеля – старика, лично знакомого с тем фартовым ловкачом . Оказывается, и до злосчастной находки был тот трикстер не шибко приятной личностью. Хотя, возможно, обладание невидимкой испортило его до конца.

Выходит, что не прав Отшельник.

Тот, кто с самого начала шел по темной стороне, – не свернет и далее. Какой бы сильный артефакт ни влиял на мозги – разве под силу ему изменить людское нутро?

Разве стану я другим, если получу невидимку ?

Забуду жалость?

Пускай!

Может, если б я был злее, если б тогда, на лесной дороге, не остановился, чтоб защитить двух наивных дурех, все сложилось бы иначе? В округе не начались бы облавы, Кида и Ромку не спугнули бы с подготовленной точки. И предатель не узнал бы наш новый маршрут.

Да, глупо гадать… Но, может, тогда бы и Ромка с Кидом были сейчас живы?

Я оглядываюсь на темно-бордовые в сумерках цветы. Они – как моя память. Выросли на кровавых ошибках…

Не надо мне такой паскудной жалости! Слишком дорого она стоит.

«Слышишь, Зона?! Отдай мне невидимку !»

Я мысленно твержу эту молитву. Вслушиваюсь в удары сердца, в дыхание ветра. И, вытянув перед собой руки, как слепой, продолжаю мерить шагами оттаявшую землю вокруг цветочной поляны.